Судьба империи Очерк колониальной экспансии Франции в XVI-XX вв
Шрифт:
Встревоженное широким подъемом демократического движения правительство вынуждено было изменить тактику. С целью успокоить общественное мнение оно рассекретило содержание франко-алжирских переговоров, а 7 марта 1962 г. начало завершающий тур теперь уже открытых переговоров в Эвиане. Уже 18 марта были подписаны Эвианские соглашения, положившие конец восьмилетней войне и означавшие окончание 130-летнего колониального господства Франции в Алжире. Франция признала полную независимость Алжирской республики, хотя и сумела на первых порах оговорить себе определенные «преимущества» экономического и культурного характера в этой стране. Подавляющее большинство французов с облегчением встретили долгожданное прекращение алжирской войны. На референдуме об одобрении Эвианских соглашений, проведенном во Франции 8 апреля 1962 г., 90,6 % голосовавших сказали «да» прекращению войны и только 9,3 % высказались «против». Твердая решимость алжирского народа идти по пути национальной независимости была продемонстрирована на референдуме 1 июля 1962 г. о самоопределении Алжира, в котором приняли
В июле же завершился массовый «исход» алжирских французов в метрополию. Алжир, освободившись от пут колониальной зависимости, стал на путь независимого развития.
Окончание восьмилетней войны в Алжире имело важные последствия и для Франции, ее внутреннего положения и внешней политики. Это значение президент де Голль кратко определил следующим образом: «У Франции отныне свободные руки»{216}. Эта формула может быть применена в целом к освобождению Франции от ее колониальной империи, ставшей к середине 50-х годов непосильным бременем для ее хозяйственно-политического организма.
После утраты Алжира Франция сохранила за собой лишь одну сотую часть по площади и одну семидесятую часть по населению прежней французской колониальной империи. Она удерживала под своим господством несколько островов, разбросанных в обоих полушариях, и два континентальных владения — Французскую Гвиану (Южная Америка) и Французский Берег Сомали (Восточная Африка).
В 60–70-х годах продолжался процесс размывания остатков бывшей колониальной империи Франции. Народы многих французских заморских департаментов и территорий поставляй вопрос о независимости от Франции. Этому способствовали два основных фактора — крайняя социально-экономическая отсталость заморских владений и нежелание метрополии принять действенные меры для ее преодоления. После утраты Алжира правительство Франции и даже общественное мнение как будто забыли о «заморских проблемах», которые отошли на задний план политической жизни. За малым исключением оставшиеся владения не представляли серьезного экономического интереса для метрополии, и по этой причине она фактически предала забвению их нужды и потребности. Между тем в подавляющем большинстве французских владений в результате десятилетиями и даже столетиями проводившейся линии на насаждение монокультурной экономики создалась кризисная экономическая и напряженная социальная обстановка. Многие заморские департаменты и территории вынуждены были импортировать жизненно важную продукцию. Новая Каледония, где вплоть до начала 80-х годов сохранялось исключительно отсталое сельское хозяйство, закупала мясо в соседних Австралии и Новой Зеландии. Реюньон вынужден был импортировать основной продукт питания — рис, а также картофель и кукурузу. Французская Полинезия в середине 70-х годов импортировала 95 % потребляемой ее населением продукции. Даже в последние годы французского управления в Джибути мясо для европейской колонии доставлялось туда самолетами из метрополии, а богатый рыбой прибрежный район совершенно не осваивался. Дело доходило до абсурда. Гвиана, с ее 9 млн. га лесов, на протяжении всех 70-х годов ввозила морем из метрополии телеграфные столбы. Следствием монокультурной экономики в заморских департаментах и территориях являлся хронический дефицит их торгового баланса. На Мартинике он увеличился в 1966–1973 гг. на 250 %, а на Коморах — в 1961–1972 гг. — на 600 %.
Застой в развитии производительных сил заморских департаментов и территорий в сочетании с ростом населения вызвал рост безработицы, принявшей угрожающие масштабы. На Антильских о-вах в 1975 г. безработицей было охвачено 40 % самодеятельного населения (в 1950 г. — 10 %). На Реюньоне число безработных возросло с 9 тыс. человек в 1961 г. до 50 тыс. человек в 1972 г. С целью разрядить обострявшуюся социально-политическую обстановку в заморских департаментах и территориях французское правительство вынуждено было поощрять эмиграцию оттуда части незанятого коренного населения в метрополию, где положение «заморских французов» было немногим лучше, чем у иностранных трудящихся-иммигрантов.
Политика всех французских правительств в отношении заморских департаментов и территорий на протяжении 60–70-х годов характеризовалась настойчивыми ассимиляторскими усилиями, имевшими целью представить все проживавшее там население не только французскими гражданами, но и фактическими французами. Это было прямым посягательством на национальные права подавляющей части населения большинства заморских территорий, таких, например, как Гвиана, Гваделупа или Мартиника, где преобладают негры, мулаты и метисы, а собственно французы — белые — составляют меньшинство. В 1969 г. во время подготовки ассимиляторской реформы в Гвиане, по которой все гвианцы объявлялись французами, два известных французских этнографа Ж. Юроль и Р. Жолен, привлеченные в качестве консультантов, убеждали правительство отказаться от этой затеи. Советы французских этнографов не были приняты правительством Франции, осуществившим задуманную реформу. Реформа, однако, не решала серьезных проблем, существовавших в Гвиане. Когда в ноябре 1974 г. президент В. Жискар д’Эстен прибыл в этот департамент, то Кайенна встретила его баррикадами. В последующие годы напряженность в Гвиане сохранялась, давая время от времени новые вспышки антифранцузских выступлений. Сходная
ситуация наблюдалась и в других заморских департаментах западного полушария{217}.После 15-летнего периода относительного затишья в оставшихся под французским управлением заморских департаментах и территориях поднялась новая волна национально-освободительного движения, приведшая к ликвидации колониального режима в трех французских владениях.
