Судоплатов. Начало

Серый недовольно произнес — Значит второе нам не светит! Жаль.

Но второе все же было: на стол подали жареный картофель и жареную колбасу. Хозяин посматривал на нас с недоумением, ожидая пока мы насытимся — Вашего шофера я приказал покормить на кухне.

Наум кивнул — Спасибо! Я вам обязан!

Подали кофе и венские булочки, фон Папен не выдержал и спросил — Господин фон Штирлиц! так чем же вызван приезд вашей семьи? У нас определенно нет родственных связей с вашим родом.

Наум пожал плечами и достал револьвер — Все очень банально! Поднимите руки вверх! Это не шутка, это ограбление!

Барон хмыкнул, но поднял руки — И для этого вы втянули в это детей?

К ужасу баронессы Аркаша тоже достал револьвер — Чего сидим? Вроде вы поели, пора на десерт посетить ваш сейф.

Наум повел супругов к сейфу, а Аркаша спросил у меня — Ну что, Паша, будем всех мочить? Или…

Я пожал плечами — Можно барону сломать коленные суставы и инвалидное кресло на всю жизнь ему гарантировано. В таком случае политика ему в будущем не светит. Предлагаю ему раздробить колени, затем всех в доме связать, забрать их автомобиль и рвать на станцию.

Мой друг недолго думал и кивнул — Согласен! Пока нас тут начнут ловить, мы уже в Берлине будем пеленать атамана. Пойду Науму с Федором дам новые вводные.

В сейфе мы забрали акции нескольких предприятий, чековую книжку на полмиллиона марок, на пяти чеках, вписав в каждый по сто тысяч марок, фон Папен был вынужден поставить свои подписи. Помимо этого полмиллиона марок были наличными и как бонус — валюта, три сотни фунтов стерлингов.

Бабки просто сумасшедшие! Я обнаружил раритетные издания газет и журналов и для общего развития прихватил с собой парочку. Из взятого у баронов журнала «Корнхилл» 1665 года выпуска лет пятьдесят назад 9000 фунтов стоило звание полковника в гвардейской пехоте. 30 000 фунтов ежегодно выделял парламент принцу Альберту. 40 000 фунтов граф Кардиган якобы заплатил за то, чтобы командовать вторым гусарским полком. 100 000 фунтов якобы откладывал ежегодно герцог Бедфорд. 150 000 фунтов был ежегодный доход лорда Дерби. 250 000 фунтов составлял ежегодный доход герцога Вестминстера от лондонских владений.

Оставив связанными помимо хозяев всю обслугу, наскоро перетянув разбитые колени барона бинтами, мы решили: за три-четыре дня с ними ничего не случится, а мы по телефону позже известим полицию. Что мы и сделали, после отлова Краснова.

Все прошло просто и нагло: мы на нашем угнанном из особняка Папен автомобиле дождались выхода из кабаре поддатого атамана и, усадив его в салон, вкололи ему морфин, приобретенный в аптеке. Популярность морфия объяснялась еще и тем, что он, как считалось, в отличие от опиума не вызывает привыкания. Поскольку опиум в Европе либо ели, либо принимали в виде капель, то вызываемое им привыкание связывали с особенностями желудка. А подкожное введение морфия, как полагали, позволит избежать пристрастия к веществу. Поэтому его использовали в том числе для лечения опиомании и алкоголизма.

Подкатив к вокзалу, мы взяли билеты до Варшавы и Федор с Наумом потащили Краснова в вагон, вслух негодуя, что наш родственник не умеет пить. Бывший атаман, которому мы сбрили усы и нацепили на нос круглые очки, стал совершенно неузнаваем и мы могли быть спокойны: случайно оказавшийся в вагоне знакомый Краснова его попросту не узнает.

11 ноября 1918 года, после триумфального возвращения Пилсудского в Варшаву, Регентский Совет назначил его временным Начальником государства. Спустя день после возвращения в Варшаву Пилсудский встретился со своими соратниками по подполью, которые по привычке использовали обращение «товарищ» в социалистическом стиле и попросили поддержки своего революционизма, однако он отказался, сказав им — Товарищи, я ехал красным трамваем социализма до остановки «Независимость», но на ней я сошёл. Вы же можете ехать до конечной остановки, если вам это удастся, но теперь давайте перейдём на «Вы».

