Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Судьба фантастической гипотезы
Шрифт:

Некоторые странности, смущавшие Курта, проявились в младшем брате ещё в школьные годы. Из книги Любови Кузнецовой «Куда плывут материки?» мы узнаём, скажем, о таком факте. Как-то Курт Вегенер, постоянно уделявший Альфреду много внимания, рассказал ему об острове Гренландия. Тема всплыла в их разговоре, по всей видимости, случайно, но с первых же фраз Курта Альфред проявил к ней самый горячий интерес и буквально засыпал брата множеством вопросов. Старший и сам был не столь уж большим знатоком предмета, а потому вскоре выдохся, и разговор перекинулся на другое.

Однако оказалось, что случайный этот эпизод имел весьма далеко идущие последствия. Курт скоро заметил, что на столе брата появилась целая стопка книг, содержавших сведения о природе Гренландии. Альфред штудировал их с самым серьёзным видом, забросив куда более нужные ему,

по мнению Курта, школьные учебники. А вскоре Альфред повесил над своей кроватью раздобытую где-то карту Гренландии. Приглядевшись к ней внимательно, старший брат заметил, что она отличается от всех известных миру доныне. На тех остров пересекали почти по параллелям два пунктира — один южную его часть, другой — северную. Южный обозначал путь известного норвежского путешественника Фритьофа Нансена, который именно в этом месте прошёл на лыжах в 1888 году. Линия, проведённая по северной части Гренландии, свидетельствовала о совсем свежем событии — то был маршрут американца Роберта Пири, прошедшего по ледяному щиту, покрывающему остров, также от берега до берега в 1892 году.

Так вот, на карте, повешенной Альфредом над кроватью, между этими двумя линиями располагалась третья, она была проведена не типографской краской, но обычным красным карандашом в самом широком месте острова, где расстояние от одного побережья до другого составляет тысячу километров. А над этой линией тем же карандашом было выведено: «Альфред Вегенер 19… год».

Курт спросил брата с естественной для подобных ситу аций иронией старшего, насколько серьёзны его намерения, и услышал в ответ, что дело это решённое. Альфред обязательно пройдёт вычерченным маршрутом, причём откладывать предприятие слишком надолго смысла не имеет: идти надо, пока молод, полон сил, да к тому же, если медлить, кто-нибудь может опередить.

Курт, в отношении которого к брату всегда были мягкость и доброжелательность, спорить не стал, но заметил в неистребимых традициях взрослых, которые почему-то почитают себя обязанными говорить младшим расхожие банальности, что, конечно, и самые смелые замыслы могут быть осуществлены, если только хорошо учиться, соблюдать режим и заниматься спортом.

Теперь ирония явно проскользнула во взгляде тринадцатилетнего Альфреда и неприятно задела Курта. Впрочем, иным способом младший брат своего мнения по поводу нотации старшего не проявил, он вообще даже в юности не был любителем ввязываться в пустые дебаты. Но Курт сам потерял охоту продолжать проповедь, на которые он был мастак, в чём явно сказывалось влияние отца, совершенно не задевшее Альфреда. Во всём облике младшего брата, в тоне, которым он говорил, угадывалась совсем не мальчишеская решительность. О пересечении Гренландии он рассуждал, как взрослый мужчина, всё обдумавший и взвесивший.

Курт не мог знать, что примерно в то время Альфред записал в своём дневнике мысль, которая, как потом выяснилось, была не выражением юношеского максимализма, но глубоким убеждением, младший брат оставался верен ему до последнего часа: «Ни один человек, который хочет совершить в жизни что-нибудь значительное, не должен ждать, пока ему представится возможность это сделать. Для него должно быть законом: я это совершу или умру».

Решительность Альфреда даже напугала тогда Курта, и он счёл своим долгом поделиться опасениями с родителями. Некоторое время семейство доктора теологии жило в тревоге: не натворит ли чего младший сын — возьмёт да и удерёт в свою Гренландию.

Нет, этого не случилось. Вероятно, именно потому, что замысел Альфреда был для такого мальчишеского поступка слишком обдуманным. Он был убеждён, что не должен ждать, пока представится благоприятная возможность, что её следует искать, создавать самому, но это вовсе не значило, что стоит поддаваться первому же эмоциональному порыву. Кроме того, можно не сомневаться, что уже тогда он связывал своё гренландское путешествие не со спортивным рекордом, но с исследовательской работой.

А для этого — что было понятно ему и без нотаций стар шего брата — действительно ещё необходимо было долго учиться.

