Судья

– Ч-ч-ч-ч! – шепнул он, сощурив глаза и тряся головой так, как если бы мокрый пес сбрасывал с себя капли воды. – Ща… Ща пройдет…

– Вам плохо?

– Эээ… Да. Нет. Не знаю. С опаской он открыл сначала правый глаз, левый – картина всё та же – мир вверх дном!

– Вон лавочка, давайте поможем ему… защебетали люди вокруг.

– Не стоит беспокоиться… Спасибо… Вы идите… – застенчиво парировал Александр, не в силах справиться с волнением.

Мужчинам слишком болезненно даётся осознание беспомощности в подобных ситуациях. Потому он проявил изрядный артистизм, одарив людей широкой улыбкой, чтобы отправить их по своим делам. Но сам так и остался сидеть на скамье до той поры, пока угол зрения не восстановился.

«Что со мной? Неужто перегруз?» – подумал он.

Немудрено – несколько бессонных ночей, проведённых в подготовке к экзаменам, и суточное дежурство накануне сессии. Но нужно расслабиться. Всё позади: учеба, оперативная служба, поимка беглого преступника из колонии, риск расправы с ножом – всё это останется позади, когда он перейдёт работать в суд. А сейчас – просто отдохнуть и выспаться.

Проведя в воспоминаниях некоторое время, Саша переключил внимание на красивый город. Он наблюдал за спешащими куда-то людьми, проезжающими мимо старенькими трамвайчиками, молодыми мамами с детишками, которые с неподдельным удовольствием уплетали мороженое.

«Надо позвонить Лене – пусть приедет на выпускной, а девчонкам купить гостинцы. Они любят земляничные жвачки… Что там ещё привезти?!» – с такими мыслями он поднялся со скамейки и направился в общежитие, чтоб вахтёрша соединила с междугородним коммутатором.

***

– Девочки, мои хорошие, подъём! Едем к бабушке! Утро доброе!

– Ура!!! – промурлыкала Тамара, нежно потягиваясь в постели…

– Давайте скорей! Оставлю вас в дервене на все выходные. Папа звонил – еду к нему, вернёмся к понедельнику вместе.

– А можно с тобой? – спросила Лиля.

– Мам, и я хочу с тобой! – Отозвалась Алла.

– Там ничего интересного – одни взрослые дяди, тёти, пыль и газ от автомобилей, шум города. А вы будете у бабушки качаться на гамаке и пить парное молоко, пока мы занимаемся взрослыми делами.

– И есть оладушки с клубникой и домашними сливками… – с удовольствием протянула Тома.

– А можно просто клубнику и землянику? Или варенье…

– Уй, сладкоежка наша! Смородину лучше ешь, что растет за домом у бабушки, черную крупную – она такая вкусная и очень полезная!

– Тома, я не хочу смородину. Беее…

– Смородина ещё не созрела, – прервала спор мама, – но клубника и земляника – уже да – есть! Давайте, одевайтесь, у нас электричка скоро нельзя опаздывать.

Девчушки соскочили с кровати, как по команде начали натягивать белые гольфы и цветочные ситцевые платья, которые мама им приготовила для поездки. В сумку она сгрузила сменное бельё, зубные щётки, книжки…

– Тома, что будешь читать?

– «Тимур и его команда»!

– Хорошо. Для девочек ещё сказки возьмём… Лия, читать – обязательно!

– Угу… – угрюмо кивнула та в ответ, нарочито подчёркивая тем своё нежелание это делать.

Семья собралась достаточно быстро и после завтрака всей гурьбой направились на вокзал. Пешим ходом путь составлял чуть больше двух километров. Погода на улице стояла жаркая! Потому непременно нужны панамки, что укрывают конопатые курносые носики от испепеляющего солнца.

– Мам, давай пешком, а не на автобусе, пожалуйста! – стонали девчонки. – Пошли лучше песни петь по дороге!…

– Уверены? Не устанете?

