Судьбы Мэриела. Павшие Земли

Он прикрыл глаза, фокусируясь на воспоминаниях. Вот напасть! Гротт даже не мог подумать, что станет свидетелем подобного нападения на Эльфинат. Да и не он один. От таких дум голова начинала болеть еще сильнее. Конечно же, досталось ему знатно, отсель и все эти признаки. Но они, отдаваясь эхом, гулом и стуком в черепушке, хотя бы давали некое понимание – ты жив. И тебе нужно все понять и в этом разобраться.

“Кто-то проболтался, – пришла в голову внезапная мысль. – Вот почему! Намеренно или нет, но весть о том, что редринка очутилась в Высьдоме, птичкой порхнула не в те руки, не в те уши. Но кто? Загадочный новичок с купленными бумагами? За ним стоял кто-то могущественный, это яснее ясного. Может даже один из Владык? С такими мыслями нужно быть аккуратнее, не стоит разбрасываться подобным вслух.

Или его самого с этой треклятой поклажей заметили в ту самую пору, как они двигались в Высьдом?

А может это Катэль? Кто знает, что на уме у этих эльфов? Или Варлаг? Не стоит недооценивать мальчишку. В любом случае нужно быть очень осторожным, пока не прояснится хоть что-то еще. Любой мог оказаться повинным в нападении на Высьдом, включая и его персону. Главное тут, чтобы таких обвинений на него самого не повесили. Одно дело собственные угрызения совести, другое – предстать пред трибуналом Эльфината.

Не суть важно теперь кто и что сделал или не сделал, пока исход вот такой: Высьдому настал конец. А скоро он постигнет и всех тех немногих, кто пережил бойню. Если не понять истину и не предотвратить грядущие мрачные последствия. Этого можно избежать, если думать холодно, а действовать решительно. Для этого Эльфинату и потребуется он. А помирать ему рановато.

Гротт продолжил цепь суждений. Итак, прознав про редринку, заявились они. Должно быть, известно им было многое, раз такие силы брошены на ее возвращение… Уничтожение, похищение? Кто эти они – судить пока трудно. Все это единое сборище или разрозненные фракции – каждый со своими интересами? Дикарей можно и нанять, редрины, конечно же, захотели бы вернуть столь ценного обладателя в свои ряды, а эскуриды? Просто примазались, чтобы отомстить Эльфинату? Или этот финальный аккорд – часть общего замысла?

Но есть и причина полагать, что это все случайность. Дикая такая, невероятная и немыслимая, учитывая союз зунаров, редринов и эскуридов, принадлежащих к… К кому вообще? За все годы их службы чаще всего они являлись эльвинами. Откуда взялись такие эльвины-эскуриды и в таком количестве? Как они смели полгорода с лица земли?! Под носом у Эльфината и конксуров. Куда смотрел он сам, Хатидже и Шорьше? Как они такое допустили?

Да, именно так и рассудят Владыки. Вину повесят на них. На их месте он бы сделал именно так. А кто отвечает за Миритиль и Мэриел?

“Ну да, ну да… – подумалось ему. – Отвертеться тебе будет непросто, Грегор Гротт!”

Он, морщась, моргнул и уставился в ясное светлое пространство поперед себя. А больше смотреть и некуда. А думы о том, что это сотворил кто-то из Эльфината так и не отпустили его. Предатели могли быть вокруг и всюду, прямо перед его носом. Как же он был беспечен и самоуверен! Кому теперь передать этот печальный опыт? Эх!

“Так тебе и надо!” – буркнул он.

Если начать копаться с самого начала, то можно и обнаружить какие-то ответы. Только толку-то от них сейчас? Что он должен был сделать? Придушить детеныша редрина? Он поступил правильно. Так бы сделал любой. Но за честные и справедливые поступки порой платить приходится дорого и не сразу, а тогда, когда и не ожидаешь; отчего цена эта становится непомерной, дополняется чувством вины и самобичевания, слез и проклятий.

