Судьба Убийцы

Винделиар застрял. Он бессильно стучал ногами по земле, как капризный маленький ребенок. Застрял. Хорошо, разгневанно подумала я. Пускай он будет пробкой, которая навсегда запрет внутри Двалию. Несмотря на его доброе отношение ко мне, я знала, что он представляет угрозу. Если я сбегу, Двалии ни за что не удастся меня поймать. Но если Винделиар натравит на меня калсидийца, я обречена.

– Брат! Брат мой! Пожалуйста, отодвинь камень и освободи меня!

Я не издавала ни звука, скорчившись на своем месте и наблюдая за происходившим одним глазом. Керф подошел к камню.

– Берегись пыли!
– крикнул он Винделиару и наклонился, чтобы налечь плечом на камень, который мешал тому выбраться. Я услышала, как булыжник скрипит по древнему полу, и увидела, что маленькие камешки и крошка исчезают в трещине, которая появилась в груде камней от его усилий. Двалия закричала, но падавшие камни могли оставить на ней лишь синяки. Керф сжал толстую ногу Винделиара и потянул его наружу. Застрявший Винделиар разревелся, но Керф, не обращая на внимания, вытащил его из отверстия. Я видела, как он сел, покрытый серой пылью, с кровоточащей царапиной с одной стороны лица.

– Я свободен!
– объявил он, как будто иначе никто бы не понял.

– Уйди с дороги!
– заорала Двалия. Я не стала дожидаться, когда она выберется, и улизнула, пригнувшись пониже и, словно мышка, виляя по лабиринту из поваленных камней. Косой свет весенним вечером создавал причудливые формы из теней. Я добралась до места, где рухнувшая стена опиралась на поваленную колонну, образуя навес, и забралась под него.

Не высовывайся. Им легче заметить движение и услышать шаги, чем искать тебя среди этих булыжников.

Я оказалась одна далеко от дома, хотела пить и есть, и не говорила на местном наречии.

Но я была на свободе. Я сбежала.

Глава пятая. Сделка.

В каменной чаше - змея. Она плавает в каком-то супе. Он отвратительно пахнет, и вот я понимаю, что это никакой не суп, а очень грязная вода, полная змеиных испражнений. К чаше подходит тварь, и тут я вдруг понимаю, как огромна змея и сама чаша. По длине змея во много раз превосходит рост твари. Через прутья вокруг чаши тварь пытается добраться до воды. Вот ему удается хлебнуть немного этой гадости, и пасть растягивается в уродливой улыбке. Мне неприятно смотреть на него, он весь такой неправильный. Змея извивается и пытается укусить его, но он лишь смеется и шаркает прочь.

Дневник сновидений Пчелки Видящей.

Как бы ни были удобны одеяния Элдерлингов, я не чувствовал себя подобающим образом одетым, пока, наконец, не облачился в свою собственную одежду. Затягивая потуже ремень и застегивая пряжку, я отметил, что за время путешествия из Оленьего Замка там прибавилось два свободных отверстия. Кожаный жилет вполне сойдет за легкий доспех. Не то чтобы я ожидал, что на меня станут набрасываться с ножом, но мало ли. Маленькие штучки в потайных карманах, коли доведется, сослужат мне свою смертоносную службу. Мысль о том, что, оказывается, кто-то извлек их перед стиркой, а потом аккуратно разложил обратно по местам, вызвала у меня улыбку. Я расправил жилет и похлопал себя по кармашку, в котором покоилась тонюсенькая удавка - Спарк вопросительно подняла бровь, но я ничего ей не сказал, довольно и этого.

Я покинул комнату, чтобы Спарк могла помочь леди Янтарь с прической и облачением. Лант уже подготовился, и при нем был Персиверанс, мне смутно вспомнился их недавний разговор, но я выбросил это из головы. Что было, то было. Похоже, Лант больше не боялся меня, а что до распоряжений, которые отдал ему Чейд в отношении меня - это стоит обсудить как-нибудь наедине.

– Ну что, мы готовы?
– спросил Лант, вкладывая маленький плоский кинжал в потайные ножны на бедре. Я застыл. Кто же этот человек, в самом деле? Ответ пришел сам. Это тот, кем так восхищались Риддл и Неттл. Вдруг я понял, почему Чейд просил его приглядеть за мной. Пусть и нелестно для меня, зато непривычно успокаивает.

Персиверанс озабоченно хмурился.

– Меня что, посадят рядом с вами за ужином? Как-то странно.

За каких-то пару месяцев он из мальчишки-конюха превратился в моего личного слугу. А если быть честным, то, скорее, в товарища.

– Этого я не знаю. Если Спарк и тебя посадят за отдельный стол, держись к ней поближе.

Он кивнул с серьезным видом.

– Могу я кое о чем спросить вас, сэр?

– О чем же?
– осторожно поинтересовался я. Перед встречей с нашими хозяевами я нервничал.

Он бросил на Ланта косой взгляд, словно бы стесняясь озвучить свой вопрос.

– О маге Грее. Иногда вы называете его Шутом, но сейчас он еще и леди Янтарь.

– Так и есть, - я ждал, что он скажет.

Лант молчал, его тоже заинтриговали многочисленные обличья Шута.

– А Эш теперь - Спарк.

– И это так, - кивнул я.

– А Спарк - это девушка.

– Верно.

Он поджал губы, словно стараясь сдержать рвущийся наружу вопрос, а потом вдруг выпалил:

– Вам самому от этого не бывает как-то... странно? Неловко?

Я рассмеялся.

– Я знаю его долгие годы и в разных обличьях. В детстве он был шутом у короля Шрюда - отсюда Шут. Потом стал Лордом Голденом, магом Греем, сейчас - леди Янтарь. Но всегда при этом он оставался моим другом. Когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, меня тоже это тревожило, - честно признался я.
– Сейчас - нет, потому что теперь я знаю, кто он, кто я и кто мы друг для друга. И этого не изменить, неважно, какое он принимает имя или какую одежду носит. Как помещик Том Баджерлок или же как принц Фитц Чивэл Видящий - я просто точно знаю, что он мой друг.

Он с облегчением вздохнул.

– Значит, если мне неважно, кто Спарк на самом деле, это нормально? Я заметил, что вас это не смутило, значит, и мне пусть будет все равно, - он, похоже, сам запутался и потряс головой, потом добавил: - Когда она Спарк, то симпатичная.

– Очень даже, - тихо сказал Лант.

Я с трудом сдержал улыбку.

– Так на самом деле она - девушка по имени Спарк?

Трудный вопрос.

– Спарк бывает кем хочет. Иногда это Эш. Все равно, как быть одновременно отцом, сыном и, скажем, мужем. Просто разные ипостаси одного человека.

Он кивнул.

– Но с Эшем было проще разговаривать. Шутки были веселее.

Раздался стук в дверь, и к нам вошли леди Янтарь и Спарк. Леди Янтарь прибегла ко всевозможным ухищрениям, чтобы быть блистательной - и преуспела. Длинная юбка, кружевная переплетенная лентами блуза и расшитый жилет по всем правилам моды Оленьего Замка. Янтарь или, скорее всего, Спарк уделила особое внимание помаде, придавшей форму губам, и пудре, скрывающей шрамы. Черная подводка подчеркивала бледную прозрачность незрячих глаз.