Строптивая для негодяя

— Послушай, моя хорошая, что я тебе скажу, — Катюха усмехается и продолжает: — Я, конечно, Пашку знаю не так хорошо, как ты, в основном, со слов Вишневского, но, — подруга делает акцент на последнем слове. — Ни мой муженек, ни твой Балабанов, кстати, теперь уже тоже законный супруг, не похожи на мужиков, которые делают что-то по принуждению. Поверь, Пашке проще было денег дать, чтобы дело против тебя закрыли, а не в Загс тащить и предлагать построить нормальные семейные отношения.

Дело в том, что Катерина в курсе практически всех событий в моей жизни. Особенно, за последнее время. К тому же пытается развеять все мои сомнения относительно Балабанова не в первый раз.

— Да кто ж спорит, но сама понимаешь — сомнения всегда есть, особенно в моих обстоятельствах.

— Короче, Громова, устрой сегодня своему мужу сначала шоу с раздеванием, а потом полуночный секс-марафон, и на утро все твои сомнения развеются. Ладно, буду заканчивать, пора идти готовиться к празднику. Пашке привет и поцелуй от меня, — смеется очень громко.

— Не была бы ты моей подругой, я бы тебе поцеловала что-нибудь, — ворчу в ответ, но тоже усмехаюсь. — Помирись там как следует, а то пора мне уже крестной становиться.

После разговора с Катей настроение поднимается. И даже часть сомнений куда-то пропадает. Будь, что будет, и пофиг на всё остальное — вроде так звучит известная поговорка. Или почти так, но сути это не меняет.

Пока меня не хватились, а заодно не надавали кучу поручений по работе, быстренько одеваюсь и сматываюсь домой.

Следую совету Катюхи и по дороге заезжаю в дорогущий магазин одежды. Впервые за всё время нашего совместного проживания с Пашей решаюсь воспользоваться его кредиткой. Глядя на цены, понимаю, что моей прокурорской зарплаты не хватит даже на кружево на трусах, про все остальное просто молчу.

Выбираю очень сексуальное и безумно дорогое нижнее белье, чулки и пеньюар — а что, имею право. У меня муж — миллионер, надо же хоть разочек почувствовать себя женой мажора. Тем более, для него стараюсь, значит, пусть немного разорится. Надеюсь, инфаркт его не хватит от суммы, которую потом надо положить на кредитку.

В хорошем настроении приезжаю домой. Мальчики уже закончили наряжать ёлку и ждут моего возвращения.

— Отвези Макса, — командую Пашке, после того, как переодеваюсь в домашнюю одежду. — По дороге в супермаркет заскочи, я тебе список напишу, что купить забыла. А я пока займусь праздничным ужином.

— Ни минуты покоя, — бухтит Балабанов, но я подхожу к нему и целую.

Он расцветает на глазах, прижимая меня к столешнице.

— Полегче, — смеюсь в ответ, не сопротивляясь особо. — А то не получишь подарок от Деда Мороза.

Паша поднимает обе брови вверх в немом изумлении и усмехается.

— Даже так? — произносит с небольшим удивлением в голосе.

— Надеюсь, тебе понравится, — ехидно улыбаюсь.

— Я бы с удовольствием получил подарок от Снегурочки, — проводит языком по моему виску, вызывая трепет во всем теле. — Точнее, саму Снегурочку в виде десерта, — теперь уже кусает мочку уха, вызывая легкий стон из моей груди.

— Пошляк, — смеюсь в ответ, так как счастлива безумно.

Выпроваживаю своих мужчин, давая последние наставления Максу, как себя вести. Он делает вид, что внимательно слушает, кивает головой, а сам уже поглядывает на часы.

— Спиртное не пить, — грожу пальцем, когда мальчик стоит одетый на пороге.

— Так он тебя и послушал, — фыркает Пашка, после чего обращается к брату: — Поехали, чудо природы. По дороге расскажу, что можно пить, а чего нельзя. И в каких количествах.

— Паша! — вырывается у меня довольно резко. — Чему детей учишь!

— Он тебя еще и не такому научит, — смеется Балабанов, и вместе с Максом покидает квартиру, посылая мне напоследок воздушный поцелуй.

В хорошем настроении приступаю к приготовлению новогоднего ужина. Нахожу какой-то музыкальный канал, и подпеваю нашим звездам, пританцовывая. Балабанов звонит и отчитывается, что всё купил по списку. А также спрашивает, я точно ничего не забыла?

Заверяю, что всё остальное есть, и я с нетерпением жду его дома.

Через двадцать минут заваливается на порог квартиры с двумя большими пакетами. С довольной физиономией рассказывает, что доставил Макса на место, по дороге прочитал лекцию о правильном поведении и последствиях при злоупотреблении алкоголем. Боюсь даже представить, что он нарассказывал мальчику, раз усмехается постоянно. Но будем надеяться, что у Макса тоже голова на плечах имеется, и глупостей он не наделает.

Давно я не отмечала праздники дома. Приготовления, приподнятое настроение и ожидание чуда — кажется, это все было сто лет назад. В последнее время местом проведения торжественных мероприятий стали кафе и клубы, в окружении подруг и крайне редко мужчин, которые каким-то образом “забредали” в нашу жизнь.

И вот сейчас, стоя у плиты, понимаю — вот оно, семейное счастье, которого мне не хватало всё это время. Точнее раньше я даже предположить не могла, что домашние хлопоты могут приносить столько удовольствия.

Пашка крутится рядом, помогая мне то перемешать салат, то нарезать мясо. Конечно, больше мешает, путаясь под ногами, то хватая за попу, то прижимая к столу, но это так приятно, что даже ворчать не хочется.

— Вкусно, — произносит, когда даю ему попробовать салат из морепродуктов. — Кстати, готовишь ты отлично. Я поначалу переживал по этому поводу, но теперь, — разводит руками и смеется.

— Договоришься у меня, — грожу ему пальцем, но он ловит мою руку, прижимая меня к себе. — Спалю мясо, будешь есть одни угольки.

— Из твоих рук я готов есть всё, что угодно, — произносит с придыханием, закатывая глаза.

— Балабол, — бью его легонько пальцем по носу, и вырываюсь из объятий. — Ты мне снова мешаешь, — отворачиваюсь назад к столу, но Пашка уже прижимается к моей спине.

— А может, ну его, это праздничный ужин, — приспускает немного с моего плеча футболку и целует, нежно прикусывая кожу. Сначала шею, затем его губы не торопясь двигабтся к тому самому оголенному плечу. — Закажем еду в ресторане, нам все доставят, — говорит голосом с хрипотцой.

А другая рука уже нагло залезает под футболку, гладит живот, поднимаясь выше.

— Так, — бью по наглой мужской руке, после чего поворачиваюсь к Пашке лицом. — Или ты сейчас прекращаешь меня соблазнять, дав возможность закончить приготовления, и тогда тебя ждет незабываемый праздник вместе с десертом, или я сейчас всё бросаю, но ты остаешься без романтического ужина, — тычу пальцем ему в грудь. — И без подарка. Выбирай.

— То есть ультиматум? — хмурится Балабанов, все еще не выпуская меня из рук. — До нового года я не пристаю?