Судьба для Времени...
Шрифт:
Он все так же был неподвижен, а мониторы монотонно и тихо издавали привычные для этой палаты звуки. Я прижала его руку к своей щеке, но тут же резко отпустила, услышав, как открылась дверь палаты.
— Ну, как тут наш пациент? Много новостей рассказал? — Кристина вошла в палату. — Ты что, плачешь?
— Я… Мне стало жаль его… Излишне прониклась, наверное. — Я поспешно вытерла слезы. Душа отозвалась благодарностью на легкий переход к неформальному общению. Сейчас это было как нельзя кстати.
— Бывает, — она протянула мне стерильную салфетку. —
Кристина решила спрятать свою излишнюю сентиментальность за тем, что умела лучше всего, — работой. Впрочем, так поступают многие.
— Я пойду. Спасибо, что пустила меня.
— Без проблем. Приходи, когда захочешь. Только не болей!
— Договорились! — В каком-то порыве благодарности и симпатии к этой женщине я обняла ее и вышла из палаты.
После посещения больницы стало немного спокойнее, а может быть, легче, но мысли все так же крутились только вокруг него.
Вечер обещал пройти скучно, грустно и одиноко, то есть так же, как предыдущие, в которых не было встреч с моим незнакомцем. На улице совсем стемнело, лишь редкие прохожие спешили домой или в гости, а я все продолжала смотреть на детскую площадку, восстанавливая в памяти короткие, но такие бесценные для меня свидания.
Я сразу узнала его. Павел неторопливо шел по тротуару и остановился прямо у фонарного столба. На краткий миг показалось, что я вижу его пронзительные и прекрасные глаза. Тону в них.
С радостью, не раздумывая, я побежала ему навстречу. Неважно, что правильно, а что нет… Главное — не потерять ни минуты рядом с ним. Казалось, что бегу быстрее ветра, но стоило попасть в плен его взгляда, как мои движения стали замедляться, словно ноги утопали в вязком клее. Пара шагов расстояния до него превратилась в часы борьбы.
И это тоже неважно… Ведь он помогал мне, окутывал, ласкал и так сильно манил, что я готова была идти дни, месяцы и годы, главное — не избавиться от своего плена.
Подошла к нему вплотную. Внутри все переворачивалось, словно я катаюсь на американских горках или попала в воздушную яму, находясь на борту самолета. Все тело подрагивало, а конечности легко покалывало, будто кто-то игольчатым массажером проводил. Я опустила глаза, чувствуя всем своим существом его пристальное внимание.
— Я не хочу тебя потерять! — протараторила я, готовая смириться с любым его ответом. — Постоянно думаю о тебе и…
— Не надо, — мягким полушепотом прервал он.
Я подняла голову и заглянула ему в глаза. Не знала, что сказать или сделать, чтобы он больше не уходил. Он хотел откровенности? Я открыта! Он хотел честности? Я честна! Тогда почему он заставляет меня молчать сейчас? Что изменилось?
— Я слышал все, что ты говорила сегодня, — его голос стал вкрадчивым и нежным. — Я впервые встречаю такую чувственность и такие эмоции по отношению к себе. Ты прекрасна в своем безумии. Ведь
ты так это называешь?Он привычно провел пальцами по моей щеке, затем по губам, подбородку… Опустился к шее, скользнул по ключице к спине, провел по шейным позвонкам и запустил пальцы мне в волосы, мягко поднимаясь к затылку. Я сглотнула, чтобы хоть как-то смягчить пересохшее горло.
— Умоляю, побудь со мной дольше, — прошептала я.
Впервые я увидела замешательство на его лице. Он словно размышлял о чем-то, оценивал или принимал решение.
— Послушай, я пришел сегодня проститься с тобой. Поверь, так будет лучше для тебя. — Он всматривался в мое лицо, словно искал что-то или запоминал.
Я открыла рот, чтобы возразить, но он лишь приложил пальцы к моим губам, заставляя молчать.
— Могу лишь сказать, что это необходимость, а не мое желание.
Сказанные им слова были сладкими и горькими одновременно. Настал момент его «неизбежно», а у меня не было никаких вариантов удержать его рядом. Я взяла его руку и приложила туда, где бешено колотилось мое сердце.
— Вот как бьется сердце, когда ты рядом. И это делает меня счастливой. Если ты совсем ничего не чувствуешь ко мне, то я смирюсь, но, если ты хоть немного испытываешь, то же, что и я, прошу тебя, дай нам время! День, два, три, сколько можешь… Дай нам шанс…
— Я не знаю, что чувствую. — Он взял мою руку, положил себе на грудь, и я не ощутила ударов сердца. Ничего! Ни единого толчка.
— Мне все равно! — Я говорила правду, сейчас неважно, почему не слышно ударов его сердца. Я хваталась за соломинку, лишь бы не потерять Павла навсегда.
Его глаза вновь меняли цвет. Теперь они стали оттенка хвойного леса с золотистыми прожилками. Успокаивали, вызывая желание сладко уснуть в их глубинах.
— Мы еще увидимся…
Это последнее, что я запомнила из нашей встречи. Утром проснулась, совершенно не зная, как оказалась в своей постели и когда успела завести будильник.
По дороге в офис мысленно прокручивала ночной разговор, уговаривая себя в миллионный раз все забыть, и в то же время полная решимости удержать его.
На работе меня ожидал сюрприз, вернее сказать, долгожданное прибытие шефа — Ольги Сергеевны.
Я нетерпеливо заглянула в кабинет руководителя.
— С приездом! У Вас будет пара минут?
— Алла! Заходи.
Я прошла в кабинет шефа и села за стол напротив нее.
— Как прошла Ваша командировка? — Я все еще думала о способе перейти к разговору о Коноварове.
— Все хорошо. Цели достигнуты. Давай-ка расскажи, как у тебя дела и что там с больницей и встречей. Из твоего сообщения ничего толком не поняла.
Я вкратце пересказала события последних дней, умалчивая о своих необычных свиданиях.
— Да уж, странная ситуация. Мы сотрудничаем с фирмой его отца в рамках одного проекта уже год. Ты знаешь их компанию — «Си Джи Глобал». Павел — директор по развитию. — Потирая подбородок холеными пальцами с красивым маникюром, начальница задумалась.