Стыд

Лузгин вдруг вспомнил, что забыл на камне свою куртку. «Стой здесь, — приказал он мальчишке. — Стой и не шевелись». Ох, и врежу я бабам, подумал он, или на самом деле что-то там случилось?.. Сегодня утром от Слесаренко должен был прибыть курьер с очередными бумагами на подпись, но не появился и не позвонил, а сам Лузгин отзванивать не стал, сочтя задержку несущественной. Сейчас приду и позвоню, решил Лузгин, подхватывая куртку.

Мальчишка столбиком стоял возле калитки. А выше забора, по взлету горы, росли кусты неведомых растений и за ними, еще выше, белели стены и сверкали на вечернем солнце широкие окна. Дом в три плоскокрыших этажа уступами приник к крутому склону, и с трех сторон его окружали большие южные деревья. И непонятно почему Лузгину припомнилась последняя страница второго, главного оставленного стариком документа. Там ниже печатей и подписей любимыми тестем фиолетовыми школьными чернилами была дописана одна-единственная строчка: «Владимир, не бросайте женщин».

Лузгин взял мальчишку за руку, и они пошли вверх по дорожке к дому. Путь был неблизкий, они садились передохнуть на каменные ступеньки, и Лузгин перебирал в уме слова, какими он задаст сегодня трепку всем своим домашним.