Не привези они Фидес сюда, рано или поздно незваные гости пожаловали бы в Гарду, в любое другое место, хоть на край земли. Так и так – одно другого не лучше… А итог уготован одинаков.

И он, и Катэль знали про этот риск. Может и не в полной мере представляли последствия, но…

Солнце еще не успело взойти над высокими горными кручами и стенами, окружавшими Высьдом, но свет его уже забрезжил, ласково касаясь лица и рук старика. Повернуть голову или пошевелиться так и не вышло, но телом он ощущал, что лежит на земле. Хотя бы чувства какие сохранились, иначе был бы полный каюк – не поймешь жив или мертв! А разве мертвецы что-то ведают? Эх!

Землю сковывала утренняя прохлада, она еще не успела прогреться. Ему показалось, что спина его, руки и ноги сами стали каменными, вросли, оплетенные травами и корневищами, в эту породу, точно какой искусный арбор испытал на нем мощь своего обладания.

Гротт подумал о том, как он обычно поднимается с кровати, когда ему вновь принесли очередную весть об эскуридах с первыми авэ. Обычно так – быстро, молниеносно, решительно и безотлагательно, как того и требовала тревожная обстановка подобного донесения. Но, увы, тщетно.

Тогда конксур просто покосился налево – там лежал, не шевелясь, Виллем, а затем направо – на Ригана. Узрел он их нечетко, но Гротту виделось, что они, все же, дышали, если это не зрительный обман. Знаете, когда собственные глаза заволакивает некая пелена и свет с тенями плывет, являя странную картину иллюзий?

– Виллем! – сухо сказал он. – Риган! – тут Гротт чуть не закашлялся, ощутив, как воздух просто раздирает глотку от каждого слова. А вымолвил он их всего-то два! Он вздохнул протяжно, но не глубоко. Глубоко вдыхать оказалось больно.

“Вряд ли я ранен так тяжело. Это просто треклятая старость!” – подумал старик, не оставляя попыток повернуться хотя бы набок.

– Мастер Гротт… – донесся до него слабый глас эльвина. Тот уже сел, потирая лоб. Ну да, не ему ж пришлось поглотить всю эту эскуру!

– Сынок, позови Катэля… – выдавил из себя Гротт. – По пути глянь что тут и как. Никто не пал из наших и все такое… – в этом уверенности у Гротта не имелось. Пал, конечно. Это им повезло. – Да Ригана проверь. Сам я не могу встать… Не так что-то со мной.

– Понял вас, мастер! Я сейчас! – Виллем уже двинулся к калидиту.

Тот тоже очухался, на это потребовалось чуть больше времени, но вскоре оба уже стояли над ним, думая что делать.

– Надеюсь, я не останусь таким до конца моих дней, – невесело отозвался Гротт, когда Виллем с Риганом прислонили его к остатку дерева, напоив водой, первым глотком которой он чуть не подавился, жадно припав к горлышку бурдюка. Стало получше, даже пальцы рук начали слушаться своего хозяина, но на то, чтобы двигаться самостоятельно, сил никаких не осталось. Нужно время на восстановление.

– Еще легко отделались, – заключил Риган, двинувшись, чтобы оглядеть то, что осталось от Высьдома. – Спасибо нашему мастеру! – он глянул на Гротта, а тот лишь покачал головой.

Виллем все еще пекся о главе Конксурата чуть усердней, он пока не успел оценить масштабы осады. После он даже присвистнул, подняв свой взор на днесь гиблое место.

Теперь пришел и черед Грегора Гротта оглядеть округу, а не только землю, которая походила на пустынную; только это не песок, а зола и пепел. Это он успел подметить, когда Виллем чуть не уронил его лицом вниз, пытаясь подсобить. Мертвенную серость округи касалась безмятежность голубого неба, для которого ничего не случилось будто бы.