Суд времени. Выпуски № 23-34
Шрифт:
Кургинян:Мой отец вступил в партию под Ельней. Понятно?
Сванидзе:Замечательно. Он герой.
Кургинян:И таких были миллионы.
Сванидзе:Он герой.
Кургинян:Миллионы. Миллионы. Миллионы.
Сванидзе:Мой отец тоже прошел всю войну. Ну, и что?
Кургинян:И об этом говорят документы.
Сванидзе:Какие документы? О чем говорят?
Кургинян:О том, сколько именно коммунистов
Сванидзе:Ну, и что? Естественно…
Кургинян:Ну, так значит, партию поддерживали?
Сванидзе:А другой-то не было.
Кургинян:В каком смысле «другой»? Ну, и что… Николай Карлович, это блестящее высказывание.
Сванидзе:Спасибо, Сергей Ервандович.
Кургинян:Когда другой нет, то надо эту поддерживать. Я все понял…
Сванидзе:Когда другой нет, и наступает враг, естественно, поддерживают ту, которая есть.
Кургинян:За неимением другой.
Сванидзе:Потому что она ассоциируется с властью.
Кургинян:Вы запутались, Николай Карлович.
Сванидзе:Да нет, я не запутался.
Кургинян:Запутались.
Сванидзе:Нет.
Кургинян:Очень сильно.
Сванидзе:Спасибо. Прошу вас, Леонид Михайлович, Ваш вопрос.
Млечин:Если позволите, одну мелочь… Сергей Ервандович, если Вас интересует судьба вернувшихся, попавших в плен и вернувшихся офицеров, то обратитесь к первоисточнику. Это выступление министра обороны, маршала Жукова, написанное им после XX Съезда, практически полностью посвященное судьбе его боевых товарищей — офицеров, вернувшихся из плена. И он первым заговорил о том, каким преступлением (я цитирую) было отношение к попавшим в плен офицерам и солдатам. И он первый добился того, что с них было снято это клеймо. Это первое.
Кургинян:Во-первых, если Вы адресуетесь, то я должен Вам ответить.
Млечин:Нет, я просто… Я просто Вам рекомендую почитать…
Кургинян:Это норма… Норма…
Млечин:Хотите, я принесу? У меня есть.
Кургинян:Норма интеллигентного человека, правда? Когда он к кому-то адресуется, он не учит…
Млечин:Я Вас не учу, я Вам рекомендую. Вас учить уже поздно, к сожалению.
Кургинян:А, Вы просто помогаете Николаю Карловичу, да?
Млечин:Нет, я Вам рекомендую почитать.
Кургинян:Так вот, я Вам отвечаю. Были трагические ситуации. Трагические. И люди оставались верны своей советской сути. В самых трагических страшных ситуациях. И именно верность человека всему вопреки тому, что с ним происходит. Потому что это высшее и общее он ставит выше своей участи. Именно этим я восхищаюсь.
Сванидзе:Сергей Ервандович, я тоже этим восхищаюсь. Но в ГУЛАГ шли после
немецкого лагеря?Кургинян:Что?
Сванидзе:Конкретно: в ГУЛАГ после немецкого лагеря шли?
Кургинян:Шли. Кто-то шел, а кто-то нет.
Сванидзе:Кто-то, правда?
Кургинян:Я только хочу подчеркивать, что не все пленные шли в ГУЛАГ. Что просто мои знакомые были, которые вышли из плена, бежали и блестящую потом делали, так сказать, карьеру. Я имею в виду в лучшем смысле слова. Шли наверх.
Сванидзе:Спасибо.
Кургинян:Не все… Моя мать была членом семьи изменника Родины, но это не мешало ей учиться. И не мешало, между прочим, ходить на демонстрацию, петь советские песни. Жизнь была гораздо сложнее. Вот всё, что я говорю.
Бушин:Правильно, правильно.
Млечин:Вы, Сергей Ервандович, даже не слышите то, что Вам говорят. То, что маршал Жуков счел своим долгом позаботиться о том, чтобы судьба попавших в плен, а потом несправедливо обвиненных офицеров и солдат Красной Армии была восстановлена, это же замечательная вещь. А Вы мне рассказываете Бог знает что. Ну, прислушайтесь хоть к авторитету маршала Жукова, который…
Кургинян:А что Вы говорите? Ну и что? Ну, молодец.
Млечин:Это он молодец, а Вы не молодец, к сожалению.
Кургинян:А я, конечно, не молодец. И Вы молодец, Вы умница, Вы интеллигентный человек…
Млечин:Спасибо большое за комплимент.
Кургинян:Спасибо, спасибо.
Млечин:К сожалению, свидетель Бушин известен своими отвратительными высказываниями в отношении очень уважаемых людей, начиная с поэта-фронтовика Булата Окуджавы…
Кургинян:И кончая Млечиным.
Млечин:…и я не опущусь до разговора с ним. У меня вопросов к свидетелю Бушину нет и быть не может.
Кургинян:Я заявляю, что если есть свидетели, то либо имеет право теперь говорить господин Бушин, либо я вношу протест о том, что этот метод может быть применен симметрично. Я буду внимательно читать все высказывания всех свидетелей господина Млечина. И если они меня не будут устраивать, особенно, если они касаются меня, разумеется, как интеллигентного человека, то я буду давать им отвод. Это будет замечательный сбор людей, которых мы вместе, таким образом, изберем.
Млечин:Если Вы их почитаете, то это будет для Вас полезно невероятно.
Кургинян:Я хочу Вам сказать, что этот метод и то, что Вы сейчас сделали, разрушает все.
Млечин:Да Вы не зовите таких свидетелей — ничего не будет разрушать.
Кургинян:А Вы не зовите людей, которые называют советского человека «антропологической катастрофой», будучи сами не только советскими людьми, но и советскими людьми другого вида… Они сами катастрофа.