Строптивица для лэрда

– А ты начни уделять внимание другой, а её игнорируй. Мы девушки на это сразу реагируем, и терять поклонников ой как не любим, – делилась я с ним тайнами женской психологии.

Тот на меня с интересом посмотрел. Можно подумать я ему Америку открыла.

– Жаль, что ты уезжаешь, – улыбнулся он мне.

Да, совсем они далеко живут, даже телефонов нет. Я бы с удовольствием с Костасом пообщалась.

– А хочешь, в гости приезжай! – предложила с воодушевлением я. В городе погуляли б, да и у меня на пару дней остановиться можно было бы. – У меня блокнот в машине, я тебе адрес запишу.

Костас подарил мне теплую улыбку, и мы пришпорили коней, так как обиженный скрылся из виду. Не понимаю я девушек. Как можно променять Костаса на Николаса?! Первый намного приятнее, а во втором самомнения не меряно.

Мы уже ехали несколько часов, и я начинала уставать с непривычки. Держались вместе, но разговоры прекратили. Николас все еще был обижен и меня игнорировал. Лишь перебросился с Костасом несколькими словами за всю дорогу.

В лесу было тепло, и я сняла плащ и расстегнула куртку. Мне показалось, что в лесу намного теплее, чем когда мы выезжали. Странно, обычно бывает наоборот.

Николас обратил внимание, что я сняла плащ. Окинул меня взглядом с ног до головы, но так ничего и не сказал.

«Как я удачно его обидела!», – усмехнулась я.

У меня в сумке запищал телефон, предупреждая, что садится батарея. Черт! Вот чем я думала?! Надо было его хоть утром отключить, да поберечь зарядку. Так я и домой не позвоню, а мать явно с ума сходит.

Я придержала лошадь, и полезла в сумку за телефоном. Достав его, увидела, что сети всё еще нет, а батарея разряжена. Со вздохом, я его выключила.

– Что это? – спросил Костас, подъезжая ко мне поближе.

– Сотовый, – я показала ему свой iPhone. Он протянул руку, и я отдала его.

– Для чего он?

– Костас, только не говори, что впервые телефон видишь?! – обалдела я. Вот только то, с каким удивлением он вертел его в руках, говорило о том, что это так и есть.

– Ты хоть про обычные телефоны слышал? – спросила со вздохом я. Ничего себе они изолированно живут?! Боюсь, если он приедет ко мне в гости, то у него психологический шок будет.

– Что такое телефон?

– У вас хоть рация есть? – безнадежно спросила я. Похоже и слово рация он слышал впервые.

– Костас, а как вы связь с внешним миром поддерживаете?

– Почтой, – ответил он, возвращая мне телефон.

К нам подъехал Николас и стал прислушиваться к разговору, бросая любопытные взгляды на телефон в моих руках.

– Покажи мне, – попросил он. Нехотя я отдала ему свой телефон и повернулась к Костасу.

– А как часто вам почту доставляют? – с интересом спросила я. Появилась надежда, что это не совсем забытый уголок.

– Недавно гонец к Николасу приезжал. Если мы хотим что-то сообщить, то тоже гонца посылаем.

Мне показалось, что он говорит искренне, но какие к чертовой бабушке гонцы в наше время? Неужели он так издевается?! Я бросила на Костаса подозрительный взгляд, но тот как и прежде смотрел на меня серьёзно, без тени улыбки. Или ему можно Оскара дать за актерскую игру, или я ничего не понимаю.

– Ты тоже впервые телефон видишь? – спросила я Николаса. Увидев выражение его лица, я ужаснулась:

– Ребята, да что с вами?! Вы вообще отсюда не выбираетесь, что ли? Вы же говорили, что город всего лишь в четырех днях пути отсюда или вы цивилизации избегаете?

– Для чего он? – спросил в свою очередь Николас, указывая на телефон.

– Для связи, чтобы почту не посылать, – устало ответила я, так как у меня это все просто в голове не укладывалось.

– И как он работает?

– Николас, давай сюда, – протянула руку я. – Если у вас и простых телефонов нет, то слишком долго объяснять.

– Если он для связи, то почему ты с родными не связалась, когда заблудилась? – спросил он, всё еще держа сотовый в руках и не спеша мне его отдавать.

– Здесь нет сети, – ответила я, а потом пояснила, на случай если он не понял: – не смогла связаться, слишком далеко. Отдай!

Он даже не пошевелился, и мне пришлось самой забирать телефон. И если я его всё же выдернула, то моя рука с телефоном оказалась в плену захвата его сильных пальцев.

– Где гарантия, что ты не шпионка? – подозрительно спросил он.

– С ума сошел?! Да за кем шпионить? Тобой?! – усмехнулась я, от такого предположения. – У тебя мания величия. Кому ты нужен со своим пятачком земли и полной изоляцией.

Я вырвала свою руку, а потому как сузились его глаза, поняла, что стрела попала в цель, и мне опять удалось его задеть. Хотя, в этот раз я к этому не стремилась.

Мы двинулись дальше. Между нами повисло напряженное молчание. Николас на меня не смотрел, а Костас наоборот бросал задумчивые взгляды. Так мы и ехали, пока впереди не показались всадники, посланные Николасом, которые возвращались обратно. Мы остановились, ожидая их приближения.

Я узнала парней, которые были вчера вместе с Николасом. Они немного удивились, увидев нас, и с любопытством меня рассматривали. Вчера что ли не насмотрелись?!

– Вилан, что удалось узнать? – спросил Николас.

– Ничего. Её следы теряются в часе отсюда. Мы покружили, но так ничего и не обнаружили. Главное, идет четкий след и резко обрывается, как будто она с неба упала. Даже грогам ничего обнаружить не удалось.

– Там были гроги?

– Да, они там уже крутились, когда мы подъехали. Говорят, вчера был туман.

– Туман?!

– Они так сказали, а ты знаешь, как они чувствуют лес.

Я оказалась под перекрестным взглядом всех парней. И чего они меня сверлят глазами? Из всего вышесказанного я поняла лишь одно – след мой они потеряли, и быстрое возвращение домой мне не светит.

Из меня как будто весь воздух выпустили. Устало я спешилась и прислонилась к дереву. С непривычки ноги дрожали от напряжения, и мне нужна была опора. Я смотрела на всех и размышляла, что мне делать дальше.

Вариантов было лишь два: идти дальше и пытаться самой найти дорогу обратно или возвращаться с ними и просить проводить меня в город, а уже оттуда своими силами добирать до дома. Мне было жалко брошенную в лесу машину, но это сейчас не самое важное. Исходя из их слов, до города около четырех дней пути и мне даже думать не хотелось, что за это время станет с матерью. Эх, съездила в лес, называется. И она как чувствовала, отговаривая меня от поездки.