Строптивая жена драконьего военачальника

Мои метания проходили внутри. Элиза своенравная, капризная, с ней сложно изначально и во всём, но сегодня она показала и другую сторону своего характера, напомнив, что передо мной неопытное и совершенно растерянное создание. Она устала от давления общественности, хотела спрятаться за фасадом идеального договорного брака и просто спокойно жить дальше. А для этого, помимо брачной вязи на руке, ей нужна и инициация. Так она бы показала, что не вступала в связь с Итаном, и продемонстрировала бы полную идиллию с мужем. Обелила бы себя во всём. Ну и меня заодно. Оказалось бы, что я отхватил бриллиант: невинный и родовитый, а не просто подобрал чужую отвергнутую невесту из политических соображений.

— Элиза? — позвал осторожно, чтобы её не напугать.

— Да? — вскинувшись, она резко обернулась.

— Можно перейти в столовую и поужинать, — её растерянность вызывала умиление.

Элиза казалась холодной и эгоистичной, но сегодня представала обычной девушкой.

Вот только она не спешила отвечать, так и стояла, глядя на меня в странной задумчивости. Потом же вдруг встряхнулась, отставила бокал на стол и решительно двинулась ко мне. Приблизилась так стремительно и замерла настолько близко, что подняла потоки ветра, которые ярким ароматом ударили в лицо.

— Поцелуй меня, Адам, — даже не попросила, а приказала она.

Я впал в короткий ступор. Совершенно не ожидал такого предложения. Вечер вообще складывался странным образом. Вместо боевых действий с женой, попытки прощупать друг друга, вместо уколов — осторожные шутки, а вместо холодной вражды — скрываемое томление близости. А теперь и требование поцелуя вместо согласия на ужин.

— Тебе смешно? — опасно прищурила она голубые глаза.

— Возможно, мне не стоило наливать тебе вино. Оно оказалось коварным.

— Я… не скажу, что трезвая, но вполне отдаю отчёт в своих действиях, — произнесла она. — И сейчас хочу, чтобы ты нагнулся и поцеловал меня. Сама я не дотянусь.

Элиза ещё приблизилась, вцепилась пальцами в полы моего мундира и потянула меня к себе. Я действительно чуть нагнулся, погладил большим пальцем скулу девушки. Она вздрогнула от неожиданности, в глазах мелькнул страх.

— Ты меня боишься, — покачал я головой, мягко перехватывая её за запястье.

— Поэтому и прошу меня поцеловать, — она притопнула ногой.

— Скорее требуешь, — вздохнул я.

Элиза сама заговорила об инициации, и этот вопрос нависал над нами каждую секунду. Напоминал о себе шелестом пера по бумаге брачного договора, тихими щелчками замков брачных браслетов, звоном бокалов, запахом вина и кружащим голову ароматом шторма. С одной стороны, почему бы не провести ночь с красивой девушкой? Тем более, она сама об этом просит. А с другой — по итогу ночь может оказаться не особо приятной, следом перерасти в отвратительные последствия, разборки и обвинения. Ну и потом о разводе уже не заговоришь.

— Элиза, ты выпила и ощущаешь себя смелее, но завтра будешь обвинять меня в том, что я воспользовался твоим состоянием. Давай ты хотя бы поужинаешь.

— Вот именно, я решилась, а ты медлишь, — она толкнула меня в грудь и отвернулась.

Прикрыв глаза, я приблизился к ней, сжал хрупкие плечи руками, уткнулся носом в макушку девушки и глубоко вдохнул свежий аромат моря и дождя. Голова закружилась. Мысли опалило желанием.

— В бездну сомнения, — пробормотал, взяв Элизу за руку, и потянул её к креслу.

Глава 6

/Элиза/

Адам щёлкнул пальцами, и комната погрузилась в полумрак. Свет теперь проникал в помещение из коридора. Черты лица и фигуры мужчины растворились, почти пропали. Злость в душе сменилась непониманием, а потом и замешательством, когда Адам просто опустился в кресло.

— Садись, — он потянул меня к себе.

— Куда? — тихо вопросила я.

Но он не стал отвечать, просто посадил меня на свои колени, мягко приобнимая за плечи.

— Думаю, так тебе будет легче, — горячее дыхание защекотало щёку.

В темноте чувства обострились, и я стала ярче ощущать присутствие Адама: жар его тела, трепетность прикосновений, даже взгляд. Аромат грозы будоражил мысли. По коже носились мурашки.

— И что дальше? — дрожащим голосом уточнила я.

Меня всю потряхивало под потоком противоречивых чувств.

— Привыкать друг к другу, — хрипло ответил он, опускаю руку на моё бедро.

Мы в темноте, сижу на коленях у совершенно незнакомого мужчины, но мне отчего-то не страшно, наоборот, волнительно. Из-за помолвки я не позволяла себе даже близкой дружбы с парнями, потому впервые ощущала себя застывшей в миге от поцелуя, объятий и... близости?

Уверена, мои щёки покраснели, словно у девчонки, но Адам не видел моего смущения, а я — его шрама. Он прав, так легче. Больше свободы, меньше сомнений. Можно просто сидеть так, вдыхать головокружительный аромат, касаться друг друга, молчать. Он не торопит меня, а я никуда не спешу. И если испугаюсь, могу просто встать и уйти, он не держит. Может, это лишь иллюзия контроля и выбора, но она успокаивает и дарит уверенность. Придаёт смелости…

Адам потянул меня на себя, вдохнул аромат моих волос. Я упёрла руку в его грудь, испугалась сокращающегося расстояния. Но он перехватил моё запястье. Подрагивающих пальцев мимолётно коснулись жёсткие губы. Сеймур положил мою ладонь на свою щёку, оставил поцелуй на изгибе кисти. И я сама не заметила, как скользнула пальцами к его виску, огладила линию шрама на брови и поднялась выше, к густым волосам.

— Не бойся, Элиза, — он взял мою вторую руку и положил её себе на плечо, обнимая меня за талию.

Я натолкнулась грудью на его грудь. Приподнялась, замерев в считанных сантиметрах от поцелуя. Хватка на талии стала сильнее. Сеймур выпрямился. И его губы поймали мои. По телу вновь побежали мурашки. Мысли спутались. Я сама не заметила, как обхватила шею Адама руками и подалась навстречу этому поцелую. Сначала неспешному, осторожному, почти невинному. Потом смелому и жаркому, пока сомнения совсем не отпустили. И вскоре мы просто жались друг к другу, порывисто, страстно и самозабвенно. Границы, если и были, размылись под действием инстинктов и с разрешения брачного договора. Страхи совсем рассеялись, как и сомнения.

Я отпустила ситуацию и отдавалась моменту. Целовала, гладила, тёрлась об Адама, с наслаждением вдыхая его аромат. И даже не смутилась, когда его рука проникла под юбку. Платье сдалось быстро. Вскоре твёрдые губы спустились к обнажившемся плечам и груди. Жадно, порывисто, словно не желали упускать ни сантиметра кожи. А я млела и дрожала от пылких ласк, про себя поражаясь диссонансу между сформировавшимся в голове образом Адама и страстной действительностью. Да и от себя не ожидала прыжка во власть инстинктов. А он уж тем более.