Строптивая в Академии. Теория истинной любви

— Ты порезала меня ржавым тупым ножом, — процедил Вэйд сквозь зубы, по-прежнему находясь в опасной близи ко мне. — Естественно, пошло заражение. Я месяц провалялся в лазарете! После этого шрам не смог свести ни один врачеватель.

Ого! Я от удивления приоткрыла рот. Месяц из-за пореза? Не верю! Со средствами семьи Даморри к услугам Вэйда были лучшие врачеватели. Они не справились? Что-то он не договаривает…

Тот факт, что мой порез оставил неубирающийся никакой магией шрам на щеке Вэйда, был важен. Здесь есть о чем поразмышлять, но я никак не могла сосредоточиться. Все из-за близости Даморри. Он практически вжимал меня в стойку умывальника. Я ощущала, как в копчик впивается холодный камень, а в низ живота… а вот об этом я точно не стану думать!

Такой тесный контакт пугал. Только я не могла понять, чего боюсь больше — холода Вэйда или его жара?

Кати и та притихла. Она знала, что бывают моменты, когда лучше помолчать. Этот был именно таким.

А Вэйд все понимал и явно наслаждался моим смятением. Смотрел свысока и с усмешкой, а затем вовсе поддел:

— Не фантазируй, Арклей, ты не в моем вкусе.

Это была наглая ложь. В конце концов, ему нравится Грэйс. Они ведь встречаются, не так ли? А у нас один типаж.

И все же его намек здорово меня разозлил. Особенно бесило, что я невольно подпитываю его высокое мнение о себе. Повышать самооценку Даморри? Не дождется!

— Больно надо! — фыркнула я. — Даже будь ты последним парнем в мире…

Договорить Вэйд мне не дал, придвинулся ближе и насмешливо уточнил:

— Да неужели? — Затем поднял руку и провел пальцами по моей щеке.

Прикосновение вышло неожиданно нежным, даже трепетным, что поразило не меня одну. Вэйд сам от себя не ожидал, что может вот так дотронуться до меня. Как будто я что-то значу для него.

Но я не была ни дурой, ни наивной. Очевидно, что это просто игра. Вэйд притворяется, чтобы потом, чуть я расслаблюсь, посмеяться мне в лицо.

Дернувшись, я оттолкнула его руку. А когда заговорила, мой голос не дрожал, чем я особенно гордилась:

— Даже будь ты последним парнем в мире, — повторила я и на этот раз закончила фразу: — я бы и тогда не взглянула на тебя. Все потому, что я ищу в парне не внешность, а внутреннее содержание. Может, ты и хорош собой, но внутри прогнил насквозь.

Вэйд дернулся, как от пощечины. Зато отстранился, а мне только это и надо было. Наконец, смогу нормально дышать и думать.

— Ты была никем до встречи со мной, — ударил он в ответ. Злился, что его тактика не сработала? И поделом!

Но неужели Вэйд в курсе, что пробудил мою магию? Хотя почему сразу он? Все дело в стрессовой ситуации. На месте Даморри мог быть любой! Все эти годы я именно так себя успокаивала. Но после его слов тревога вернулась с новой силой.

— Чем ты вообще привлекла гранта Арклея? — а он все продолжал говорить гадости, никак не мог успокоиться.

Сказал и окинул меня взглядом. Не беглым, а долгим изучающим. Холода его глаз досталось всем частям моего тела — и растрепанным волосам, и груди, и ногам, но почему-то особенно губам. На них взгляд Вэйда задержался дольше всего.

— Неужели этим? — скривился он. — Я слышал девушки с улицы именно так зарабатывают на жизнь.

Какой бы толстой ни была моя броня, удар достиг цели. Еще и потому, что он был прав. Продажная женщина, если сильно повезет, чья-то любовница — вот то немногое, на что могла рассчитывать девушка с улицы.

Естественно, я на подобное будущее была не согласна. Но если к гадостям в свой адрес я привыкла, то грязные обвинения гранта Арклея возмутили до глубины души. Он никогда меня не трогал!

— Что за намеки? — вспыхнула я. — Грант Арклей рассмотрел во мне потенциал!

— Которым ты тоже обязана мне! — Вэйд ткнул себе пальцем в грудь.

Он двигался много и резко. В итоге едва остановившаяся кровь снова пошла. Ручейком по руке и дальше каплями на пол. Кап, кап — я как завороженная проследила ее путь.

Дверь в умывальню приоткрылась. Какой-то отчаянный студент решил войти, но Вэйд так рыкнул на него, что тот мигом передумал.

— Помоюсь в другой раз, — пробормотал он и смылся.

Наконец, и Вэйд заметил кровь. Схватив перевязочную ткань одной рукой, он попытался намотать ее на плечо. Естественно, ничего не вышло. Ему было банально неудобно.

Фыркнув, я забрала у него ткань. В конце концов, он был прав — я его ранила, мне и лечить.

— Стой смирно, — потребовала я, подходя ближе.

Ощущение было, словно подступаю к бешеной виверне. Даже магия Кати невольно активировалась на успокоение. Слава всем святым, совсем немного, и Вэйд ничего не почувствовал, а не то обвинил бы меня в применении магии на кураторе. Это все дурное влияние Даморри! Рядом с ним я совершаю одну ошибку за другой.

Я полностью сосредоточилась на перевязке и нашла этот процесс медитативным. Если не думать о том, как близко я нахожусь к Вэйду, то руки не дрожат, а пальцы действуют четко и быстро.

Вэйд тоже вел себя на удивление тихо. Застыл и молчал. Таким он мне даже нравился.

Покончив с перевязкой, я закрепила ткань на плече Вэйда и тут же отошла на несколько шагов. Фух, вдали от Даморри дышать и то легче.

— И что теперь? — спросила я. — Сдашь меня?

— Если бы я хотел тебя сдать, то не стал бы перебинтовывать рану в тайне ото всех. Пошел бы в лазарет.

Ну да, и тогда пришлось бы писать объяснительную, где и при каких обстоятельствах он порезался. Я сощурилась. Вэйд Даморри помогает мне? Вздор! На него это совсем непохоже. Здесь что-то другое. Какая-то очередная проверка, а то и вовсе испытание. Надо быть начеку.

Рубашку Вэйд не стал надевать. Скомкав, выбросил ее в мусорное ведро. Между прочим, ларийский шелк. Я даже думать не хочу, сколько стоит лоскут этой ткани. Явно дороже всех моих вещей вместе взятых. А тут целая рубашка! Мне стало неловко оттого, что я приложила руку к ее уничтожению.

Но Вэйд быстро успокоил мою совесть, напомнив, какой он невыносимый гад. Такого не зазорно лишить не только рубашки, но и чего поважнее.

— Имей в виду, ты в моих руках, лже-Арклей, — произнес Вэйд, натягивая сюртук на голый торс. — Стоит мне заявить о ранении, и ты вылетишь из Академии.

Я скривилась. То, как он меня назвал — доказательство, что он спелся с моей «сестрой». Приставка «лже» — ее гениальное изобретение. Так она обычно подчеркивает, что я не настоящая Арклей.

— Хочешь донести на меня? Пожалуйста! — вздернула я подбородок. — Но я тоже молчать не стану. И расскажу, как один студент на практике применил магию на беспризорнице. Кажется, это запрещено, не так ли?