Суд времени. Выпуски № 01-11

Кургинян:Я имел в виду реформы Джеффри Сакса.

Нечаев:…построения госкапитализма — это как раз то, что делает наша нынешняя власть…

Кургинян:Я знаю, как это сделано.

Нечаев:…и против чего категорически возражал и, главное, возражал действием, Егор Тимурович Гайдар.

Сванидзе:Спасибо, спасибо. У сторон есть право на заключительное слово по итогам трехдневных слушаний. Прошу Вас.

Прошу Вас, сторона защиты.

Млечин:Я… Ваша Честь, всегда сторона обвинения, может быть, сторона обвинения?

Сванидзе:Сторона обвинения не хочет выступать первой.

Кургинян:Нет, почему? Мы хотим выступать. Кому Вы предоставляете слово первому?

Сванидзе:Пожалуйста, Вам.

Кургинян:Хорошо, прекрасно. Спасибо.

Сванидзе:Для суда последовательность не имеет значения.

Кургинян:Я… я полностью передаю возможность для заключительного выступления Виктору Геращенко, по отношению к которому здесь были не вполне тактичные замечания. Которого я бесконечно уважаю за его вклад в финансы и экономику России и Советского Союза и чьему профессиональному мнению я абсолютно доверяю. Я полностью отказываюсь в его пользу.

Сванидзе:Я предоставляю 40 секунд Виктору Владимировичу.

Геращенко:Вы знаете, в свое время, когда я учился в школе, я хотел поступить в юридический институт, который был расположен на углу Герцена. Но его объединили с юридическим факультетом МГУ, который не готовил работников юриспруденции, и мне старшие товарищи сказали: «А, вообще, зачем тебе туда идти? У нас справедливое государство, юристы нам не нужны. Некуда их устраивать после окончания вуза». И я поэтому решил идти в экономический вуз. Поэтому у меня нет как бы вот того пафоса со стороны обвинения, но я хотел бы сделать одно маленькое замечание.

Сванидзе:Мне очень не хочется Вам напоминать о времени…

Геращенко:Да, я прямо заканчиваю. Вот зачем врать-то, Андрюша? Ведь Джеффри Сакс, которого господин Ясин почему-то обозвал выдающимся экономистом, был как раз советником при ведении реформ в Боливии. И он какое-то время вертелся вокруг Гайдара, пока тот не понял, что это не тот человек, и его отправил на сторону.

Сванидзе:Спасибо.

Геращенко:Все.

Нечаев:Вы сами подтвердили, что это была не боливийская модель. Ну, вообще, в чем…

Сванидзе:Прошу прощения…

Геращенко:Я сказал, кто вертелся вокруг Гайдара.

Нечаев:Я не понимаю, в чем… в чем обвинение, в чем… обвинение во лжи? Я не очень понял.

Млечин:Леонид Михайлович, Вы можете произнести сами, а можете предоставить точно так же слово кому-то из Ваших свидетелей.

Млечин:Это были очень интересные три дня слушаний. Я думаю, что они были интересны и для участников заседания и для наших телезрителей. Я должен констатировать, что ни одно из обвинений, предъявленных Егору Тимуровичу Гайдару, не нашло никакого подтверждения здесь, в суде. Ни свидетели обвинения, ни представленные доказательства не подтвердили ни одного из предъявленных ему обвинений. В чем он был виновен? Вот если бы он тогда в 91-м году предпочел научную или публицистическую карьеру, сидел бы здесь сейчас и рассказывал нам бы о ком-то другом, кто взялся бы тогда. И, возможно, и я даже уверен, сделал бы это значительно хуже, и мы жили бы сегодня хуже. И Егор Тимурович бы прекрасно анализировал, почему это не удалось. Но он взялся. Он взялся в очень трудных, тяжелых, невыносимых и немыслимых обстоятельствах. Этот человек ничего на этом не заработал. Он ничего не украл, не унес, и, вообще, ничего не использовал в личных целях. Он делал это для страны и делал все, что он мог. И это доказали наши свидетели. И он невиновен, Ваша Честь.

Сванидзе:Спасибо. Сейчас мы прекращаем голосование нашей телевизионной аудитории.

Начинаем голосование в зале. Итак, вопрос: «Гайдар: созидатель или разрушитель?»

Созидатель — 39 %

Разрушитель — 61 %

Сванидзе:Итак, «Гайдар — созидатель» — так считает 39 % нашего зала, и «Гайдар — разрушитель» — так считает 61 % сидящих в нашем зале.

Сейчас короткий перерыв, после чего мы узнаем результаты телевизионного голосования.

Сванидзе:В эфире «Суд времени». Я помню, в 92-м, после восьмидесяти лет советской власти, это действительно было шоковым впечатлением для очень многих людей, особенно, для пожилых. Жили, работали, верили, привыкли. А теперь, оказывается, это был путь в тупик. И что же, тогда вся жизнь была пустой, напрасной? А ведь неплохо жили: в очереди постоишь, возьмешь, сколько дадут, еще постоишь, еще возьмешь, еле дотащишь. А теперь вот немолодые уже — и вдруг денег нет.

Все массовое непонимание, незнание того, что творилось в советской экономике, годами задавленный страх, вся скопившаяся досада на скудную жизнь вылились в нестерпимую ярость к одному человеку. А поскольку экономические реформы пришлись на время небывалой всеобщей свободы, все эмоции высвободились. Впервые за бесконечно долгое время народ набрал воздух и выкрикнул проклятие. И оно досталось Егору Тимуровичу Гайдару. Это — мое личное мнение.

А сейчас я прошу огласить результаты телевизионного голосования.

Результаты телевизионного голосования:

Созидатель — 14 %

Разрушитель — 86 %

04. Коллективизация это преступная авантюра или страшная необходимость?

Часть 1

Сванидзе:Здравствуйте! У нас в России, как известно, прошлое непредсказуемо. Каждое время воспринимает прошлое по-своему. В эфире «Суд времени». В центре нашего внимания исторические события, персонажи, проблемы, их связь с настоящим.

Судить историю вы будете вместе с нами. У вас, нашей телевизионной аудитории, есть возможность голосовать. Такая же возможность будет и у сидящих в зале.

Наша сегодняшняя тема — одна из ключевых в отечественной истории XX века. Хотя формально события, о которых пойдет речь, начинаются в 1929 и заканчиваются в первой половине 30-х. Речь идет о коллективизации. Событие экономическое, политическое, социальное. Мало что, пожалуй, только война, может сравниться с коллективизацией по степени трагизма. Главный вопрос наших слушаний: «Коллективизация это преступная авантюра или страшная необходимость?»

Мы запускаем голосование для нашей телеаудитории.

Номера телефонов вы видите на ваших телевизионных экранах.

Сначала я прошу вывести на экраны материалы по делу.

Материалы по делу.

Решение о проведении коллективизации было принято на ХV съезде ВКП(б) в декабре 1927 года. Тогда же делегаты утвердили Первый пятилетний план развития сельского хозяйства. До революции зерно было основной статьей экспорта. В 1927 хлеба уже не хватало даже для страны. Когда производство сократилось в результате военных потрясений, неурожаев и раскулачивания страна оказалась на грани голода. Встал вопрос о построении такой системы, которая могла бы справиться с серьезным кризисом. Крупные хозяйства, как казалось, вписывались в эту систему лучше всего. Как полагает ряд исследователей, насильственная коллективизация едва не ввергла страну в состояние новой гражданской войны. Обязанность сдавать урожай в колхозы лишило крестьянство стимула к труду. Скот, который нужно было чем-то кормить, стали забивать. Миллионы крестьян-кулаков сослали на север. Несогласных с линией партии арестовывали и расстреливали. В 30-х годах число мятежей по всей стране перевалило за тысячу.

Как считают многие эксперты, коллективизация стала одной из основных причин массового голода в Советском государстве. Руководство страны во всем обвинило власть на местах. Выйти из страшного кризиса удалось только к 1934 году. Несмотря на критическое положение в сельском хозяйстве в том году стране удалось собрать неплохой урожай. Тогда же было объявлено о победе социализма на крестьянской земле.

На одной чаше весов — форсированное развитие экономики, на другой — разрушение привычного уклада крестьянского общества, убийства и массовые аресты. Каков же главный итог коллективизации?