Судьба попаданки, или проклятье Бессмертного

— Очень хочу, — с серьезным лицом кивнула я, — а что я ищу то, ты мне скажешь?

— Способ убить Бессмертного, — Вацлав наконец сдался и просвятил меня.

А я почувствовала как мои ноги тут же стали ватными.

Это…провал. И мне бесполезно будет сейчас объяснять, что я хоть и получала такие предложения, но не соглашалась на них. Наивно было верить, что уничтожив первое письмо, я порвала нить связывающую меня с острогом.

— Разве это не глупая легенда?

— Легенда? Может быть. А может быть в каждой легенде есть доля правды. Представь, если ты найдешь способ, ты спасешь острог от Стража, — мужчина холодно усмехнулся.

Я взглянула на Вацлава, пытаясь понять, верит ли Страж в то, что говорит, или это всего лишь игра, чтобы проверить мою решимость.

— Я… Я не стала бы этого делать, — прошептала я, понимая как глупо звучат мои оправдания.

— О, конечно не стала бы.

Вацлав неожиданно схватил меня за руку, и я вскрикнула от испуга. Хватка была железной и я почувствовала, как его пальцы впиваются в мою кожу. Я попыталась вырваться, но его сила была неумолимой.

— Послушай, я не знаю, о чём ты говоришь! — воскликнула я, пытаясь отстраниться. — я не искала способ убить тебя!

— Не лги мне, Лада! — резко оборвал меня Страж, — ты думаешь, за красивым лицом я не вижу твоих истинных намерений?

Я сделала ещё один отчаянный рывок, и на этот раз мне удалось освободить руку.

— Твои обвинения безосновательны, — сказала я, отступая назад и массируя запястье.

— Мне понимать это как то, что ваш старейшина сам это придумал, и тайно пытался втянуть в свои планы тебя? — я почти кивнула, когда следующие его слова заставили меня застыть на месте, — тогда мне стоит прямо сейчас уничтожить угрозу, пока она не расползлась и не заразила соседние деревни.

Он сказал уничтожить? Тут же вспомнилась история, рассказанная Лешим. Когда Страж не пощадил даже детей.

— Нет. Это все я.

— Что это значит? — спросил Вацлав дрогнувшим голосом, уже без прежней уверенности.

— Я это предложила и придумала.

Осознавала ли я что подписываю себе смертный приговор?

Да.

Но если из-за меня сожгут дома и людей, это та же самая смерть, только куда более мучительная. Чем жить с вечным чувством вины, проще вот так, сразу.

Да и для меня всегда есть шанс, что я просто вернусь домой. В отличие от жителей этого мира, я могла умирать с надеждой.

Мужчина в это время замер, его глаза расширились от шока. Я видела, как он борется с собой, не понимая, верить мне или нет.

— Ты… ты хочешь сказать, что всё это твоя идея? — его голос был едва слышен.

— Да, — мой голос срывался, но я продолжала смотреть ему прямо в глаза, — если кого и нужно наказать, то только меня. По крайней мере это будет справедливо.

Вацлав, сжимая челюсти от боли, которую он явно старался скрыть, медленно поднял руку. В комнате заклубилась тьма, обретая очертания и форму людей закованных в латы.

— Ведите её в ледяную тюрьму, — приказал Страж.

Две теневых фигуры подошли ко мне, беззвучно шагая по мягким коврам. Один из них крепко схватил меня за запястье, второй — за плечо.

Я не сопротивлялась, позволяя им вести себя по коридорам, которые казались бесконечными. С каждым шагом вниз воздух становился холоднее, а свет — тусклее.

Казалось мы бесконечно спускались всё ниже, по винтовой лестнице, где каждая ступенька была высечена из камня. Эхо шагов отдавалось в пустоте, словно напоминание о моей участи. Когда мы наконец остановились, передо мной предстала массивная дверь, украшенная замерзшими узорами.

А я ведь даже не знала что в замке есть тюрьма.

Мне открыли дверь, и я ощутила пронизывающий холод, который исходил изнутри. Ледяная тюрьма была не просто камерой, это было место, где зима правила вечно. Стены, пол, даже потолок — всё было сделано из льда, излучая голубоватый свет.

Когда тени оставили меня одну, я обернулась, рассматривая место своего заточения. Лёд был настолько прозрачным, что казалось, будто стены сотканы из стекла. В воздухе висели кристаллы инея, и каждый вдох заставлял мои лёгкие сжиматься от холода.

Я опустилась на лавку, и обняла себя за плечи, пытаясь сохранить тепло. Мои мысли были сбивчивыми и хаотичными, а в душу змеей заползал ужас. Он шептал мне что я больше не увижу дом, тепла, света солнца.

Все это казалось теперь бесконечно далеким.

А еще меня мучил вопрос, почему же Вацлав просто не убил меня?

Глава 19

Сквозь прозрачные стены своей тюрьмы я видела лишь бесконечную пустоту ночного неба, где звёзды мерцали холодным светом, но даже он был недоступным и далёким. Моё дыхание образовывало на льду узоры, напоминая о тепле, которое когда-то было во мне. Но теперь казалось, оно ускользало, как песок сквозь пальцы.

Я попыталась встать, но мои ноги не слушались, и я упала обратно на лавку. Холод проникал сквозь одежду, казалось, он ищет путь к самому сердцу, чтобы заморозить меня.

Я закрыла глаза и попыталась представить себе огонь. Огонь в камине моего дома, огонь в глазах близких, огонь, который когда-то согревал мою душу. Но воспоминания были слабыми, и огонь не разгорался. Оставалась лишь ледяная тишина, которая поглощала все звуки, все мысли, всё тепло.

Видимо, в какой-то момент я совсем отключилась, потому что ко мне стали приходить причудливые образы, а главное — дикий страх. Умирать совсем не хотелось. Однако я смотрела правде в глаза: продержаться в этой ледяной ловушке долго не смогу.

Сколько я уже тут сижу? Час? День? Зачем вообще Вацлаву нужно такое пугающее место? Сомневаюсь, что для несчастных девушек, которым не повезло вытянуть жребий невесты Бессмертного.

Время тянулось медленно, словно само замерзло в этой ледяной тюрьме. Я пыталась сосчитать удары своего сердца, чтобы хоть как-то отмерить время, но каждый удар был всё слабее и слабее. Вацлав… его имя кружилось в моих мыслях как заклинание, которое могло бы разбить эту ледяную клетку. Но он не приходил.

В какой-то момент мне показалось, что я слышу шаги. Или это был лишь треск льда под тяжестью моего одиночества? Когда я с трудом заставила себя открыть глаза, я увидела перед собой испуганное лицо Нежданы.

— Пресветлые боги, что же это? — запричитала она, совсем не боясь быть услышанной, а затем подхватила меня под руку. — Вставай, милая, тебя нужно согреть.

Женщина поддерживала меня, ведя через тёмные коридоры замка. Наконец, мы оказались в моей комнате с толстыми стенами, которая казалась теперь в десятки раз уютнее. Не зря же говорят: все, что познается в сравнении.