Ступени в вечность

«Можно вернуть», вслушивалась она, «можно найти». На миг надежда опять вспыхнула в сердце. А он… До чего же он злой! Девушка, давясь слезами, отпрянула в глубь носилок. Нет надежды. Кончились её силы. Кончилось золото. Надо было и второй мешочек прихватить, удалось бы, может, в Табале осесть. К чему было там его прятать, если и вернуться-то не удастся. Такой путь одолела, чтобы тут и сгинуть, чтобы пропасть. Нет у неё сил, нет больше храбрости, нет золота.

— Я не могу… отправиться туда, — прошептала она.

Но он услышал. Меховой полог отогнулся, и холод ворвался в её убежище, заставив задохнуться и снова поднять до самых глаз тёплый наличник.

— Там не так страшно, как ты думаешь, — уже мягче сказал Ведатель, будто человек в нем прорезался. — Но правда в том, что ты действительно не можешь туда отправиться. Знаешь, сколько нужно заплатить за право перейти Пограничный Мост? А что тебя там ждёт? И где искать будешь? К Ведателям пойдёшь? Тебе нечем отблагодарить их, и потому никто с тобой даже не заговорит! Не посмотрит в твою сторону!

Оказывается, чтобы на Ту Сторону уйти, тоже нужно золото выкладывать! Эх, да к чему все эти разговоры. Маритха и сама понимает — нечего ей там делать. Нет сил, нет смелости. Золота нет.

Но Ведатель не отвернулся вновь к дороге, хоть тарп его продолжал себе мирно брести хорошо ведомым ему путём.

— Второй раз спрошу тебя, женщина. И будь в этот раз благоразумна. Такие, как я, не часто предлагают подобное таким, как ты. Хочешь ли ты вернуть своего Игана?

Маритха судорожно сглотнула. Сомнение камнем легло на сердце. Девушка кивнула в темной глубине носилок, боясь уронить хоть слово, спугнуть удачу. Но он услышал.

— Я могу тебе помочь.

Она дёрнулась даже привстала.

— Но у меня ничего нет, — повторила, как давеча. — Кроме меня…

Незнакомец рассмеялся. Своим хорошим смехом, обнадёжив Маритху.

— Такое счастье мне не нужно, — тут же осадил он её ещё раз. — У тебя вообще нет ничего, что мне захотелось бы получить.

Девушка едва успела закусить губу, как он продолжил:

— Зря обижаешься, женщина. Речь не только о тебе, почти любому я сказал бы то же. Потому предлагаю помощь без выгоды для себя, а не в обмен на любую из тех малостей, что в твоих силах дать мне.

Без выгоды… Чего же он хочет, метался ум Маритхи, выискивая подвох.

— Не ищи, Маритха, — рассмеялся он мягко и беззлобно, заставляя её путаться в своих мыслях. — Не найдёшь. Потому что нет ничего. А путь мой и без того лежит на Ту Сторону и проходит недалеко от твоей цели. Но есть одно условие. Только одно.

— Какое? — хрипло выдавила она.

— Ты отправишься со мной. И не беспокойся, — предварил незнакомец её страхи, — рядом со мною тебе ничего не грозит. Останешься целая и невредимая. Я же обещаю не только найти твоего Игана, но и вернуть его тебе. Не думай, что это так просто, ведь он уже и думать забыл о Маритхе. И мечтает о другой жизни по возвращении в Аданту.

«И какой ему от меня прок? Только лишняя обуза в пути, — с горечью подумала девушка. — Чего же ему нужно-то?» Но Ведатель услышал, как всегда.

— Таково моё желание. Моя прихоть. Мне скучно, а ты сумела меня развлечь. И думается мне, что не раз ещё в этом преуспеешь. — И добавил после того, как Маритху бросило в холодный пот: — Мне надоели твои глупые страхи, женщина. И повторять бесконечно, что тебе ничего не грозит, я не стану. Равно как и предлагать второй раз. Скажи мне только «нет», и мы расстанемся у ворот Табалы.

«Да, да, да!» Отчаянно хотелось закричать «да». Но разум отказывался верить в такую удачу. Никто и ничего просто так не делает. Так уж в мире заведено. И не Маритхе, да и не этому Ведателю менять законы Бессмертных.

— Неужели? — хмыкнул незнакомец, отворачиваясь. — У меня есть право на такую щедрость. И желание тоже есть. Пока. Но тонкой нитью оно уходит сейчас в песок. Не надейся, что я буду уговаривать тебя, женщина. Мне ничего не стоит свернуть со своего пути на день или другой по твоей надобности. У меня много времени, а скоро станет ещё больше. Но путь длинный, а быть моей спутницей не так уж легко. Ты в этом уже убедилась. Так что не думай, что для тебя все обойдётся совсем уж даром.

Маритха пыталась соображать побыстрее, но ничего не получалось. Не могла она найти подвоха.

— А что я должна тогда делать?

Ведатель кивнул, уже читая согласие в её сердце.

— Ничего. Отправишься со мной в Табалу. Уже недалеко осталось. В городе отыщешь себе жилище до Первого Солнца. На это в твоём кошеле ещё хватит. А когда наступит время собираться в дорогу, я сам тебя разыщу.

— Я поеду с тобой! — внезапно решилась Маритха, вспомнив о том, что кошель её почти пуст. И про Улицу Любви тоже.

Ей ведь и так и так — одно.

Ведатель снова обернулся. Необычайно сладко, певуче протянул:

— Ты не в пропасть бросаешься, потому не задерживай дыхания, женщина. Это не ты мне услугу делаешь, а я тебе. Твои беды не моя забота. Помни о том.

Девушка пристыженно завозилась в глубине просторного домика, уже выстывшего от холода. Задёрнула полог.

— Помни о том, — повторил вдруг незнакомец. — И держи рот закрытым. Никто не должен знать о нашем договоре.

— Это ещё почему? — Она не успела сдержать вызов в голосе и сразу горько пожалела.

— Мои дела, и моё право о них направо и налево не рассказывать, — отрубил Ведатель. — Кому какое дело, куда лежит мой путь? Как только рот откроешь — считай, разорвано наше согласие.

Она кивнула, зная, что он и так услышит. Без слов.

Громадина под ними между тем спокойно двигалась вперёд.

— Что это за пустошь! — напоследок сказал незнакомец. — Кишит людьми. И горакхами.

Маритха немедленно высунулась из-за полога, пытаясь хоть что-то разглядеть в сумраке над пустошью. Вверх по спине уже поднимался холодок, а руки противно дрожали в рукавицах. Ветер завывал сильнее, чем прежде, но девушка отчётливо услыхала близкий скрежет. А потом и увидала в серой мгле живого горакха.

Ей никогда не приходилось видеть их воочию, только слышать про них. Горакхи бродят поблизости от Пограничной Расселины, устрашая путников. Люди же, пришедшие с Той Стороны, рассказывали, что за обрывом этих тварей намного больше. Что и в жаркий солнечный день можно повстречать живое чудище, выползшее из своего подземного убежища на свет. Много народу гибнет, говорили они. А если пара-тройка этих тварей соберётся, то и на громадного тарпа напасть не побоятся. Хорошо хоть, успокаивали девушку местные, в здешних пустошах они больше вечной ночью безобразничают, от Последнего Заката до Первого Солнца, в самый холод выползают. И чего они там ищут, неведомо. Наверху ведь в эту пору никакой добычи нет. Потому-то в разгар Времени Холодов мало кто решится пойти в Табалу. Даже на тарпе вряд ли кто поедет. Разве что целый обоз соберётся, да и то за великой надобностью.