Суета сует

– Извините, – начал он раболепно, – мне бы хотя бы не номер, а место, на одну ночь…

– Вы что, слепой, – рявкнула администратор, – или неграмотный? Видите, написано: «Свободных мест нет»!

Вечер уже клонился к ночи, и собор, который был виден из окна, высился темно-серой громадой.

Марина Петровна лежала на диване и иронически глядела на бывшего мужа, который застрял у окна:

– Я не приехал сюда смотреть на соборы! Бред, бред, бред! Я не хочу ночевать с тобой в одной комнате и тем более на одном диване!

– Тут не гостиница, – пожала плечами Марина Петровна, – и у них нет лишнего дивана!

Борис Иванович заметался по комнате:

– Где этот чертов Вася?

– Где-нибудь с твоей дочерью!

– Я его разберу на составные детали!

– Не надо! – посоветовала Марина Петровна. – Нам нужен целый зять, а не разобранный!

– Тебе весело! – продолжал бушевать Борис Иванович. – А я спать хочу. Где мне лечь, на полу?

– Абсурд! Ты лежал со мною рядом двадцать лет…

– Девятнадцать…

– Лишняя ночь ничего не меняет, а если ты ляжешь на полу и они войдут?..

– Зачем они среди ночи должны входить?

– Вдруг им что-нибудь понадобится? В шкафу, например…

– Двигайся! – решил Борис Иванович. – Ляжем валетом!

И тогда Марина Петровна начала смеяться:

– Мы с тобой лежали двадцать лет…

– Девятнадцать! – Борис Иванович взял подушку, кинул к ногам Марины Петровны и лег как был – в рубашке и брюках.

– И первый раз лежим валетом! – как говорится, от души смеялась Марина Петровна. – Слушай, а все эти двадцать лет…

– Девятнадцать… – стоял на своем Борис Иванович.

– Ты меня любил? Ну, сначала-то любил, я знаю, а потом это была привычка или чувство?

– Все было, чувство было, привычка была, а теперь я поставил на тебе крест! Ясно?

И тут Марина Петровна окончательно зашлась от смеха.

– Ты что? – не понял Борис Иванович. – Ты чокнулась?

– Нет… я представляю… твоя толстуха… узнает… что ты… сегодня спал со мной в одной постели!

Борис Иванович вскочил:

– Я ухожу!

– Куда? – Марина Петровна продолжала развлекаться. – Я ее никогда не видела, но я отлично представляю выражение ее лица, когда она узнает…

И тут в дверь постучали.

– Ложись! – скомандовала Марина Петровна. – И рядом со мной!

Борис Иванович схватил подушку, лег рядом, голова к голове.

– Входите! Кто там? – нарочно сонным голосом проговорила Марина Петровна, успев накинуть одеяло на бывшего мужа.

В двери появились Яков Андреевич и Серафима Ильинична.

– Вы уж извините! – сказала Серафима Ильинична. – Вы тут спите, как голубки, а мы извелись – переживаем!

– Значит, я их из дому шуганул, и что же теперь? Не приходят они! – добавил Яков Андреевич.

– Вы думаете, у вас и у нас нет выхода? – напрямую спросила Марина Петровна.

– У родителей всегда нет выхода! – вздохнул Яков Андреевич.

– Выход один – печь пироги! – закончила Серафима Ильинична. – Если вы, конечно, согласные. Беда-то общая.

Когда хозяева ушли, бывшие муж и жена остались лежать рядом, и бывший муж спросил:

– Где они будут жить? Наташа уедет в Новгород?

– Через мой труп! – образно высказалась бывшая жена. – Он переедет к нам. У нас теперь места хватает!

– Это точно, насчет места… – грустно согласился Борис Иванович. – Но в восемнадцать лет выскочить замуж, да еще за таксиста!

– Рано! – не стала спорить Марина Петровна. – И физик был бы лучше или какой-нибудь другой конструктор. А она полюбила таксиста. Таксисты, между прочим, прекрасно зарабатывают!

– С каких это пор ты стала меркантильной?

– Как всякой безмужней женщине, мне приходится думать о деньгах!

– Я забыл, что ты теперь безмужняя! Как тебе, кстати, без меня?

– Конечно, плохо! – откровенно призналась Марина Петровна. – И непривычно!

– Я тоже часто про тебя думаю. За годы совместной жизни я к тебе привык и привязался. Я вот завидую – где-то на Востоке можно иметь две жены!

– А ну переляг валетом! – гневно выкрикнула Марина Петровна. – Или нет, на пол! Только на пол!

Борис Иванович жалобно покивал головой, сполз с постели и стал укладываться на дощатый пол.

Наутро Наташа, с чемоданчиком в руке, весело сбежала по ступенькам гостиницы к обшарпанному «Москвичу», возле которого улыбался Вася.

– Билет взял?

– Вагон четыре, место одиннадцатое, нижнее. Выходит, ты приезжала глядеть на исторические памятники?

– И не более того! – Наташа полезла в машину. – Где ты провел ночь? Дома?

– А у меня вырабатывается привычка спать в гараже. Поскольку ты уезжаешь, я прошу об одолжении, хоть на секунду зайдем к родителям, я хочу, чтобы у них осталось о тебе симпатичное впечатление!

– Не пьешь, не куришь, – пожала тонкими плечиками Наташа, – любишь родителей, твоей будущей жене будет мучительно скучно. Ладно, сделаю тебе одолжение!..

Наташа первой распахнула дверь в комнату, где собрались две пары родителей, и, распахивая дверь, громко произнесла:

– Доброе утро, Серафима Ильинична и Яков Андреевич. Доброе утро, Лида! Я пришла сделать Васе прощальное одолжение! – и осеклась, потому что обомлела, не поверила своим глазам.

А Вася, который стоял сзади Наташи, растерянно поздоровался:

– Здрасьте, Марина Петровна! – и не удержался: – Вы откуда взялись?

В наступившей паузе послышался голос хозяйки дома:

– Вася, ты завтракал?

– Мама, – очнулась от шока Наташа, – это уже из области фантастики. Ты же плывешь на пароходе в Кижи!

– Мне тоже кажется, что плыву, и от всего происходящего меня сильно укачивает!

– Вы приплыли из Москвы на пароходе, во красота! – вставила Лидка.

– Наташенька, – позвал Борис Иванович, – я тоже изволновался, и я тебя тоже нашел.