Ступень Четвертая. Часть вторая

Сам Мальцев, словно почуяв, что речь зашла о нем, оторвался от собеседника и повернулся к нам, недобро ощерив пожелтевшие зубы. У меня была еще одна причина договориться с ним полюбовно: я был уверен, что он не простит, если я полезу в дела клана Мальцевых без согласия главы. Наживать еще одного врага не хотелось.

— Нужно с ним переговорить прямо сейчас. Тем более что он морально готов, поскольку в курсе, что его пытались подставить. Кстати, а как вы это объясните, Иван Михайлович? Взрыв моего магазина точно не пошел бы на пользу клану Мальцевых, обнародуй мы правду о нем.

— А это точно сделали мальцевские? — удивился император.

— Точнее некуда. Иван Михайлович. Игнат Мефодьевич вину признал. Но там дело такое, что Накрех при желании запросто скрыл бы нормальной иллюзией того, кто совершил подрыв. Но желания у него этого не было, он намеренно ставил такую личину, через которую мои камеры берут. И ликвидировал потом исполнителя.

— Здесь-то проще простого, — усмехнулся мой собеседник. — Нужно лишь убедить себя, что такая акция пойдет на пользу Мальцевым, потому что покажет их силу. Возможны еще варианты, но этот самый вероятный. Но ты прав, разговор с Мальцевым необходим.

Он жестом подозвал к себе одного из сопровождающих, которые до этого стояли в отдалении, и попросил передать Игнату Мефодьевичу, что император просит того подойти. Тот молнией метнулся, и Мальцев начал вставать, показывая всем своим видом дряхлость и немощность.

— Чует старый лис неприятности, — вполголоса, больше для себя, сказал император. — Уверен, что показная слабость послужит индульгенцией почти для всего.

К Мальцеву подскочила внучка и демонстративно помогла ему и встать, и пойти к нам. Андрея же поблизости не наблюдалось. То ли не хотел участвовать в представлении, даваемом дедом, то ли вообще его не заметил, то ли боялся получить взбучку при появлении в зоне видимости главы клана. Потому что Игнату Мефодьевичу очень не нравилось, что рядом со Светланой внука не было. Зато был Андрей Лазарев, что уже не понравилось мне.

— Звал, что ли, Иван Михайлович? — кряхтя и отдуваясь после тяжелого перехода из кресла в кресло, спросил Мальцев.

— Звал, Игнат Мефодьевич. — Император посмотрел на застывшую за спинкой кресла деда Диану и сказал: — А вот вашу внучку — нет. Лишнее для ее ушей то, что мы сейчас будем обсуждать.

— Дианка, иди уж, — не поворачиваясь, бросил дед. — Поди, не съедят меня тут. И Ярослав, в случае чего, поможет. Не бросит дедушку.

Диана бросила короткий взгляд на меня, как будто хотела убедиться, что слова деда — не только слова и что я окажу нужную помощь.

— Конечно, Игнат Мефодьевич, — согласился я. — Помогу.

Диана отошла, хоть и с недовольной миной на лице, а я опять поставил защиту от прослушивания, которую развеивал перед приходом Мальцева, и сказал:

— Тем более, Игнат Мефодьевич, это нам требуется ваша помощь.

— Моя? — он выразительно закряхтел. — И чем же такая развалина может помочь двум выдающимся магам?

— Не ерничайте, Игнат Мефодьевич, — император не счел нужным скрывать, что его раздражает мальцевское фиглярство. — Слишком серьезные проблемы в стране, и ваш клан в нем замазан по уши.

— Мой клан? Можно подумать, мы доставляем вам больше проблем, чем те же Лазаревы.

Мальцев с неудовольствием посмотрел в сторону давних врагов и нехорошо прищурился.

— В клане Лазаревых нет человека, собравшегося занять мое место.

Мальцев вытаращился на императора и так стал хватать воздух ртом, что я испугался, что старика хватит удар.

— Иван Михайлович, ты это… не наговаривай на меня. И в мыслях никогда не было, — выпалил он, когда сумел справиться с растерянностью. — Я, может, и рад был бы видеть твою дочь за моим внуком, но это не делает меня преступником.

— Так речь и не о вас, Игнат Мефодьевич, — не стал я крутить вокруг да около. — А о Новикове.

— Пашка? При чем тут Пашка? — окончательно растерялся он.

— Он либо возглавлял заговор, либо стоял очень близко к главарю.

— Быть того не может. — Мальцев активно затряс головой. — Пашка мне предан. Он ни разу не дал в себе усомниться. И то, что последнее время совершил несколько просчетов, так это потому что никто из нас неидеален. Он уже столько лет рядом со мной, практически родня.

Как бы то ни было, отрекаться от своих людей Мальцев не собирался, и мне это импонировало.

— Когда он начал совершать просчеты? — заинтересовался я.

— По мелочи-то бывало, но первый серьезный был на приеме по поводу моего дня рождения, — припомнил Мальцев. — К нам чуть было полиция не явилась из-за какого-то там официантишки. Еще и Соколов погиб в тот день. Не по вине Новикова, не подумайте, просто у меня планы на него были, которые пошли коту под хвост. Но сердце прихватить у кого угодно может. Хорошо хоть жену он с собой не взял, уехал без нее. Видать, чувствовал, что с сердцем нелады.

Мальцев замолчал, мрачно сопя. Видно, припоминал тот день и воспоминания ему активно не нравились. А ведь он не знал и половины того, что знали мы. Сейчас отпали почти все мои сомнения. И все же проверять надо до конца.

— Игнат Мефодьнвич, нам нужен доступ во все помещения, где бывал Новиков. В том числе личные.

— Личное — это только с ордером из суда, — буркнул Мальцев. — Или по Пашкиному разрешению. Не верю я, что он мог в заговор вляпаться. Не тот человек. А общие — да пожалуйста, в любой момент.

— Новиков был убит при передаче им запрещенного артефакта Роману Глазьеву, — сказал император. — Отказываясь нас пустить на его личную территорию, вы тем самым оказываетесь причастны к заговору.

— Какого еще запрещенного артефакта? Это же Пашка. Я его еще пацаном помню, никогда бы не стал он передавать ничего запрещенного в чужой клан, — возмутился Мальцев, мимо сознания которого, кажется, прошла информация о том, что Новикова вообще нет в живых.

— Игнат Мефодьевич, либо вы допускаете нас до обыска и все, что будет найдено, останется между нами, — с раздражением сказал император, — либо мы делаем все по закону, но тогда будет большой скандал.

— Который, в первую очередь отразится на репутации вашего клана, — дополнил я. — Хотя мы уверены, что вы вообще ни при чем. Вас подставили.

— Ишь ты, допусти их, — проворчал нахмурившийся Мальцев. — Вас — это кого? Ефремовских человечков?

— Нас — это меня, Елисеева и того, кого он посчитает нужным взять.

— Постникова, — сразу определился я. — И кого-нибудь из наших целителей. Только целитель должен находиться на расстоянии, чтобы не пострадать.

— Эка ты готовишься. — Мальцев бросил на меня взгляд исподлобья. — Твоя идея у Пашки обыск провести?