– А мы и к бабушке можем пешком через железнодорожные линии пойти так же, как вы с папой нас возите на велосипедах…

– Нет, на этот раз на электричке. Слишком жарко и папы нет – куда я вас одна поведу? Это опасно! До вокзала дойдем, а там поедем.

Через час семейство вошло во двор большого одноэтажного дома, с огромными витражными окнами, который стоял на высоком холмистом берегу широкой реки. Дом был обшит деревянными досками, окрашенными в густую голубую краску, и окружён садом, что раскинулся на несколько десятков соток. Цветы… Их здесь было столько вокруг! От весны до глубокой осени двор буквально утопал в садовых клумбах из Ромашек, Космей, Астр, Анютиных глазок, Гладиолусов, Георгинов, Бархатцев, благоухая невероятными ароматами. Всю эту благодать, витающую в воздухе, гармонично дополняло буйство красок распустившихся бутонов. Напротив центральных окон дома раскинули свои ветви две многолетние черёмухи, между которыми дедушка Миша натянул для внуков гамак из хлопковой сетки. А напротив поставил бильярдный стол, но уже не для детей, а для взрослых, чтоб можно было отдохнуть в вечернее время, после ударного трудового дня на лесопилке, в огороде или в стайке для скота.

Тротуар из свежевыстроганных досок вел к невысокому крыльцу и зимней крытой веранде, служащей дополнительной комнатой в летнее время. Там стоял мягкий диван средней величины, кресло и столик. Окна веранды были украшены белоснежным кружевным тюлем и вазами с сухими лекарственными растениями.

– Мама, здравствуйте!

– Бабушка! Бабушка! – Закричали дети, увидев хозяйку дома, что вышла их встречать на веранду.

– Внученьки мои родные! – вышла к ним навстречу длинноволосая седовласая женщина. Она была аккуратно причесана и волосы её были убраны в тугой пучок, который покрывал ситцевый платок в мелкий цветочный узор. Она была настоящей русской красавицей – в соку! Даже в свой преклонный возраст выглядела невероятно статно.

– Как я рада вас видеть! Как хорошо, что приехали! Леночка, здравствуй, родная. Проходите… Проходите скорее! Кушать будете? Голодные?

– Неее, бабушка, а можно я на гамаке покачаюсь?

– Поешь сначала – вон какая тонкая: кожа да кости, Лия! Что вообще ничего дома не кушаешь?

– Да, трудно заставить… – отозвалась мать Лилии.

– Молочка парного хоть иди попей, только что корову подоила…

– Уай! Я хочу, бабушка, где оно! – обрадовалась Тамара.

– И я! Бабуличка моя любимая! – Прижалась к ней маленькая Аллочка.

– Да ты моя хорошая!

– И я хочу обнять! – Спохватились Лиля с Томой, прощебетав это почти в унисон. Внучки подлетели к бабушке, окружили со всех сторон, бережно обнимая её маленькими детскими ручками.

Что уж говорить! Бабушка была настоящая хозяюшка русского дома, которая даже пахла по-особенному тепло: блинами, молоком и чистым бельём. От неё всегда исходили мягкость и неподдельная доброта. Дети любили её так, словно это были соты для пчёл, всегда кружили вокруг, то и дело, норовив попасть в её объятья.

– Там молоко – на столе стоит… Ну пойдёмте! Пойдёмте в дом. Лиля, на печи блинчики, как вы любите – упрели и корочкой покрылись – на масле сливочном…

– Ой, ура! На русской печи?

– Ну конечно, где ж ещё-то им быть? Вторая печь для тепла в спальнях. Сметана, варенье – тоже свежее, вчера сварила.

– А пенка от варенья осталась? – Спросила Тома, с надеждой разыскивая на столе блюдце со сладостным нектаром.

– Да где ж, Томачка, они уж остыли и вкус потеряли, сегодня буду снова варить, обязательно сниму, как закипят.