Судный день Орбитсвиля

Монтейн покачал головой.

— Идея хорошая, но я сомневаюсь, что эти люди сочувственно отнесутся к нашим целям. Скорее наоборот. Во главе консорциума стоит человек по имени Рик Ренард…

Конца фразы Никлин не услышал. В голове у него все завертелось. Упоминание имени Ренарда вызвало взрыв в подсознании, и этот взрыв выбросил на берег его памяти веер разрозненных осколков. Ренард… Ренард! Когда-то у него был дядя по имени Ренар. Нет, не дядя, а дедушка, да, двоюродный дедушка, родной дядя его матери. Но он всегда называл его дядей. Маленький Джим всегда очень боялся дяди Ренара, а мать имела привычку именовать того хитрым старым лисом. Маленький Джимми был убежден, что дядя Ренар и впрямь превращается в лиса в те моменты, когда его никто не видит. Он редко бывал в доме Никлинов, мотаясь по дальним уголкам, куда засылала его профессия землемера. Как-то раз из одного такого местечка он прислал Джимми, очень примечательную открытку…

— Кори, у меня для вас припасена крайне интересная новость, — крикнул Джим. — Я знаю, где найти космический корабль, который можно получить почти даром.

11

— И все-таки, Джим, к чему такая таинственность? — спросил Монтейн. — Я не хочу держать остальных в неведении. Наши дела слишком плачевны.

Дверь прицепа была плотно закрыта. Лампа под матовым абажуром отбрасывала мягкий свет. На столе, а точнее на крышке гроба Милли Монтейн, поблескивали чайные приборы. Джим, казалось, забыл о дневной усталости, наслаждаясь тишиной, уединенностью и относительным комфортом.

— Мы должны обговорить размер вознаграждения, — ответил он. — Полагаю, это лучше сделать с глазу на глаз.

— Вознаграждение? Вы требуете вознаграждения?!

Никлин улыбнулся.

— Разумеется! За все в жизни нужно платить, Кори. Вы-то должны знать эту истину.

Монтейн внимательно посмотрел на него.

— Вы хотите вернуть свои деньги?

— Возможно. Я еще не пришел к окончательному выводу. Быть может, я соглашусь считать их своим вкладом в «Монтейн Энтерпрайзиз Инкорпорейтед».

— Ну хорошо, Джим, чего же вы хотите? Давайте, говорите. Я готов выслушать вас.

Прежде чем начать, Никлин отпил чай, откровенно растягивая время.

— Отложим пока в сторону вопрос о деньгах. Я хочу получить должность. Отныне никаких ночных дежурств за рулем, никаких работ по расчистке земли от колючек. Думаю, что мою должность можно назвать Вице-президент.

— Пышные титулы у нас ничего не значат. — Монтейн едко усмехнулся.

— Для меня значат. В соответствии с моим новым статусом я рассчитываю на увеличение жалования. Естественно, я не стану злоупотреблять этой привилегией. Мои запросы весьма умеренны.

— Продолжайте, продолжайте, — все так же едко подбодрил его Монтейн.

— Кроме того, я хочу иметь в своем распоряжении отдельный прицеп. — Никлин с шумом втянул в себя чай, всем своим видом показывая, как тот хорош. — Когда я говорю о прицепе, я, конечно же, имею в виду жилое помещение. Разумеется, должны быть водители, которые будут в моем полном распоряжении. Во время длительных остановок я хочу жить в лучших отелях.

— Глядя на вас, я тоже начинаю получать удовольствие. Вы же еще ни слова не сказали о том, где находится ваш мифический корабль.

— Я как раз к этому и перехожу, — ответил Никлин. Сердце его забилось чаще. — Осталось уладить лишь один вопрос.

— Какой же?

— Дани Фартинг, — небрежно ответил Джим. — Я хочу Дани Фартинг.

Усмешка слетела с лица Монтейна. Он резко поставил чашку, пролив чай на блюдце.

— Вон отсюда, Джим Никлин! Вон! Убирайтесь и не смейте возвращаться! Немедленно!

Джим устроился на скамье поудобнее.