Спустя 11 дней в Варшаве он сформировал правительство во главе с социалистом Енджеем Морачевским. Одними из первых шагов нового правительства были установление восьмичасового рабочего дня, социального страхования по болезни, минимальной зарплаты на государственных предприятиях и ряда иных стандартов, принятых в это время в странах Западной Европы. Назначение социалиста главой правительства в большей степени являлось вынужденным шагом — Пилсудский, пока не укрепившийся у власти в достаточной мере, предпочёл первое время опереться на левые партии, в лояльности которых он был уверен. При этом Пилсудский при назначении Морачевского премьером поставил условием отказ от социалистического радикализма. Правительство Морачевского находилось в сложном положении и подвергалось критике как со стороны левых, так и со стороны правых.

4—5 января 1919 года была совершена попытка государственного переворота. Неудавшийся переворот возглавляла консервативная группировка во главе с полковником Марианом Янушайтисом-Жеготой, князем Евстафием Сапегой, экономистами Мстиславом Дымовским и Ежи Здзиховским. Были арестованы несколько министров во главе с Морачевским, однако верными Пилсудскому правительственными войсками мятеж был быстро подавлен, арестованные освобождены. При этом Пилсудский пошёл на уступку правой партии Эндеция, отправив в января 1919 года кабинет Морачевского в отставку. Тогда же, в январе 1919 года, Учредительный сейм признал чрезвычайно широкие полномочия Пилсудского как Начальника государства. Новым премьер-министром стал известный пианист и один из членов Польского национального комитета в Париже Игнаций Ян Падеревский. Назначение нового правительства позволило решить задачу признания Польши со стороны других стран — так, вскоре после назначения Падеревского премьером зимой 1919 года польское правительство было признано США, Францией, Англией и Италией.

При продвижении Красной Армии на территории, оставляемые эвакуировавшимися немецкими частями, в феврале 1919 года со столкновений в Белоруссии началась советско-польская война.

19 апреля 1919 года польские войска заняли Вильну и весь Виленский край, в августе 1919 года взяли Минск. Начав переговоры с Петлюрой, Пилсудский надеялся к весне двадцатого года заключить договор о совместных действиях против советских войск и начать наступление на Киев.

Сведения о возможности весеннего наступления поляков были получены в Москве.

Поскольку на Урале казаки после объявления амнистии и возвращении земли и привилегий казакам стали массово сдаваться в плен и Урал был освобожден уже в ноябре, Василия Ивановича Чапаева отозвали и направили командовать вместо Уборевича Четырнадцатой армией. Чапаев в первую очередь посетил Восьмую кавалерийскую дивизию Червонного казачества, которой командовал Примаков. Именно в эту дивизию зачисляли после проверки сдавшихся белоказаков и по нервным докладам комдива численность дивизии уже превысила штатный состав в два раза.

Решив согласовать с фронтом создание кавалерийского корпуса на базе дивизии, Чапаев отправился в штаб фронта.

Назначенный комфронта Фрунзе держал в руках телеграмму с приказом взять лучших командармов и прибыть с ними в Москву.

— Здравствуй, Василий Иванович! Как хорошо, что ты сам в штаб прибыл! — комфронта пригладил непослушный ежик волос — Сейчас подъедет Буденный и мой вагон подцепят к паровозу. Нас ждут на совещании в Москве.

Чапаев протянул рапорт — Тут такое дело! Михаил Васильевич, нам срочно нужно развернуть Червонную дивизию в корпус! Пока мы отсутствуем, штаб моей армии проведет все на бумаге, товарищ Примаков вполне потянет командование корпусом.

— Я не против! А вот и Семен Михайлович!

Совещание, посвященное предстоящей войне с поляками, проводил лично Ленин — Что будем делать, товарищи? Пилсудский спит и видит великую Польшу от моря до моря. Polska od morza do morza, как говорят сами поляки.

Троцкий гордо вскинул свою бородку — Владимир Ильич! Я уверен, что мы надерем полякам задницу!

Ленин в момент взорвался — А что же вы, Лев Давидович, до сих пор не надрали задницу белякам? Если бы мы не объявили амнистию, то неизвестно сколько бы еще лет мы воевали с белогвардейской сволочью! Что скажет Главком?