Судебные прецеденты для практикующих юристов
Шрифт:
В качестве подозреваемого Г. был задержан на следующий день после убийства и при допросе в качестве подозреваемого указал место, куда он перепрятал обрез, – помещение заброшенного клуба. В этот же день, при проверке показаний в месте, указанном Г., был обнаружен обрез.
Таким образом, правоохранительным органам до этого времени не было известно, где находится обрез, следственные действия по обнаружению и изъятию не проводились, а обрез был обнаружен и изъят только после сообщения Г., когда он указал место хранения.
При таких обстоятельствах приговор в части осуждения Г. по ч. 1 ст. 222 УК РФ подлежит отмене, а уголовное дело – прекращению на основании примечания к ст. 222 УК РФ.
Источник судебной практики: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного
Место публикации: СПС КонсультантПлюс.
Как установлено в судебном заседании, А. после его задержания по подозрению в совершении убийства в своем заявлении, написанном собственноручно, сообщил правоохранительным органам о том, что в доме его родителей хранится обрез охотничьего ружья, переданный ему И., где данное оружие было обнаружено и изъято. Таким образом, А. добровольно сообщил органам следствия о месте нахождения огнестрельного оружия при реальной возможности его дальнейшего хранения, в связи с чем на основании примечания к ст. 222 УК РФ он подлежит освобождению от уголовной ответственности с прекращением в отношении него в этой части уголовного дела и со снижением наказания по совокупности преступлений.
Источник судебной практики: Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 15 января 2009 года № 3-57/03.
Место публикации: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. № 8.
Юристам хорошо известно, что состав преступления ст. 166 УК РФ (угон транспортного средства) будет уже в том случае, когда злоумышленник начал перемещать транспортное средство, причем неважно, на какое именно расстояние. Казалось бы, спорить в этих случаях с обвинением бесполезно, но, как свидетельствует практика, не во всех случаях.
М., работавший администратором-диспетчером транспортной компании «Р», пояснил в судебном заседании, что 19 мая 2010 года фирмой «А» была спланирована акция, направленная на то, чтобы водители компании «Р» не смогли поставить автобусы для посадки пассажиров в г. Щекино. Приехав в г. Щекино, он увидел, что посадка пассажиров в автобус производится в 70 м от обычной стоянки в связи с тем, что стоянка была занята автомобилями фирмы «А». Его просьба освободить стоянку от автомобилей не была исполнена. Тогда он подцепил один конец троса к транспортному средству фирмы «А», другой – к своему автомобилю и поехал, но транспортное средство осталось на месте, затем он отцепил трос. Умысла на угон транспортного средства фирмы «А» у него не было, он преследовал цель только освободить место под стоянку автобуса своей фирмы. Представитель потерпевшего о действиях М. в судебном заседании дал аналогичные показания.
Вместе с тем перемещение автомобиля путем буксировки от места стоянки с целью освобождения места для парковки автобуса без намерения использования транспортного средства в личных интересах не может рассматриваться как неправомерное завладение транспортным средством и поездка на нем. В связи с изложенным Судебная коллегия состоявшиеся в отношении М. и Н. судебные решения отменила, а уголовное дело прекратила за отсутствием в деянии состава преступления, признав за М. и Н. право на реабилитацию.
Источник судебной практики: Определение Верховного Суда РФ № 38-Д12-21. Обзор надзорной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2-е полугодие 2012 года.
Место публикации: Бюллетень Верховного суда РФ. 2013. № 7.
Статья 222 УК РФ не указывает, какое количество боеприпасов достаточно для привлечения лица к уголовной ответственности. Между тем иногда одиночные боеприпасы оказываются у граждан по глупости, случайно либо в связи с злонамеренными действиями сотрудников полиции. И суды в подобных ситуациях, как правило, усматривают
состав преступления. Но действительно ли хранение патрона – преступление?Из материалов дела и доказательств, приведенных в обвинительном заключении, следует, что изъятый по месту жительства осужденной пенсионерки патрон, являющийся боеприпасом, был ею много лет назад принесен с полигона, где она могла находиться по роду своей работы, хранился дома в качестве сувенира.
Совершенное Ф. деяние подпадает под признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ, поскольку законом запрещено хранение боеприпасов, к каковым, согласно заключению баллистической экспертизы, отнесен изъятый у осужденной патрон. Однако при решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности Ф. за совершение данного деяния подлежали учету в том числе и данные о ее личности – преклонный возраст, положительные характеристики, мотивы, побудившие лицо к совершению данного действия.
В силу положений ст. 14 УК РФ не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Содеянное Ф. давало суду основания для юридической оценки ее действий как отсутствия состава преступления, квалифицированного ч. 1 ст. 222 УК РФ.
Источник судебной практики: Постановление Президиума Челябинского облсуда от 28.03.2011 по делу № 44у-76/2011.
Место публикации: СПС КонсультантПлюс.
Фальсификация доказательств по имущественным спорам – явление весьма распространенное. Однако доказать это зачастую непросто. А тем более нелегко привлечь виновных к уголовной ответственности ввиду отсутствия соответствующей правоприменительной практики. В основном отказы в возбуждении дел выносятся со ссылками на состоявшиеся судебные решения, основанные на сфальсифицированных доказательствах. Тем не менее факт принятия судами решений не становится препятствием для уголовного преследования виновных по ст. 303 УК РФ, о чем свидетельствует достаточно редкий прецедент.
Суд обоснованно квалифицировал действия Ж. С. А. по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 159, ч. 1 ст. 303 УК РФ, указав в приговоре место, время и способ совершения преступления, а также основания, по которым суд пришел к выводу об обоснованности такой квалификации, что опровергает доводы жалоб осужденного об отсутствии у него корыстного либо иного мотива на совершение указанных преступлений, а также об отсутствии самого события преступлений. При этом суд первой инстанции верно указал, что мошеннические действия Ж. С. А. выразились в том, что он, являясь представителем истца по гражданскому делу по иску ФИО2 к ООО «<иные сведения>» о возмещении материального ущерба, с целью взыскания денежных средств с ответчика представил в суд сфальсифицированное доказательство, подтверждающее обоснованность заявленных требований – изготовленный им товарный чек от ДД.ММ.ГГГГ на сумму 31 900 рублей, что свидетельствует о наличии у него умысла на хищение денежных средств путем обмана. Преступление, квалифицированное по ч. 1 ст. 303 УК РФ, считается оконченным с момента представления суду фальсифицированных доказательств и приобщения их к материалам гражданского дела и не зависит от принятого судом решения по делу. Таким образом, обоснованность осуждения Ж. С. А., квалификация его действий сомнений у судебной коллегии не вызывает, так как в приговоре суда надлежащим образом данные вопросы аргументированы и подтверждены доказательствами.
Источник судебной практики: Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Волгоградского областного суда от 25.06.2012 по делу № 22-3178/12.
Место публикации: СПС КонсультантПлюс.