И Альфред благополучно заканчивает гимназию, а затем — вслед за Куртом — и университет. Правда, на последних курсах, увлёкшись общими проблемами устройства Вселенной, он специализируется в астрономии. Однако уже к 1905 году, когда Альфред Вегенер получает университетский диплом, он твёрдо заявляет старшему брату, что следить за состоянием небосклона

с помощью телескопов не намерен. Он убедился — эта «сидячая» наука не для него. Вот если в ближайшие годы будут созданы аппараты, на которых астрономы полетят в космос (Альфред верил в эту перспективу, был убеждён: время космических полётов не за горами), тогда другое дело, а пока…

Что «пока», Альфред в тот момент представлял себе довольно туманно, и Курт, как всегда, охотно пришёл на помощь младшему брату.

Сам Курт Вегенер в то время уже несколько лет был сотрудником Линденбергской аэрологической обсерватории, занимался новой для того времени темой — изучением высоких слоёв атмосферы. Работа исследователя была связана если не с космическими путешествиями, то по крайней мере с не менее опасными в те годы полётами на аэростатах. Словом, по всем статьям получалось, что дело это как раз для Альфреда. Правда, ему придётся сменить специальность — из астронома превратиться в метеоролога. Но о способностях младшего Вегенера не раз лестно отзывались университетские профессора. Да и работать он будет со старшим братом, а значит, полностью может рассчитывать на уже накопленный им немалый багаж познаний.

Курт предложил Альфреду стать сотрудником той же самой Линденбергской обсерватории, и младший брат с готовностью откликнулся на это предложение. В семье Вегенеров решение сыновей тоже было горячо одобрено: братья будут теперь вместе, и старший, более спокойный, уравновешенный, положительный, сможет постоянно приглядывать за младшим. У Курта возникла тайная надежда, что с этого времени они будут работать бок о бок с Альфредом до конца дней.

Но планам этим не суждено было сбыться: Альфред Вегенер состоял в должности сотрудника Линденбергской аэрологической обсерватории всего лишь около полутора лет. Однако за короткий этот срок он успел многое: глубоко изучил основные разделы метеорологии — науки, которой в годы учёбы серьёзного значения не придавал, а потому и не одаривал её особым вниманием. Обрёл и целый ряд навыков, необходимых для практической работы: научился поднимать в воздух различные приборы — на шарах и особых метеорологических змеях, свободно управлял полётом аэростатов, на которых они с Куртом неоднократно поднимались на несколько тысяч метров над землёй.

Кстати, во время одного такого полёта братья Вегенеры, сами того не подозревая, установили мировой рекорд длительности полёта. Их пребывание в воздухе было рассчитано всего на несколько часов, они же, используя благоприятную погоду, решили провести более широкий цикл измерений. И пролетали более двух суток — точнее, пятьдесят два часа, побив прежнее достижение французского графа де ля Во.

Случайный этот рекорд был установлен 5-7 апреля 1906 года, а немного времени спустя Альфред Вегенер осторожно сообщил брату — скоро им предстоит расстаться на долгий срок. И он признался Курту, что вот уже несколько месяцев переписывается с известным датским путешественником Милиусом Эриксеном, который намерен в скором времени отправиться в дальнюю экспедицию. Куда? Ну, конечно, в Гренландию! Эриксен планирует нанести на карту последнюю необследованную часть побережья острова, а заодно выполнить многочисленные метеорологические наблюдения. Поначалу датчанин на просьбу Альфреда взять его в экспедицию отвечал вежливым отказом — видно, его смущал малый опыт претендента. Но Альфред писал ему вновь и вновь, и постепенно тон ответов датчанина становился всё более сочувственным. А вот письмо Эриксена, полученное с последней почтой. Он согласен! В ближайшие дни Альфред должен прибыть в Копенгаген, где уже снаряжается в плавание судно.

Экспедиция 1906–1907 годов, первая в жизни Альфреда Вегенера, будто нарочно сложилась так, чтобы навечно отбить охоту у её участников когда-либо ещё раз отправиться на покрытый толстым, более чем трёхкилометровым ледяным панцирем остров. Долгое время жить приходилось в страшной тесноте. На берегу Датского фиорда, куда высадился Эриксен со спутниками, удалось построить лишь небольшую бревенчатую избу, а в составе экспедиции было двадцать семь человек — спать они могли лишь посменно. Затем, когда наступило полярное лето, исследователи разбились на отряды и в сопровождении проводников-гренландцев отправились по разным направлениям. Им в полной мере пришлось испытать на себе пургу, морозы, нередко их собачьи упряжки не могли двигаться против ветра. Пешие переходы много раз оканчивались падениями в ледяные трещины, из которых чудом удавалось выбраться.

Поделиться с друзьями: