Судьба засранца

Наконец, поезд остановился на какой-то станции и мы под конвоем лейтенанта двинулись на выход, одариваемые пинками, щипками и укусами пассажиров.

На замызганном, разбитом перроне вышла заминка: на пути, отделявшем нас от станции, проходил товарный состав. И тут один из нашей компании в один прыжок заскочил на площадку проходящего вагона.

– Стоять!!! – заорал милиционер, но в этот же момент на проходящий поезд сиганули ещё двое моих партнёров по покеру. Под конвоем остались я и Сёма. Семён обалдел от такого развития событий и, не сориентировавшись правильно в ситуации, просто бросился бежать по перрону. Лейтенант бросился вдогонку, а я, оставшись без присмотра, не теряя времени, запрыгнул на проходящий товарняк.

Я примостился в вагоне среди каких-то мешков и после бурной бессонной ночи заснул и спал долго-долго. А поезд шёл и шёл, увозя меня черти куда.

Проснулся я от страшного злорадствующего крика:

– Вот он, ворюга!!!

Меня полусонного схватили за руки-ноги и приволокли в какое-то помещение.

– Вот он, ворюга!!! – кричал детина в спецовке, приволокший меня, – Вот кто цемент тащит из вагонов!!!

– Ты что, Саня, этот хлюпик что ли? – недоумённо спрашивал мужичок в форме военизированной охраны, к которому меня приволокли, – и что, снова пол-вагона нет?

– Ага, – радостно продолжал детина, – как всегда пол-вагона! Акт надо составить, Мироныч.

– Акт я то составлю, – неуверенно протянул Мироныч.

Тут я совсем проснулся и до меня стало доходить, что здесь происходит, и заорал:

– Брехня!!! Вагон был полный до потолка!!!

– А ну молчи, ворюга!!! – заорал Саня и так заехал в ухо, что я отключился.

Меня кто-то грубо бил по щекам, ласково приговаривая:

– Вставай, воришка, вставай!

Я открыл глаза и увидел над собой дядю милиционера. Мой пленитель Саня с гневом и бурной жестикуляцией пояснял ему:

– …а он таким агрессивным оказался, – как бросится на меня!

– Этот то? – недоверчиво вопрошал милиционер, – слабенький он, по-моему, для агрессий.

– Ничего себе, «слабенький»! – продолжал Саня, – как тигр набросился! Ну, пришлось его охладить… В пределах необходимой самообороны.

Я хотел вскочить, взвопить, что всё это брехня, но почувствовал, что рот забит кляпом, а сам я связан по рукам и ногам.

– Так-так, – с сомнением продолжал страж порядка, – что-то, Александр, аккурат в твоё дежурство цемент воруют.

– Так вот он, вор! Больше воровать не будет! – воскликнул мой пленитесь и пхнул меня ногой.

Меня связанного, с кляпом во рту зашвырнули в милицейский Уазик, из окошка которого я увидел, как Саня грузит мешки с цементом в свои «Жигули». А когда я рассмотрел на чем я сижу, то совсем обалдел и начал хныкать: подо мной лежал штабель из мешков цемента, на котором я спал в злополучном вагоне.

Уазик доставил меня в какой-то перекосившийся сарайчик, оказавшийся местным отделением милиции. Напротив стола дежурного сидел, как я подумал, жертва хулиганства: интеллигентного вида мужчина с изрезанным вдребезги лицом и изорванным элегантным пиджаком.

– Прошу убедительно Вас понять, что я защищал честь дамы… – говорила «жертва хулиганства» дежурному.

– …И разбили стекло, – оборвал его дежурный.

– Я не разбивал стекло! – воскликнул изрезанный мужчина, – просто в процессе защиты меня бросили в окно и мною было разбито стекло.

– Вот-вот! – вскричал дежурный, – сами же говорите: «мною было разбито стекло».

– Моим телом, в процессе полёта, – пытался объяснить потерпевший, но дежурный его резко оборвал:

– За ваше тело отвечаете Вы, а не я!

– Но я…

– Так Вы будете платить штраф и стоимость стекла?! – вскипел дежурный

… и увидел меня.

– А это что за чучело? – изумился он.

– Да вот, вагон с цементом обчистил, – пояснил мой конвоир.

– Сам, что ли? – недоверчиво спросил дежурный.

– Сейчас протокол составлю… – уклонился от ответа дядя милиционер.

Пока разбивший своим телом стекло мужчина платил штраф, мои пленители быстренько сляпали протокол и протянули мне для подписи. В связанном состоянии я ничего не мог подписать и дежурный принялся меня развязать, а я тем временем прочёл протокол: «…задержан на месте хищения…», «… похищено тридцать тонн цемента…» и первым делом, когда меня развязали и вынули изо рта кляп, заорал:

– Ничего я подписывать не буду! Всё это враньё!!!

– Напиши, что от подписи отказался, – спокойно сказал своему коллеге дежурный, а мне заметил, – а следователь потом учтёт и не твою пользу…

– Привет, зять! – на пороге появился дородный мужик в хорошем костюме, с красным носом и в знак приветствия хлопнул дежурного по заднице.

– Здравия желаю, Николай Николаевич, – откликнулся дежурный и приложился к ручке тестя.

Мой живописный после всех приключений вид сразу привлёк к себе внимание пришедшего:

– А это что за ушлёп?

– Да вот, обчистил пол-вагона цемента, – пояснил дежурный.

– Наверное, на дежурстве Сашки Ослова, – догадался Николай Николаевич.

– Как всегда, – подтвердил дежурный.

– Ослов все гараж никак не построит, – высказал версию хищения один из доставивших меня стражей порядка.

– Да нет, – откликнулся другой, – он себе давно построил, теперь куму строит.

– Ещё немало воров Ослов поймает, – заключил дежурный.

Николай Николаевич тем временем разглядывал мои документы, лежавшие на столе дежурного и вдруг спросил меня:

– Аполлон, ты инженер-механик, никак?! У меня работать будешь?

Я уже настолько обалдел и одурел от того, что со мною творилось, что не понял вопроса.

– Тебя спрашивают: будешь у Николаевича работать?! – подключился дежурный.

– А где? – я стал приходить в себя и пытаться выяснить суть дела.

– Тебя не спрашивают «где», а спрашивают «будешь или нет», – разъяснил суть дела дежурный.

– Да я… – пытался я разобраться более подробно.

– Короче, Николаич, – он согласен, – подвёл итог дежурный.

Я только успел понять, что Николай Николаевич Николаев – начальник некоего Управления технологического транспорта, расположенного в поселке, в который я попал таким неординарным образом и что посёлок, в который я попал, находится в Тюменской области. Через несколько минут мы подъезжали к владениям Николай Николаевича.

Обнесены они были жиденьким, проломленным во многих местах забором. Вместо ворот, которые были то ли уворованы, то ли сгнили, въезд перекрывал КрАЗ. Водитель Николаевича сигналил долго-долго, но КрАЗ не шевелился. В конце-концов Николаевич не выдержал, вылез из «Волги», открыл кабину и резко дёрнул за ногу спящего водителя, крикнув на него: