Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977

Дорогой Борис!

1. Новый вариант Тарковскому очень понравился. Разумеется, тут же взыграла в нем творческая жилка, принялся он дополнять и уточнять, дал мне десяток инструкций и укатил в Москву утверждать новый вариант. Вчера вернулся. Начальство вариант приняло, послало на утверждение в Госкино. Мы сейчас будем доделывать его применительно к условиям отступающей натуры и перехода отчасти на декорации. Это уже не сильно сложно.

2. Виделся с Реккором, он обещает выплатить деньги в ближайшее время, едва ли не завтра-послезавтра.

3. Звонил Кроманов, я ему всё объяснил согласно нашей договоренности: вынуждены были работать срочно для Тарковского, теперь Борис Натанович принимается за «Отель» вплотную, очень надеемся, что к середине сентября готовые исправления и вставки будут на вашем столе. Примерно так. По-моему, он остался удовлетворен, во всяком случае так он звучал по телефону.

4. Провел работу среди эстонских редакционно-издательских кадров. Они берутся переводить и издавать зМЛдКС.

5. В Таллинской литгазете «СИРП я ВАЗАР» («Серп и молот») за вчерашнее число (2 сент.) опубликовано интервью со мной, почти на целую полосу и с моим фото. Мне предложили еще провести для газеты беседу с Нааном. Вероятно, соглашусь.

6. На днях, видимо, перебираемся из треклятой гостиницы на более удобное жилье. Так что пока не пиши. Впрочем, вскорости на несколько дней заеду в Москву, оттуда непременно позвоню.

Всё пока. Жму и обнимаю, Арк.

Привет Адке и студенту.

В сентябре АНа посещают любители фантастики из Хабаровска.

Приз вручен

В предыдущем выпуске «Фанта» мы рассказали об учреждении клубом ежегодного приза за лучшее произведение советской фантастики и предложили читателям назвать претендентов. Обсуждение было и в клубе. Любители фантастики оказались единодушными — приз присужден повести Аркадия и Бориса Стругацких «За миллиард лет до конца света», опубликованной в журнале «Знание — сила» (№ 9–12, 76; 1, 77).

Чем интересна новая работа братьев Стругацких? В ней проблема Контакта решена на качественно ином уровне — не инопланетяне, а Вселенная вступает в контакт с людьми, точнее, диктует им свою волю. Перед героем повести стоит выбор — пожертвовать своей работой, либо благополучием, семьей, возможно — жизнью. Такая смоделированная ситуация позволила Стругацким многое сказать о сегодняшнем человеке.

Приз «Фанта» — деревянная скульптура — вручен в Москве Аркадию Натановичу Стругацкому. А. Н. Стругацкий поблагодарил клуб «Фант» за высокую оценку повести «За миллиард лет до конца света» и обещал побывать в гостях у хабаровских любителей фантастики.

Письмо Аркадия брату, 19 сентября 1977, М. — Л.

Дорогой Борик.

Как видишь, я все еще в Москве. Сегодня жду Тарковского, чтобы с ним участвовать на худсовете (цели коего мне, правду говоря, не очень ясны).

Был у меня в субботу некий поляк, твой корреспондент по филателии, фамилию его я не запомнил. Передал мне три экза лемовского издания ПнО и УнС (Лес), две какие-то филателистические штуки и прилагаемые приглашения. По приглашения он рекомендует тебе озаботиться незамедлительно. Фил. штуки я боюсь пересылать — помнутся.

Новостей нет. Вкалываю по второму варианту ТББ(с) с Тарковской, чтобы времени не терять, и еще хлопочу по жилплощади для Марьи.

Всё. Привет твоим, поцелуй мамочку.

Жму, обнимаю, твой Арк.

P. S. Еще поляк привез начало публикации зМЛдКС в польской газете.

О событиях, произошедших в Москве на худсовете и позднее, вспоминают его участники.

Из: Нехорошев Л. Тесные врата

<…>

«Сентябрь 1977 года. На „Мосфильме“ идет заседание Художественного совета. Он необычайно многолюден и блестящ: показывают материал картины Тарковского. Материала много — почти целый фильм — 2160 полезных метров из 2700. Кроме того, членам худсовета роздан для обсуждения новый — двухсерийный! — вариант сценария этого фильма.

Собравшихся ожидало обнародование интриги сенсационной. Я, как председательствующий на совете, обозначил ее так: „Мы должны отказаться от того материала, который снят… Режиссер считает его браком от начала до конца и не может взять ни одного метра в картину… Материал должен быть списан[233]…Мы оказались перед лицом двухсерийного сценария — произведения, по сути дела, нового: раньше „это был научно-фантастический сценарий“, теперь „произошел перевод в нравственно-философскую притчу, где главное не в событиях, а в отношении людей к тем вопросам, которые их волнуют… сценарий стал интереснее… Характеристика Сталкера изменилась…. Если там был человек грубый, резкий, сильный, то здесь он, наоборот, становится лицом страдательным — это мечтатель, который хотел сделать людей счастливыми и понял, что потерпел поражение“[234].

233 А это — 300 тысяч рублей, сумма по тем временам огромная. — Л. Нехорошев.

234 Цит. по: Стенограмма Бюро Художественного совета студии. Обсуждение материала и сценария художественного цветного фильма «Сталкер». 21 сентября Мастера кино, которые собрались в тот день в конференц-зале „Мосфильма“, должны были ответить на вопрос руководства Госкино: продолжать или не продолжать работу над фильмом „Сталкер“ и дает ли сценарий основание для продолжения работы?

Говорили долго — несколько часов.

Позиция А. Тарковского была жесткой: „Я буду снимать только в условиях, если расходы спишут и мы снова запустимся. Сейчас закрывается натура. Если проблема запуска этого двухсерийного фильма откладывается на два месяца, то я вообще отказываюсь снимать. Я не могу свою жизнь посвятить картине, которая является для меня проходной (так!). Я хотел снять фантастическую картину, но я не хочу заниматься этим всю жизнь“[235].

Выяснить, кто виноват в том, что материал на три четверти снятой картины нужно списывать, не удалось. Технические службы студии? Пленка? Оптика? Оператор Георгий Рерберг? Сам режиссер? Или просто, как считает ассистент Тарковского Мария Чугунова: „С Георгием Ивановичем они по личным причинам расстались, не по операторским“[236]“.

Суть теперь уже была не столько в браке, сколько в том, что режиссер хотел делать другую картину. По другому сценарию.

1977 г. Киностудия «Мосфильм», с. 3–4. — Л. Нехорошее.

235 «Стенограмма…», с. 11–12. — Л. Нехорошев.

236 М. Туровская. Семь с половиной, или Фильмы Андрея Тарковского. М., 1991, с. 119. — Л. Нехорошее.

Вспомним еще раз его письмо мне: „1) Фантастика. 2) Одна серия. 3) Очень интересная“.

Теперь же: 1) Не фантастика. 2) Две серии. 3) Интересная? Смотря кому. Начальству, во всяком случае, не очень[237].

Друзья-кинематографисты хотя и пощипали сценарий, но отнеслись к новому замыслу режиссера с уважением и, в большинстве своем, поддержали его.

„Путь, который я почувствовал в сценарии, — сказал Марлен Хуциев, — мне больше нравится, чем путь, который я видел на экране“[238].

<…>

Но притчевый путь опасен минами плоских политических прочтений. И подобные мины стали взрываться уже на Художественном совете. Что такое „Зона“? Откуда она взялась? Огороженная колючей проволокой, с вышкой и пулеметом — не похожа ли она на концентрационный лагерь?