Строптивая

Глава 25

Алекс

Неделя пролетела незаметно. Впервые за несколько лет я взял отпуск, полностью посвящая свое время дочери — нашей Нике. Только вчера мы, наконец-то, выбрали имя. Лиза вообще предоставила выбор мне, соглашаясь даже на самые абсурдные варианты. Поэтому я, тщательно изучив варианты, выбрал имя древнегреческой богини победы. Ника. Ники. Никуся.

Медведева Ника Александровна.

Я не был переполнен любовью к ней. Но я ее уже любил. Хотя основное, что я чувствовал — это ответственность. Я всегда был рядом, когда необходимо было поменять памперс. Вставал среди ночи, чтобы успокоить ее. Купал ее, кормил. Делал все, что нужно было сделать. Но я не чувствовал с ней никакой эмоциональной связи.

Ника любила поорать. Много и часто. Я не всегда понимал, что ей нужно. Скорее, я совсем не понимал. Порой мне казалось, что ее цель просто кричать и плакать. Если же я передавал ее Лизе, то часто крик еще сильнее становился. Порой мне самому хотелось проораться где-нибудь далеко в лесу. А ведь это только начало…

Я начал читать детскую литературу, а еще часто обращался к гуглу с вопросами. Почти везде было написано, что основной причиной ора являются колики, если базовые потребности ребёнка удовлетворены. Но колики у детей начинаются позже, но, видимо, нам повезло. После выписки через пару дней мы снова наведались в клинику, чтобы проверили нашу дочь. Ее крик, переходящий в двух-трёх часовую истерику, уже не казался нормальным. Но нас заверили, что все в порядке, сделав какие-то тесты и манипуляции.

Что касается Лизы… Мне врачи дали четкие рекомендации, также рассказали про послеродовую депрессию. Поэтому я старался быть для Ники хорошим отцом, заменяя одновременно и маму, и папу. Лиза медленно приходила в себя.

Лиза первые дни была подавлена и много спала. Жаловалась на самочувствие, плюс ко всему ее грудь была переполнена молоком, которое она с трудом сцеживала, так как наша дочь категорически отказалась от него. Тем молоком, что сцеживала Лиза, мы кормили Нику с бутылочки по рекомендации врача, который уверял, что нет ничего лучше грудного молока матери. Докармливали Нику смесью, которую нам рекомендовали доктора.

Я давал жене время, делая всю работу за двоих. Но я быстро выдохся. Я понял, что мне нужна помощь, а Лиза не спешила заняться нашей дочерью. Поэтому я принял решение, что пора найти круглосуточную няню.

Я уложил Ники сам, заглянул в нашу спальню и увидел спящую Лизу. Не стал будить. Включил радионяню и пошел в свой кабинет. Проверил почту, на которой было больше ста непрочитанных писем. Неважные пролистал, даже не открывая. На срочные письма сразу отвечал, а несрочные, но важные помечал флажком, чтобы ответить позже. А затем я наткнулся на письмо из лаборатории…

Еще в больнице мне удалось уговорить одну медсестру, которую звали Инга, взять образцы для анализа ДНК. Я заплатил неприлично большую стоимость за это, но мне важно было узнать правду. Образцы взяли у моей дочери и дочери Наташи, и отправили в лабораторию вместе с моими. Конечно, я выяснил, кто у нее родился. Удивительно, что наши дочки родились в один день, с разницей в несколько часов.

Я взял паузу. Не беспокоил Наташу, да и сам старался не думать о ней и ее малышке. Забот и так было больше, чем я мог себе представить.

Пробежав взглядом стандартное приветствие, я кликнул на первый файл. Это тест на отцовство у моей Ники. Я слышал, как бьется мое сердце. Громко. Черт, я привязался уже к ней, она должна быть моей дочкой! Пробегая глазами по строчкам, я, наконец-то, зацепился за главный ответ.

Вероятность отцовства — 99,9 %! Сердце радостно подпрыгнуло.

Я выдохнул и открыл второй файл. Тест ДНК дочери Наташи. Я даже не знаю, как ее зовут. Просто малышка. Сейчас я ничего не чувствовал, будто кто-то отключил все эмоции. Снова пробежал глазами цифры.

Вероятность отцовства — 0 %. Предполагаемый отец исключается, как биологический отец тестируемого ребенка…

Я откинулся на спинку своего кожаного кресла, прикрыв глаза. Я пытался понять, что чувствую…

Я чувствовал разочарование. Не знаю, сделала ли она ЭКО или у нее была связь с этим блондином, но я не отец ее ребенка. Рад ли я? Нет. Мне нужен был повод, чтобы остаться с ней. А теперь его просто нет.

