Стреляющие руины

– Автандил говорит, чтобы вы не беспокоились.

– Пусть сотрет мой номер из памяти трубки. Это обязательно.

Леви забрал трубку, и сам нажал на клавишу отбоя.

За Автандила он не волновался, парень умный и сообразительный, знает свою задачу и будет выполнять только ее, чтобы оградить себя от случайностей войны. К рассвету на Хетагурово двинут танки вместе с пехотой, они блок-пост и уничтожат. Надо только пройти за ними и собрать трупы. И не соваться самим без приказа.

* * *

Ицхаку Леви показалось, что назад Бачука едет медленнее. По крайней мере, более аккуратно. Тем не менее, любой путь имеет конец, подошел к концу и этот.

– Куда сейчас? – спросил Бачука.

– К Бесо... Там заберешь троих и доставишь к ракетчикам. Только после этого отправляйся к себе. Без тебя там пока обойдутся?

– Они задачу выполнят, даже если меня убьют, – уверенно заявил Бачука.

Это правильно. Операция не может быть сорвана, если какая-то шальная пуля попадет в командира группы. Каждая группа должна знать свою конкретную задачу и выполнять ее даже в отсутствие командира. При этом другие группы, второстепенные, не должны знать действия основных конкретных групп. Так, Бачука не должен знать, чем занимается Бессарион, а Бессарион не должен знать, какая задача ставится перед Автандилом. Впрочем, отставной подполковник уже сообщил Бесо, что должен сделать Автандил, но это вынужденная мера, потому что потом они будут действовать вместе. Хорошо было бы Автандила поставить на командование действиями в селе, но здесь уже может взбрыкнуть Бессарион, и лучше не возбуждать между ними вражду. Автандил и Бессарион из разных подразделений и друг с другом не знакомы, но, при характере Бессариона, вражда может перейти в открытое противостояние, что повредит делу или даже может совсем сорвать его.

Отправив вместе с Бачукой троих мрачных молодцов из команды Бессариона, Леви, уже подойдя к своей машине, позвонил полковнику Чарльзу.

– Редди, я все проверил. Есть сомнения в ракетчиках, но я отправил на место троих горилл. Они наведут среди любителей сала порядок.

– Пьют, подлецы?

– Гориллы их быстро протрезвят!

– Возвращаешься?

– Сажусь в машину...

– Я жду тебя... Твоей персоной, кстати, сильно интересовались в разведуправлении. Несколько раз звонили, спрашивали, когда прибудешь...

– Им что надо?

– Спроси что-нибудь полегче...

– Еду...

Глава четвертая

1

– Товарищ полковник, мы по стечению обстоятельств вышли как раз на события, связанные с вашим приказом относительно того села... – докладывал подполковник Ведьмин командующему войсками спецназа ГРУ полковнику Мочилову. – Захватили пленного из грузинских «командос», напрямую связанного с вашим интересом...

Вообще-то ведение таких разговоров через систему спутниковой телефонной линии – вещь достаточно рискованная. Но системы электронного контроля ГРУ, как сказал полковник Мочилов подполковнику Ведьмину, сразу заблокируют разговор, если он будет прослушиваться. Для такой блокировки достаточно, чтобы один из двух абонентов пользовался не спутниковым телефоном, а простой проводной линией. При разговоре по двум спутниковым трубкам или по одной спутниковой, а второй простой сотовой, контроль произвести невозможно. И потому подполковник Ведьмин, сначала позвонивший Мочилову на трубку «мобильника», потом перезвонил на аппарат в кабинете полковника. И разговор уже проходил под контролем.

– Василь Василич, сразу говорю тебе, что у нас присутствует пока еще не интерес, а только недоумение. Это разные вещи. Но там, где возникает недоумение, почти наверняка кроется опасность. В военной обстановке просто так чудить не будет никто. Докладывай...

– Как только начался массированный обстрел Цхинвали, я с группой вышел к грузинской границе, чтобы с рассветом двинуться в интересующий нас район. До рассвета привел по просьбе командира осетинского миротворческого батальона полковника Фриева пополнение на осетинский миротворческий пост в районе села Хетагурово...

– Я сейчас перед компьютером сижу. Твою трубку, как ты и просил, взяли на контроль. Я вижу на карте, где ты находишься – светящаяся точка. Ты чуть восточнее и чуть южнее Хетагурово. Вижу, кстати, и подполковника Леви. Он движется по дороге в сторону Тбилиси. Но это потом... Так что там, в Хетагурово?

– Да, я на посту осетинских миротворцев. Хетагурово, по сути дела, уже нет. Все большое село сровняли с землей «Градами». Жители, кто еще не эвакуировался, спешно покидают свои сгоревшие дома и порушенные дворы. Миротворцы оставшихся только что предупредили, что скоро через село пойдет грузинская армия. Люди в погребах сидели, сейчас уходят...

– Это дело миротворцев. Твое дело слегка иное. Докладывай...

