Суда не будет
Шрифт:
Посмотрел на Вовку и на Надю.
Вовка указал на деньги.
— Что это такое? — спросил мой младший брат.
Его жена подняла на меня вопросительный взгляд.
Я улыбнулся и пообещал:
— Сейчас объясню.
Глава 21
В окнах веранды, освещённых лучами уже спускавшегося к горизонту солнца, отражались ветви вишни. Из дома доносились лившаяся из радиоприёмника музыка и позвякивание посуды (это Лиза в очередной раз проверяла содержимое нового холодильника). В кроне вишни над нашими головами тревожно чирикала
Мой младший брат и его жена сидели за столом напротив меня, будто изображали присяжных заседателей. Надя сегодня была в бежевой блузе, с вишнёвого цвета помадой на губах. Владимир хмурил брови, правой рукой потирал шею под воротником серо-голубой форменной рубашки (в прошлой жизни я ненавидел рубашки и редко застёгивал на них верхнюю пуговицу). Вовка и его жена смотрели на меня выжидающе. Они то и дело опускали взгляды на разложенные на столешнице предметы.
Я накрыл рукой пачки сторублёвых банкнот, сдвинул их на центр стола.
Сообщил:
— Эти деньги ваши. Забирайте. Здесь сорок тысяч.
— Димка, не надо, — сказал Владимир.
Он поднял руки и заявил:
— Мы тебе и так уже кучу денег должны…
— Это не в долг, — сказал я. — Вовчик, это ваши деньги. Их вам в качестве извинения передал Лёша Соколовский.
— Соколовский? — хором переспросили Вовка и Надя.
Мой младший брат и его жена переглянулись.
Я продолжил:
— Это не великий капитал. Но с его помощью вы без особых лишений переживёте ближайший девяносто второй год. Особенно, если подготовитесь к нему заранее. Не маленькие. Разберётесь. Только помните, что через год эти деньги сильно обесценятся. А через три года они и вовсе превратятся в фантики…
Владимир посмотрел мне в лицо.
— Димка, — сказал он. — Лёша Соколовский вчера вечером застрелился. Ты знаешь об этом?
Я кивнул.
— Знаю. Не переживайте: деньги он передал вам ещё при жизни.
— В предсмертной записке он признался, что убил Васю Седого, — сказал Вовка. — Говорю тебе это по секрету. Бакаев считает, что Лёшу совесть замучила.
— Вполне возможно, — произнёс я. — Замучила.
Постучал пальцем по столу — Надя и Вовка посмотрели на сторублёвки.
— Зачем Соколовский передал нам деньги? — спросила Надя. — Дима, о каких извинениях идёт речь?
Она накрыла ладонью руку мужа. Смотрела мне в глаза, не опускала взгляд.
— Вчера на дороге я застрелил человека. Помните?
Вовка хмыкнул. Дёрнул головой.
— Ещё бы, — сказал он. — Такое не забудешь. Устроил ты мне веселье. Спасибо, брат.
Я сообщил:
— Тот человек был наёмным убийцей. Я знал его под прозвищем Серый. Серого нанял Алексей Михайлович Соколовский. Соколовский заплатил Серому за убийство следователя прокуратуры Надежды Вадимовны Рыковой.
— Даже так? — сказал Владимир.
Вовка и Надя вновь обменялись взглядами.
Владимир снова повернулся ко мне и спросил:
— Димка, откуда у тебя такая информация? КГБ разрабатывал Соколовского?
Мой младший брат вскинул брови. Потёр шею под воротником.
Мне послышались
в его голосе ноты сомнения.— Это точная информация, — ответил я. — Не сомневайся, Вовчик. Соколовский мне лично признался, что заказал убийство твоей жены. Сказал: об этом его попросили люди из Москвы. Чтобы следователь Рыкова не ворошила дело Фролова.
— Виктора Фролова? — переспросила Надя.
Её голос прозвучал неожиданно резко. Мне рассказывали, что вот так же Надя разговаривала на работе.
Теперь уже Вовка погладил руку жены.
Я кивнул.
— Именно. Фролова собирались выдвинуть на должность мера нашего города. В следующем году.
Вовка и Надя вновь посмотрели друг другу в глаза. Они будто вели друг с другом безмолвный диалог.
Владимир пожал плечом, словно ответил на вопрос жены.
— Виктор Фролов сегодня ночью покончил с собой, — сказал мой младший брат. — В доме своего дяди.
Он указал рукой в сторону собачьей будки.
— Я уже слышал об этом.
— Фролов и Соколовский умерли примерно в одно и то же время, — сказал Вовка. — Димка, ты только что говорил: Лёша Соколовский признался, что хотел убить Надю? Когда это было? Кто подтвердит твои слова?
Я потёр шрам на руке, как это делал настоящий Димка. Посмотрел Владимиру в глаза.
Ответил:
— Лёша Соколовский сам мне об этом сказал. Вчера. За пару минут до того, как он умер. Свидетелей… нашей с ним беседы не было. Никто не видел, как я входил и выходил вечером из его кабинета.
На стол спланировал из кроны дерева зелёный лист, приземлился он рядом с пачками денег.
Вовка резко выпрямил спину и протянул:
— Тааак…
Он прижал ладони к столешнице. Будто вознамерился встать. Но он не сдвинулся с места. Не спускал с меня глаз. Надя засуетилась. Она бросила взгляд сперва на калитку, затем взглянула на веранду (позвякивание посуды в доме стихло, музыка сменилась голосами радиоведущих). Надя встала, прошла к дому и плотно прикрыла входную дверь. Доски ступеней под нею тихо скрипнули. Я смотрел, как Надя возвращалась к столу. Мой младший брат разглядывал моё лицо и постукивал пальцем по столешнице.
— Фролов… тоже тебе в чём-то признался перед смертью? — спросил Вовка.
Надя остановилась у него за спиной, положила руки на его плечи (будто успокаивала мужа).
Я покачал головой и заявил:
— Фролов не сказал ничего интересного. Но я его ни о чём и не расспрашивал. Зачем?
— Действительно.
Владимир ухмыльнулся. В его глазах отразились пробившиеся сквозь листву вишни солнечные лучи. Сверкнули и Надины глаза.
Вовка покачал головой.
— Ты так спокойно мне сейчас об этом говоришь… — произнёс он.
Я развёл руками.
— Я совершенно спокоен, Вовчик. Теперь, спокоен. Вы моя семья. Я отвечаю в том числе и за ваше спокойствие.
Вовка тихо выругался.
Надя похлопала его по плечу, поправила воротник на рубашке мужа.
— Димка, что, по-твоему, я должен со всем этим делать? Я милиционер. Ты забыл? Вчера ты на моих глазах застрелил человека. Теперь я вдруг узнаю, что с самоубийствами Соколовского и Фролова… не всё чисто.
Владимир шумно вздохнул и спросил:
— Димка, что ты творишь? Ты с ума сошёл?