Эгоистично, но я не мог принять и растить чужого ребёнка, когда мой собственный будет расти без отца. Хоть я и понимал, что именно этого я хотел от Наташи. Хотел, чтобы она приняла меня вместе с ребёнком от бывшей жены, который всегда будет в нашей жизни. Только картинка в моей голове была другая. Я представлял, что у нас тоже родился малыш. А лучше несколько детей мне подарит Наташа. Теперь же картинка рассеялась. Готов ли я мириться каждый день с тем, что рядом чужой ребёнок и чужой мужчина? Отец ее ребенка будет присутствовать в нашей жизни всегда, даже если я смог бы вернуть Наташу себе. Если ребенка, возможно, я бы и попытался принять, то его отца — нет. Да и захочет ли Наташа быть со мной? Теперь я не уверен. Даже Лиза меня не любила, но решилась на ребёнка и собралась жить со мной всю жизнь ради него. А Наташа… любила ли она меня вообще? Мне казалось, что да, а теперь я не уверен.

Я плеснул в бокал немного виски, желая его осушить, но из трубки радионяни послышался плач. Я поставил стакан с янтарной жидкостью на столик и быстрым шагом пошел к своей дочери. К своей родной дочке!

Покормил, переодел и уложил снова мелкую спать. А сам отправился в спальню, которая находилась напротив детской. Я снова спал в постели с Лизой. Со стороны, наверное, мы смотрелись, как счастливая семья, у которой только что родился ребенок. Но по факту Лиза была в какой-то депрессии или меланхолии, мои слова о разводе явно стояли между нами, а ребенок нас только пытался сблизить. Только я сомневаюсь, что наличие общего ребёнка убережёт нашу семью от окончательного краха.

Я без сил лег рядом, а Лиза зашевелилась и открыла глаза.

— Ника спит?

— Спит. Я только что ее снова покормил и уложил.

— Спасибо, — прошептала Лиза.

— Как ты себя чувствуешь? — искренне поинтересовался я.

— Все время чувствую усталость, а так нормально. Прости, что я совсем не помогаю с дочкой. Я, наверное, плохая мама…

Лиза говорила тихо, а глаза ее уже были влажными.

— Нет, Лиза… — я повернулся к ней и взял ее за руку, — тебе просто нужно прийти в себя после родов. Я завтра найду нам няню в помощь, мне все равно скоро придется выйти на работу.

Лиза улыбнулась, вернее попыталась.

— Спасибо, — прошептала она снова, закрывая глаза.

Несколько секунд я смотрел на нее, думая о том, что что-то не так. Нужно показать ее тоже врачу. Но я заботился не о своей жене, а о матери своего ребенка.

— Спокойной ночи, — ответил я, поцеловав ее в лоб.

Лиза сама обняла меня и крепко прижалась, а я не стал отталкивать. Так мы и уснули в объятиях друг друга. И эта была первая ночь, когда наша Ника больше не просыпалась до самого утра. В этот момент я не понимал еще, что снова даю шанс себе на семью с Лизой и Никой, но именно так и было. Развод теперь мне и не нужен. В конце концов, развестись я всегда успею. Наши дороги окончательно разошлись с Наташей. У нее свой мужчина и свой ребенок, а я… Я думал, что одурею от ярости и ревности, узнав, что у нее кто-то есть, но нет. Я злился, конечно, но как-то слабо, потому что силы из меня все высосала дочь, а может сердцем просто отрицал очевидное, заставляя себя переключаться на настоящую жизнь.

Я просто переверну эту страницу жизни. Постараюсь. Ради Ники я стану лучшим отцом, даже если не буду жить с ее мамой. С такой мыслью я провалился в сон в объятиях не любимой женщины, но той, кто подарила мне счастье.

На следующее утро Лиза проснулась с температурой под сорок градусов. Я лично отвез ее в больницу, оставив Нику на попечении нашей помощницы по дому (няню ещё подобрать не успели).

Переживал ли я за неё? Наверное, впервые мой ответ — да. Я не хотел, чтобы моя маленькая девочка была без мамы. Но заботы о Нике теперь легли полностью на мои плечи, поэтому вопрос с няней стоял первоочерёдным. За неделю я просмотрел тысячи кандидаток и сделал свой выбор. Теперь у Ники появилась няня — Арина.