– Нас на посту обстреливали из крупнокалиберного пулемета с грузинского поста. Дистанция метров восемьдесят. Ночью еще можно стерпеть, а днем это будет серьезно – из бойницы высунуться не дадут, да и рикошетами от бетонных блоков кучу народа положат. Я решил обезопасить светлое время суток и для осетин, и себе утренний проход обеспечить более свободный. И послал своих парней на ту сторону. чтобы пулемет этот осетинам принесли.

– То есть ты без приказа в войну ввязался...

– Война, товарищ полковник, уже началась. Российский миротворческий контингент уже ведет бой несколькими километрами восточнее нас, – ответил Ведьмин тяжелым голосом. – И, судя по долетающим до нас звукам, бой серьезный...

– Значит, война началась... – Мочилов вздохнул звучно. – В принципе, другого и ожидать не следовало. У Саакашвили слишком много заинтересованных в войне советников...

– Так точно, товарищ полковник.

– У нас пока нет этой информации. Знаем только, что идет обстрел Цхинвали.

Теперь уже тяжелый вздох не подавил подполковник Ведьмин.

– Там не обстрел. Там уничтожение... И не только «Град», есть кое-что похуже... Грузины применяют орудия «Пион» [9] . Знаете, что это такое?

– Калибр двести три миллиметра... Способен при необходимости стрелять снарядами с ядерной начинкой...

– Так точно... «Пионы» стодесятикилограммовыми снарядами пробивают здание от крыши до подвала. Стрелять по жилым кварталам из таких орудий это... И вообще такие орудия должны стоять на строгом учете. Бесконтрольный экспорт вооружений из списка строгого учета запрещен конвенцией ООН. Кто поставил грузинам «Пионы»? Неплохо бы выяснить, но это уже, к сожалению, не моя сторона...

9

САУ «Пион» – поступила на вооружение Советской армии в 1975 году. Калибр 203 миллиметра, вес снаряда 110 килограммов, дальность стрельбы осколочно-фугасным снарядом – 37,5 километра, активно-реактивным снарядом – 55 километров. Способна стрелять снарядами с ядерной начинкой, и потому является оружием строгого международного учета. Является наступательным оружием. Запрещена к бесконтрольному экспорту.

– Я понял. Будем выяснять. Откуда информация?

– Командир нашего блок-поста только что разговаривал по телефону с полковником Фриевым. Один снаряд не разорвался, пробил здание и застрял в подвале. Они калибр измерили... Короче говоря, идет целенаправленное уничтожение населения города.

– Я доложу твои данные. Ты, давай, докладывай по существу, не отвлекайся. Что там с крупнокалиберным пулеметом?

– Капитан Локматов и старший лейтенант Маврин двумя выстрелами из РПГ-7 накрыли на грузинском блок-посту всех. Сидели они очень удачно, у костра в замкнутом пространстве – за забором. Но там еще, кроме миротворцев, были парни из грузинских «командос». На «Ленд Ровере Дефендер» без номеров. Новенькая машина. Мы как раз такую заметили в интересующем нас районе. Я увидел возможную связь и приказал захватить кого-то из «командос» живьем. Одного привезли на той самой машине и только начали допрашивать, когда на трубку их убитого командира по имени Автандил позвонил подполковник Леви. Сам Леви грузинского языка не знает, он из Израиля, инструктор спецназа, занимался формированием и подготовкой «командос». Разговаривал через переводчика. Переводчик лично не знает Автандила, и с ним по-грузински разговаривал командир осетинского блок-поста, поэтому все прошло нормально. Информация после разговора с Леви и допроса пленника такая... С прекращением артобстрела со стороны грузинского блок-поста через уничтоженное село Хетагурово в наступление на Цхинвали двинется грузинская пехота, поддержанная танками. Согласно грузинскому плану, вернее, плану подполковника Леви, «командос» должны идти следом за пехотой, и после уничтожения личного состава осетинского блок-поста только забрать отсюда тела пяти русских. В отряде Теймуразова, это командир блок-поста, пять русских жителей Цхинвали, ополченцы. Я заостряю внимание на данном моменте: не живьем захватить, а забрать и вывезти тела этнических русских. И доставить в район известного нам села, где машину будет встречать командир группы «командос», капитан по имени Бессарион. Фамилию его пленный не знает, знает только, что это бывший авторитетный уголовник, очень жестокий и безжалостный человек. Там же, в машине, нами обнаружены пять комплектов полевых мундиров российской армии, и, что интересно, с нарукавной эмблемой спецназа ГРУ. Делаю из всего вышесказанного конкретный вывод: грузинская сторона готовит какую-то серьезную провокацию, в которой будут обвинены российские вооруженные силы. Не миротворческий контингент, а именно вооруженные силы. И, в качестве доказательства российской агрессии, кому-то, скорее всего, журналистам, будут показаны тела убитых российских спецназовцев. Возможно, грузинская сторона таким образом просто пытается доказать мировому сообществу, что Россия ведет против Грузии войну и присутствует своими вооруженными силами в Южной Осетии. Но в этом случае не совсем понятно, почему тела должны быть вывезены не в Тбилиси, а в село, где, согласно нашим данным, не стоит в настоящее время никакого грузинского гарнизона, тогда как во всех других селах в округе такие гарнизоны стоят.