Строптивая герцогиня

— Ваше решение, герцогиня? — спросил он.

— Оно очень простое. Я решила ничего не решать.

— Простите за банальность, но решение «не решать» — не решение.

Безупречные брови Хокинза наморщились.

— Он прав.

— Смысл ясен, если вы вдумаетесь. Я не буду решать. Вы будете. Каждый из вас, по своей совести. От меня не последует никаких указаний. И не будет блока из двенадцати голосов.

Члены парламента ошарашенно переглянулись. Дуглас так разинул рот, что его рыжеватая борода упала на грудь.

Эйдриан смотрел на нее с изумлением. Она все потеряла. Она завладела титулом Эвердонов только затем, чтобы погубить его могущество.

— Есть еще кое-что, что вам следует знать, — продолжала она. — Ваше голосование ни в коей мере не повлияет на наши дружеские отношения, не важно, как вы поступите. В будущем Эвердоны больше не станут выдвигать кандидатов в парламент и требовать от своих арендаторов поддерживать их.

Последнее заявление все встретили удивленными возгласами. Потребовалось не меньше минуты, чтобы все поняли ее.

Возник хаос.

Члены парламента сбились в шумные группки. Некоторые с напускной вежливостью объясняли герцогине, что такого просто не может быть. Эйдриан отошел к окну, чтобы обдумать поразительное событие.

Он очень сердился на нее. Объяснить ее поведение Веллингтону будет почти невозможно. Никто не поймет, почему герцогиня с таким пренебрежением отнеслась к могуществу, тщательно преумножаемому предшествующими поколениями. Железного Герцога хватит удар, когда он узнает, как скверно она поступила.

Он наблюдал, с каким спокойствием она отклоняет обрушившиеся на нее увещевания собравшихся. Она дала им свободу, а они, оказывается, не хотели ее.

Эйдриан сообразил, что тоже не хочет свободы. Он рассчитывал, что София примет решение, которое сам он не хотел принимать. Выбор сделан не им, и никто не считал бы его ответственным за принятое решение. Его совесть оказалась бы чиста, а политическое будущее безоблачно.

Хокинз протолкнулся к нему.

— Ну и дела. Ты возил ее по избирательным округам в мае. Объясни, в чем дело.

— Похоже, теперь дела будут обстоять иначе.

— Тебе легко говорить. Стоктон — надежный городок, голосует единогласно. Я в чертовски трудном положении. Если я поддержу законопроект, то потеряю свое место.

— Тогда голосуй против.

— Не знаю, смогу ли. Она умыла руки и оставила решение за мной. Оно меняет дело, не так ли?

Действительно так, черт побери!

— Есть другие избирательные округа, — возразил Эйдриан.

— Не для тори, примкнувшего к оппозиции, и не для вига, у которого все друзья среди тори.

Эйдриан согласился. Надежный городок или нет, но члены парламента такой политической окраски не имеют большого влияния. Она поставила всех их в чертовски трудное положение. Особенно Эйдриана Берчарда.

Все плотно столпились вокруг нее. Он подошел и вступил в разговор:

— Джентльмены, ясно, что герцогиня приняла решение. Я могу предположить, что мы найдем себе применение где-нибудь в другом месте.

Покинув гостиную первым, он не ушел. Проинструктировав Чарлза, чтобы тот отправил его карету на площадь, он проскользнул вверх по лестнице.

Его появление в личных покоях герцогини привело животных в неописуемое возбуждение. Он не имел сегодня желания играть с ними. Приласкав их, он отправил собак, Камиллу и Принни в клетки.

Герцогиня появилась через полчаса. Войдя в комнату, она застала Эйдриана, который ходил взад-вперед, сосредоточенно о чем-то думая.

— Судя по выражению твоего лица, мы не упадем друг другу в объятия, — проговорила она. — Никогда не думала, что у тебя может быть такая злющая физиономия.

— Черт побери, не могу разобраться, что меня больше разозлило: то, что меня вызвали сюда как слугу, или то, что меня освободили от рабства?

— Тебя не вызывали. Других — да, но не тебя. Если бы ты не упрямился, то узнал бы обо всем три дня назад. И о моем решении прекратить выставлять кандидатов, и об остальном.

— Остальное пусть подождет. Того, что ты сделала, вполне достаточно.

— Судя по твоему настроению, мне придется ждать вечно. — Она подошла к креслу и расправила юбки, чтобы сесть. — Почему ты не приходил?

— Почему ты переехала сюда?

— Пришло время… Я могла бы объяснить, если бы ты пришел в первый же вечер.

— Я не мог появиться без твоего приглашения. Ты знаешь.

— Ничего подобного.

— София, ты отправилась в Марли по определенной причине. Мы оба знаем причину. И знаем о ее значении.

— Я ничего не знала наперед. Если бы знала, то могла бы не ездить.

— Но ты поехала. Ведь я прав? Теперь ты настоящая герцогиня Эвердон. Ты сделала собственный выбор. Ты должна выйти замуж, и поскорее.

Ресницы ее дрогнули, и она опустила глаза. После продолжительной паузы она кивнула.

Вот оно что. Все кончено. Кончено… Тяжелый камень лег на его душу.

Подняв глаза, София посмотрела прямо на него. Она совсем не выглядела опечаленной, что задело его. Он давно пришел к заключению, что она не любит его, но не предполагал ее покорного согласия в отношении замужества.

— Не надо винить меня, София. Я предвидел, что все когда-то кончится. Поэтому и не приходил, все ясно без слов. Тайком пробираться через сад, чтобы испытать унижение… нет, это не для меня.

— И ты меня не вини за то, что я такая.

— Винить? Как я могу винить тебя? — воскликнул Эйдриан. — Я люблю тебя такой, какая ты есть. Беглянка или герцогиня, испуганная или сильная. Но честно говоря, я в ярости от того, что ты полностью разрушила мою жизнь.

— Ты сейчас говоришь о голосовании, а не о нас.

— И о том, и о другом. Извини, если я не могу продемонстрировать такую же невозмутимость, как ты.

— Так нечестно, Эйдриан! Ты неправильно истолковал мое настроение и мои чувства, но не думаю, что сегодня ты в состоянии выслушать меня. Что до моего решения, я не понимаю, каким образом я тебя подвела? Ты волен голосовать против законопроекта, как и хотел.

Прикусив губу, он отвернулся.

Зашуршали юбки. Она осторожно подошла к нему, остановилась позади и глубоко вздохнула: