Суд времени. Выпуски № 12-22

Титов:19 литров, сейчас — 7.

Мединский:Да.

Титов:19 и 7.

Мединский:Да, 19 и 7 сегодня. Тогда почти не было пива. А сейчас это катастрофа. И то, что мы пьем сейчас, это не пиво, это синтетический напиток в основном. Водки стало больше. И вот эти вот разговоры о горбачевских ошибках и прочее — не надо лезть, не зная, в воду и так далее, — опасность их не в том, что мы правильно разбираем ошибки Горбачева, опасность в том, что они говорят: и сегодня не надо ничего делать и не надо это трогать — развалится Российская Федерация. Российская Федерация, уважаемый обвинитель, развалится потому, что в ней некому будет жить и работать, потому что мы с каждым годом деградируем, потому что мы вымирающая нация. Вот тогда она развалится, если мы не будем честно отвечать на те вызовы, которые перед нами ставит, в том числе, и проблема алкоголизма.

Сванидзе:Владимир Ростиславович, немножко я хочу в другой плоскости — реально ли было вообще начинать эту борьбу — с этим злом, несомненно, — имея в виду еще вот какую проблему: ведь с пьянством связан целый пласт, я бы сказал, отечественной культуры, если угодно. У Есенина целый блистательный цикл его стихов «Черный человек» непосредственно связан с этой темой. У Высоцкого какое количество стихотворений. Это наши два самых народных поэта за все времена. «Москва-Петушки» — наиболее блистательное андеграундовое прозаическое произведение Венечки Ерофеева. То есть это целый пласт народной культуры. Было ли на Ваш взгляд реально вот с помощью какой-то кампании, по-дурацки проведенной или не по-дурацки, вообще с этим справится? Как Вы считаете?

Мединский:Ну, Ваша Честь, с одной стороны Вы приводите народных поэтов… ну что же Вы одну пьянь-то приводите?

Сванидзе:Как? Кого? Есенина и Высоцкого? Это пьянь?

Мединский:Высоцкий еще и сильнее злоупотреблял. А возьмите…

Кургинян:Пушкина — «выпьем, добрая старушка…»

Мединский:А возьмите Пушкина, возьмите Лермонтова…

Кургинян:А что Пушкин?

Мединский:А возьмите Толстого.

Кургинян: «Что смолкнул веселия глас, раздайтесь, вакхальны припевы…»

Мединский:Ну, если Пушкин…

Кургинян:«…скорее бокал наливайте…»

Мединский:Сергей, всем бы нам так пить, как Александр Сергеевич. Здорово…

Кургинян:Ну… как бы…

Мединский:здорово бы жили. Ладно. Дело не об этом.

Мединский:На самом деле Вы правы, конечно, есть определенные, хотя сильно преувеличенный и сильно романтизированный пласт народной культуры, и Венечка Ерофеев не есть истинно… типично русский интеллигент.

Сванидзе:Ой, ли? Кто его знает, кто истинно типичный?

Мединский:Нет. Но все равно ведь надо что-то делать? Понимаете, вот мы сейчас ищем оправдания, но мы живем 59 лет. Но ищем оправдания. Надо что-то делать. Мы реально вымираем. И тут и алкоголь, и проблемы с медициной, и курение, и социальная апатия — ну, масса всего.

Сванидзе:То есть, Вы считаете, что все равно надо было начинать, и был шанс это сделать?

Мединский:Надо было тогда начинать.

Сванидзе:Если бы это было сделано умнее — такова Ваша позиция?

Мединский:Мы не смогли. И то, что мы не смогли тогда, надо начинать делать сегодня.

Сванидзе:Спасибо, я понял Вас. Сергей Ервандович, прошу Вас.

Кургинян:Я не хочу обсуждать вопрос, что делать сегодня. Я обсуждаю на этой исторической передаче конкретную антиалкогольную кампанию Горбачева.

Значит, теперь вопрос заключается в том, что нам все время говорят, что люди благодаря этому перестали умирать. Сначала перестали, Вы правы, а потом — начали. И еще хуже начали. Теперь я говорю следующее — Вы обратите внимание…

Сванидзе:Вы вопрос зададите?

Кургинян:Да, да.

Кургинян:Вот обратите внимание на этот график со стабилизацией алкоголя и дальше смотрите следующее: 11 марта умирает Черненко, 17 марта Генсеком назначают Горбачева, 1 июня начинается антиалкогольная кампания. Не собрана информация, не созданы новые институты осмысления этой ситуации, не просчитаны последствия — никто не хочет 7 раз отмерить! Все начинают резать! Через 2 года начинаются отрицательные последствия, потому что формируется мафиозная структура продажи нелегального алкоголя, потому что формируется вот этот рынок суррогатов и все остальное. И все позитивные результаты съедаются к чертовой матери! И начинается чистый рост негатива. При этом бюджета нет. И нужно решать другие задачи, а денег, на которые их решать — нету.

Сванидзе:Сергей Ервандович, я прошу прощения, Ваш вопрос?

Кургинян:Так я спрашиваю Вас — Вы хотите повторить этот опыт?

Мединский:Нет. Самый простой ответ на вопрос темы передачи: что это — забота о здоровье нации или политическая ошибка?

Кургинян:Вы хотите сделать вторую политическую ошибку?

Мединский:Это и то, и другое. Это было продиктовано заботой о здоровье нации и явило собой грубую политическую и организационную ошибку по методам исполнения. Вот. Но! Вот так, как делал Горбачев, — это политическая ошибка, по методам.

Кургинян:Да.

Мединский:И то, что мы делаем сегодня, когда в сентябре прошлого года Медведев дает поручение Правительству разработать антиалкогольную кампанию, там, баночки по 0,33, ограничить время. Прошел год и не принято ни одного закона. Только предложения. И предложил Минфин повысить цены на водку и снизить на вино, и это тут же отвергли — как же так, народ не поймет, выйдет на баррикады. Вот бездействие — это такая же политическая ошибка, как и прыганье поперед батьки в пекло при Горбачеве.

Кургинян:Так значит, при Горбачеве была политическая ошибка! Один за другим эксперт … мы обсуждаем простую тему.

Мединский:Была.

Кургинян:Была?

Мединский:Была. Была ошибка.

Кургинян:Была? Ну, все.

Мединский:И чтобы исправить его политическую ошибку…

Кургинян:Ну, все.

Мединский:…и не допустить новую, надо…

Кургинян:Я только хотел узнать — была политическая ошибка!

Мединский:…думать не о пиаре, а о здоровье нации.

Кургинян:Я Вам снова говорю…

Сванидзе:Если, если я правильно понял господина Мединского, он говорит о политической ошибке в методах, но не в идее, не в задумке, не в цели.

Мединский:Правильно.

Кургинян:Ну, товарищи, давайте сейчас цель будет поставлена, чтобы мы все были, так сказать, бессмертны. А через 3–4 года начнется падеж.