— А как же космический корабль, Кори? Гарантия покинуть Орбитсвиль прежде, чем ловушка захлопнется? Надежный билет до Нового Эдема? Господь доверил вам вести его детей к спасению, он дал вам право не гнушаться никакими средствами. Вы ведь сами объясняли мне это совсем недавно, сидя на этой самой скамейке. В тот день вы очень убедительно рассуждали о том, что совершенно правильно обобрали меня. Неужели вы так быстро все забыли?

— Вы гнусный… — Монтейн прикрыл глаза. Лицо его пожелтело. — Дани Фартинг — живой человек.

— Надеюсь, — усмехнулся Никлин. — Ну, так и я не зверь.

— Избавьте меня от вашего юмора. Я повторяю, Дани — человек.

— Раз так, значит, она продается! — В голосе Никлина не было и тени юмора. — Поэтому вам следует продать ее сейчас. Поговорите с ней. Уверен, у вас получится.

Монтейн сжал кулаки и просидел так более десяти секунд. Затем неожиданно расслабился, поднял веки. Взгляд его был мягок и незамутнен.

— Я молился, — объяснил он. — Беседовал с Господом.

— И что он вам сообщил?

— Господь напомнил мне, что о корабле я знаю лишь с ваших слов. Может быть, его уже не существует? Господь посоветовал мне сдержать гнев.

— Воистину, Господь дал вам добрый совет. — Джим рассмеялся. — Этот язык, оказывается, заразителен!

— Так что же, Джим? — Монтейн не давал себя отвлечь.

— Как насчет вознаграждения?

— Мне кажется, я уже не верю в существование корабля, но, признаться, сгораю от любопытства и жажду выслушать вашу историю. — Теперь Монтейн говорил в своей обычной проповеднической манере. Он был явно доволен, что сумел получить преимущество в этом разговоре, постепенно превратившемся в словесную дуэль. — Поэтому я не могу согласиться на ваши условия, не узнав сути.

— Мудро. Очень мудро, — откликнулся Никлин.

— Полагаю, что так, Джим. — Лицо Монтейна было теперь совершенно спокойно. Он вновь взял чашку. — Так что я жду необыкновенной истории. Где же этот таинственный космический корабль, который мы можем получить почти даром?

Несколько уязвленный спокойным и насмешливым тоном Монтейна, Никлин не внял внутреннему голосу, который настойчиво шептал, что он слишком уж круто берет быка за рога.

— Он захоронен вблизи одного небольшого городка в нескольких тысячах километров от Бичхеда.

— Захоронен?! — Монтейн недоверчиво фыркнул. — Вы хотите сказать, что кто-то затащил космический корабль на тысячи километров вглубь Орбитсвиля, а потом закопал его?

— Ну, он, конечно же, не вырыл яму в земле. Корабль закрыт сверху камнями и почвой.

— Но зачем?

— Корабль использовали в качестве саркофага. — Никлин удивлялся тому, как быстро он оказался в положении обороняющегося. — Это что-то вроде мавзолея или мемориала. Насколько я помню, молодая жена одного богача очень хотела побывать в космосе. Он подарил ей космический корабль. Она погибла в первом же полете из-за какой-то ерунды. Тогда влюбленный толстосум заплатил за доставку корабля к своим владениям и превратил его в усыпальницу. Однако решил, что межзвездный крейсер не вписывается в мирный пейзаж, и я думаю, он был совершенно прав — космический корабль выглядит не слишком-то уместно на задворках твоего дома. К счастью, наш толстосум увлекался садоводством, поэтому он засыпал корабль камнями и землей и посадил там цветы, за которыми ухаживал всю оставшуюся жизнь. Трогательная история, не правда ли?

— Вы, очевидно, находите свой рассказ очень забавным? — При этих словах Монтейн взглянул на гроб своей жены.

Острая радость пронзила Никлина, когда он понял значение этого взгляда. Его беспокоило, как Монтейн воспримет этот рассказ, но ему и в голову не приходило, что между историей богача и историей самого Монтейна можно провести подобную параллель. Слепой случай, иначе именуемый Газообразным Позвоночным, сделал Монтейна уступчивым и ранимым. «Благодарю тебя, Кори, я и забыл, что тот, кто таскает за собой свою старуху в жестяной банке, склонен испытывать сочувствие к идее металлического Тадж-Махала».