Стриптиз Жар-птицы

– А ту тетку, что на Садовой живет, в доме двенадцать, – уточнил Андрей.

– Домработница Колосковой?

– Ага, – закивал мальчишка, – у богатой служит. У Колосковых, говорят, сервизы серебряные. Дочка ее Дана миллиардами ворочает, бизнес имеет, она типа ювелир, золотом торгует, брильянтами. По всему участку камеры стоят, а дом шесть охранников стерегут.

Я уставилась на Андрея. Если бы я не видела крохотную лавчонку Даны, расположенную, правда, в удачном месте, возле городского аэровокзала, могла бы и поверить юному сплетнику. Ладно, откуда растут ноги у слуха про продажу побрякушек, понятно. Но кто придумал несуществующих бодигардов?

– Зина точно плохое делает, – заявил Андрей. – У нее в избе человек живет, тайно. И они в дом к Колосковой шастают потихоньку. Я видел!

– Домработница тайком посещает хозяев? Зачем ей прятаться? Ведь она может открыто зайти внутрь.

Андрюша прищурился.

– Сказал уже! Пакости, наверное, делает. Ночью прибегала. С бабой. Та у нее остановилась.

– С какой женщиной? – переспросила я.

– С обычной, – пожал плечами подросток, – старой, лет… ну, может, пятьдесят. В общем, древняя совсем и одета по-идиотски.

– Ты ничего не путаешь?

– Не-а, – помотал головой Андрей. – Я ж за ней следил, в кустах лежал, с биноклем. Тетка к Зине с последней электрички приперла, а уж потом они к Колосковой прокрались. У меня и фото есть. Хотите посмотреть?

– Ты имеешь снимки? – поразилась я. – Не просто сидел в укромном месте, но еще и щелкал камерой? А ну, покажи! И зачем тебе это?

– Для эксперимента, – сообщил Андрей, – чтобы его проиллюстрировать. Круто получилось! Мне Маша цифровик дала, ей жених подарил. Техника навороченная, в темноте классно снимает.

Мальчик включил компьютер, схватил мышку, сделал несколько быстрых движений, и я увидела на экране штук десять мелких, но вполне четких картинок: Зина вместе с незнакомой мне женщиной, одетой в брюки и серую водолазку. Сначала парочка была запечатлена на пороге покосившейся избенки, потом на тропинке, затем у ворот дома Жози и, наконец, в тот момент, когда домработница открывала дверь в особняк Колосковой.

– Пока ничего особенного, – пробормотала я. – Может, Зинаида прихватила приятельницу себе в помощь, генеральную уборку затеяла. Наверное, у домработницы есть ключи и…

– После полуночи? – перебил меня Андрей. – Ну круто! Подождала, пока все заснут, и убирать притащилась!

– Из чего можно понять, что теток запечатлели не утром? Ну да, вокруг вроде темно, но ты мог просто сделать некачественное фото.

Андрей опустил угол рта.

– Ха! Один момент!

Снова быстрое движение мышкой, одна картинка резко увеличилась в размерах, остальные исчезли.

– В правом углу видите цифры? – с превосходством спросил «исследователь».

– Да, – кивнула я, – написано – двадцать один, ноль девять, ноль один.

– Двадцать первое сентября, час ночи, – сказал школьник. – Дата и время. Ясно?

– Можно вынуть фото из компа? – засуетилась я.

– В смысле распечатать? – с издевательской ноткой уточнил юный негодяй.

– Да, – сквозь зубы процедила я.

– А что мне за это будет? – не упустил шанса поторговаться «ученый».

– Если продолжишь беседу в подобном тоне, то очень скоро сюда с ордером на обыск явится бригада оперативников из Москвы, – пригрозила я, – и вот тогда снимки изымет милиция. Ну что, я пошла звонить на Петровку?

Андрей ткнул пальцем в клавиатуру, послышался тихий стрекот, из принтера вылез лист бумаги.

– Тетенька, – вдруг по-детски захныкал «исследователь». – Не рассказывайте никому. Я ничего плохого не делал! В институт поступить хочу. Знаете, как тут жить надоело? Мать задергала. «Сходи за хлебом, убери комнату, не кури, не болтай по телефону…» А студент из Подмосковья общежитие получает, я уточнял. Письма Маша придумала! Я просто ей помогал!

– Значит, так, – решительно сказала я, – с этой минуты ты сидишь дома.

– И в школу не ходить?

– Бегаешь на занятия и возвращаешься прямиком сюда. Маше ни слова о нашей беседе. Начнет интересоваться, по какой причине слежку прекратил, – скажись больным. Мол, насморк у тебя и кашель.

– И тогда вы промолчите? – оживился юный мерзавец.

– Из-за идиотской затеи с письмами погибла Настя! И я вовсе не уверена, что попытка убийства Даны никак не связана с теми же анонимками, – отрезала я.

– Но мы же напечатали всего лишь пару простых фраз! – вновь прикинулся дураком старшеклассник.

– Как продвигается перевод с немецкого? – заорала из коридора Елена Константиновна.

Я вздрогнула. Любящая мамочка не соврала. Она не вваливалась без разрешения в комнату сына, но коридор использовался дамой на все сто процентов.

– Говорил же, – прошептал школьник, – через каждые десять минут визжит!

В избе у Зины был все тот же жуткий кавардак. Грязь и разбросанные повсюду вещи не смущали хозяйку, которая с упоением смотрела ток-шоу по телевизору.

– Зинаида, мы с вами в прошлый раз не договорили, – сурово сказала я, без приглашения входя в комнату.

– Если вы насчет уборки, – не отрывая глаз от экрана, ответила домработница, – то я как ходила к Гарибальди, так и буду бегать. Мне деньги нужны. Могу и каждый день за Жозей следить, а то она совсем из ума выжила. Но тогда придется оклад надбавить!

– Правильный ответ! – заорали из допотопного здоровенного ящика, стоявшего на тумбочке. – Ваш выигрыш составил сто тысяч рублей.

– Во свезло, – с нескрываемой завистью протянула Зинаида. – Интересно, как люди в телик попадают? Небось простой народ туда не берут!

– Выключите, пожалуйста, телевизор, – попросила я.

Тяжело вздохнув, Зина встала и ткнула пальцем в кнопку на панели агрегата.

– Чего надо? – буркнула она. – Цельный день колгочусь, туда-сюда мотаюсь, на пропитание копейки зарабатываю. Имею право на отдых? Зачем вы приперлися?

– В прошлый раз нашей беседе помешал алкоголик, ваш родственник, – улыбнулась я, не обращая внимания на откровенное хамство хозяйки.

– Ну и че? – нахмурилась Зинаида.

– Я хотела побеседовать о вашей службе у Гарибальди.