Судьба империи Очерк колониальной экспансии Франции в XVI-XX вв

Революция в Эфиопии и перемены в Сомали имели значительные последствия и для Джибути, побудив местных умеренных националистов, тесно связанных с французским капиталом, заменить лозунг внутренней автономии требованием независимости в рамках тесного сотрудничества с Францией. Последнее обстоятельство оправдывалось тогдашним главой правительственного совета территории Али Арефом ссылками на угрозу со стороны Сомали. Франко-джибутийские переговоры о предоставлении независимости Французской территории афаров и исса затягивались французским правительством в течение двух лет, но все же 27 июня 1977 г. они завершились провозглашением независимой Республики Джибути. Французская марионетка Али Ареф вынужден был уйти с политической сцены, и президентом страны был избран Хасан Гулед Антидон — лидер оппозиционной партии Африканская лига за независимость.

Новое правительство взяло курс на преодоление межнациональной розни и на политическую консолидацию страны. «У нас нет больше ни афаров, ни исса, — заявил президент Хасан Гулед. — Отныне все мы джибутийцы, решившие забыть то, что могло бы нас разделить, а следовательно, наносить ущерб нашей стране»^{219}.

Франции удалось тем не менее опутать молодую республику сетью соглашений, предусматривающих «уважение» французских «интересов», в частности сохранение на территории Джибути пятитысячного французского воинского контингента (13-я полубригада Иностранного легиона) и предоставление права кораблям французской военной эскадры, постоянно находящейся в северо-западной части Индийского океана, использовать порт Джибути. К началу 80-х годов Франции удалось в значительной степени сохранить контроль над экономикой и финансами молодой республики.

30 июля 1980 г. прекратил свое существование франко-британский кондоминиум Новые Гебриды, установленный в 1906 г. На его месте возникло независимое государство Вануату.

Новый этап освободительного движения на Новых Гебридах начался в 70-х годах, после того как в 1971 г. возникла Национальная партия Новых Гебрид, выдвинувшая лозунг предоставления независимости кондоминиуму. Управление Новыми Гебридами осуществлялось франко-британской администрацией, возглавлявшейся двумя комиссарами-резидентами — англичанином и французом. Вплоть до 1975 г. представители коренного меланезийского населения Новых Гебрид не играли никакой роли в политической жизни архипелага. Меланезийцы даже не имели права голоса.

Экономика Hcwx Гебрид находилась в плачевном со-стоянии. Единственной ее отраслью было производство копры. В 70-х годах постепенно стало развиваться животноводство. Еще в начале XX в. французам удалось сосредоточить в своих руках большую часть земельных угодий. «Сосьете франсэз де Нувель-Гебрид» владело от 300 до 400 тыс. га земель, «купленных» в свое время у вождей племен за несколько бутылок алкогольных напитков. Что касается англичан, то они совместно с австралийцами контролировали практически всю торговлю Новых Гебрид. Важно отметить, что подавляющая часть туземной элиты была англоязычной.

Между французской и английской администрацией Новых Гебрид существовали постоянные противоречия, особенно обострившиеся в 70-е годы, когда усилились требования национальных движений о ликвидации кондоминиума и предоставлении независимости стране. Англия, располагая прочными позициями и влиянием на верхушку меланезийской общины, составлявшей 92 % всего населения Новых Гебрид, считала возможным и даже необходимым удовлетворить требования местных националистов. Она была уверена, что сумеет сохранить свое влияние и после признания независимости Новых Гебрид. Франция упорно цеплялась за сохранение своего «присутствия» в этом районе, находящемся в непосредственной близости от ее владений в Полинезии, но ей перед лицом двойного давления — со стороны национальных сил и Великобритании — приходилось идти на уступки. В начале 1975 г. были предоставлены все гражданские права меланезийцам и была создана представительная ассамблея в составе 36 членов с расширенными полномочиями. В ноябре того же года состоялись первые выборы в Ассамблею Новых Гебрид, в результате которых победу одержала покровительствуемая англичанами Национальная партия («Партия Вануаку»), выступавшая за полную национальную независимость.

С этого времени обстановка на Новых Гебридах стала еще более напряженной. Наряду с профранцузскими автономистскими движениями, не имевшими, впрочем, достаточно массовой базы, активизировались местные сепаратисты, поднявшие в мае 1980 г. на о-ве Эспириту-Санто путч против центрального правительства У. Лини. Премьер-министр Новых Гебрид обратился к Франции и Англии с просьбой оказать военную помощь в ликвидации мятежа сепаратистов. Роты французских десантников и английских морских пехотинцев было достаточно для того, чтобы сепаратисты, не оказав никакого сопротивления, капитулировали. Спустя шесть дней после ликвидации мятежа, 30 июля 1980 г., в Виле, столице Новых Гебрид, были спущены флаги двух колониальных держав, в течение 74 лет осуществлявших совместное управление островами, и был поднят красно-зелено-черно-желтый флаг нового государства, получившего имя Республика Вануату, что в переводе с местного языка означает «страна, которая есть и будет самостоятельной»^{220}.

Приход к власти во Франции летом 1981 г. правительства левых сил повлек за собой определенные перемены в «заморской» политике Пятой республики. Находясь до мая 1981 г. в оппозиции, французские социалисты подвергали резкой критике правительственную политику в заморских департаментах и территориях. Еще в начале 70-х годов Французская социалистическая партия (ФСП) выдвинула лозунг самоопределения для всех остававшихся под управлением Франции территорий. Это положение было включено в совместную правительственную программу Союза левых сил, подписанную в июне 1972 г. ФСП, ФКП и Движением левых радикалов.

После прихода к власти в 1981 г. ФСП не отказалась от лозунга самоопределения народов заморских департаментов и территорий, хотя и умерила тональность обещаний, данных этим народам в годы пребывания в оппозиции. Главное, что определяет «заморскую» политику нового левого правительства Франции, состоит в попытке распространить на заморские департаменты и территории те демократические социально-экономические и административные реформы, которые оно осуществляет в метрополии. Путем существенного улучшения положения в заморских владениях и частичного удовлетворения требований местных националистов правительство левых сил надеется добиться сохранения оставшихся заморских департаментов и территорий (возможно, с другим статусом) под управлением Франции. В интервью газете «Монд» государственный секретарь по делам заморских департаментов и территорий А. Эмманюэли подчеркивал, что политика левого правительства «даст возможность заморским департаментам остаться в составе французского ансамбля, в то время как политика наших предшественников вела к катастрофе»^{221}.

Первые мероприятия, осуществленные левым правительством в 1981–1982 гг., уже привели к увеличению минимальной заработной платы и некоторому улучшению материального положения населения заморских департаментов и территорий. Правительство планирует создание новых рабочих мест в этих территориях. Признавая крайне плачевное состояние экономики подавляющего большинства заморских департаментов и территорий, правительство левых сил принимает меры по привлечению тудг инвестиций, как государственных, так и частных, которые должны содействовать развитию местных производительных сил и тем самым уменьшить их полную зависимость от снабжения из метрополии. В январе 1982 г. президент Ф. Миттеран объявил о подготовке институциональной реформы, имеющей целью децентрализовать административное управление и всю политическую жизнь в заморских департаментах и территориях в соответствии с предвыборными программными установками ФСП. Прежде всего речь идет о замене мажоритарной системы голосования, действовавшей с 1958 г., пропорциональной системой. Затем предполагается вместо двух существующих органов внутреннего самоуправления с ограниченными полномочиями (Генеральный и региональный советы) учредить в каждом заморском департаменте или территории одну ассамблею, располагающую правом решения всех местных проблем. Подготовленная весной 1982 г. реформа управления заморскими департаментами и территориями предполагает более внимательное отношение к культурной и вообще национальной самобытности проживающих там народностей, что является первым антиассимиляторским шагом французского правительства. Перечисленные выше мероприятия и составляют суть подхода нового руководства Пятой республики к проблемам французских заморских департаментов и территорий. Кратко этот подход можно сформулировать следующим образом — самоопределение в рамках «французского ансамбля».

Противоречивость современной французской политики в отношении заморских департаментов и территорий особенно наглядно видна на примере Новой Каледонии, где к началу 80-х годов сложилась кризисная ситуация, чреватая возникновением открытого политического конфликта между метрополией и местным национально-освободительным движением.

Открытая знаменитым английским мореплавателем Куком Новая Каледония в 1853 г. была захвачена французами, сломившими упорное сопротивление коренного меланезийского населения (канаков). В 1863–1896 гг. Новая Каледония служила каторжной тюрьмой, куда направлялись из метрополии уголовные и политические преступники. Ссыльные и каторжники (около 45 тыс. человек) составили первую европейскую колонию на Новой Каледонии. «Свободное» заселение острова началось лишь с 1902 г. В 1981 г. население Новой Каледонии достигло 140 тыс. человек. Коренные жители составляют 43 % от общей численности населения (60 500 человек); 35 % населения (49 700 человек) составляют потомки белых колонистов — кальдоки; остальные 22 % — вьетнамцы, индонезийцы, яванцы и другие более мелкие национальные и этнические группы^{222}.

До недавнего времени французское правительство категорически отказывалось расширять внутреннюю автономию Новой Каледонии. Вся фактическая власть на острове принадлежала представителю метрополии — верховному комиссару. Вплоть до прихода к власти во Франции правительства левых сил на Новой Каледонии сохранялся режим жесткого администрирования, сурово пресекавший все попытки даже автономистских выступлений. Подобная непримиримость объяснялась тем, что Новая Каледония, единственное, пожалуй, из всех оставшихся французских владений, имеет важное экономическое и стратегическое значение. На этом маленьком острове сосредоточено до 50 % всех мировых запасов никелевой руды. «В Новой Каледонии, — отмечает французский журналист Ж.-К. Гиллебо, — твердость метрополии и отказ от всякой автономии объясняется прежде всего заботой сохранить за Францией никелевые месторождения, которые разрабатывает вездесущее «Сосьете ле Никель», входящее в группу Ротшильда»^{223}. Со времени обнаружения на Новой Каледонии никеля экономика страны была принесена в жертву интересам акционеров «Сосьете ле Никель». Ради никеля пожертвовали всем, даже жизненно необходимым сельским хозяйством, посадив страну на продовольственное снабжение из-за границы. В стране обрабатывается только 2 % земельных площадей, из которых 340 тыс. га лучших земель принадлежат 2500 крупным фермерам-кальдокам. В то же время 24 тыс. местных крестьян владеют лишь 163 тыс. га.