Первой территорией, добившейся независимости в 70-х годах, были Коморские о-ва.
Положение на Коморах характеризовалось крайне низким уровнем экономического и социального развития. Франция мало интересовалась этими островами, лишенными каких-либо минеральных ресурсов и находившимися на периферии ее стратегических интересов. Долгое время Коморы рассматривались лишь как скромный придаток к Мадагаскару и лишь в 1961 г. получили статус самостоятельной заморской территории. На Коморах не было не только собственной промышленности, но и организованного сельского хозяйства. В результате овощи ввозились на острова с Мадагаскара, а мясо закупалось в Танзании. Лишь 30 % детей на Коморах было охвачено начальным образованием и только 8 % — средним.
Отсутствие на Коморах развитых производительных сил вынуждало метрополию держать эту территорию на фактическом довольствии. Так, если собственный бюджет Комор составлял в 1974 г. 1,6 млрд, фр., то помощь метрополии в том же году оценивалась в 7,2 млрд. фр.
Низкий уровень социально-экономического развития, слабый интерес метрополии к нуждам и потребностям 300-тысячного коморского народа явились главной причиной развития национально-освободительного движения на Коморах, выдвинувшего лозунг национальной независимости.
В 1972 г. французское правительство вынуждено было официально обещать провести на Коморах референдум по вопросу о будущем статусе островов. В то же время правительство Франции всячески поощряло профранцузское Народное движение Майотты, возникшее на одном из четырех главных островов архипелага — Майотте и выступавшее за сохранение Комор под французским управлением. Обещание французского правительства провести на Коморах не позднее конца 1974 г. референдум было оплачено поддержкой большинством коморских избирателей кандидатов от правоцентристских партий на президентских выборах 1974 г. во Франции — в первом туре Ж. Шабан-Дельмаса, а во втором — В. Жискар д’Эстена. После победы последнего новое французское правительство дало официальное согласие признать независимость Комор, если большинство населения островов выскажется за это на референдуме, намеченном на декабрь 1974 г. В то же время президент В. Жискар д’Эстен подтвердил притязания Франции на Майотту, население которой якобы «не желало» выходить из состава Французской республики.
22 декабря 1974 г. 94,56 % коморских избирателей, принявших участие в референдуме, проголосовали за независимость. Лишь 5,44 % (8853 человека) высказались за сохранение статуса французской заморской территории. Под давлением Народного движения Майотты 63,82 % жителей этого острова (8783 человека) проголосовали за сохранение режима французского управления. В пользу независимости высказались 36,18 % населения, или 5110 человек{218}.
Правящие круги Франции, обеспокоенные поворотом событий на Коморах, попытались предотвратить неминуемую утрату архипелага. В конце июня 1975 г. Национальное собрание Франции приняло решение, ущемлявшее суверенитет Комор. В решении говорилось, что будущая конституция Комор должна предварительно, до ее утверждения коморским парламентом, быть одобрена каждым из четырех островов архипелага отдельно. Это вызвало взрыв возмущения на Коморах, где опасались повторения прецедента Майотты.
6 июля 1975 г. глава коморского правительства Ахмед Абдаллах в одностороннем порядке провозгласил независимость Коморского государства. В ответ профранцузские круги на Майотте потребовали от Парижа «защиты».
Французское правительство не признало новое государство. Игнорируя мнение коморского правительства, Франция организовала на Майотте новый референдум, после которого 8 февраля 1976 г., невзирая на протесты ряда африканских стран и негативную позицию Совета Безопасности ООН, объявила Майотту «территориальной единицей Французской республики». Спустя два года, в мае 1978 г., на Коморах произошел государственный переворот, осуществленный французскими наемниками во главе с Б. Денаром, после чего Париж признал новое профранцузское правительство и установил с ним дипломатические отношения.
В июне 1977 г. добилась независимости другая заморская территория Франции — Французский Берег Сомали, или, как ее официально именовали с 1967 г., Французская территория афаров и исса. Эта территория имела для Франции важное стратегическое значение, так как через Аденский залив и Красное море, где расположен Берег Сомали, транспортировалось до 80 % потребляемой Францией, да и всей Западной Европой, нефти.
Французские колонизаторы издавна ради укрепления своих позиций в этом районе играли на противоречиях между коренными жителями страны — кочевниками-скотоводами народностей афара, родственных эфиопам, в исса, близким к сомалийцам, которые с давних пор боролись между собой за обладание скудными пастбищами и редкими колодцами. Сохранению французского господства здесь способствовали и острые противоречия между двумя соседями — Эфиопией и Сомали. Претензии и непрекращавшиеся попытки сомалийских националистов включить Берег Сомали в «Великое Сомали» позволяли Франции выступать в качестве «защитницы» самобытности и самостоятельности Джибути (административный центр Французского Берега Сомали, по имени которого часто называли и всю территорию).