Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Никсон выразил уверенность, что в конечном счете у советского руководства с Рейганом установятся отношения не хуже тех, которые были при нем. Правда, на это потребуется немалое время, возможно несколько лет, но важно, чтобы советское руководство не теряло из виду указанную выше перспективу и не вступало с ним раньше времени в ненужную полемику вокруг Кубы или какой-то другой проблемы, так как Рейгана может „заносить" в публичных выступлениях.

В целом надо признать, что Никсон довольно точно предсказал долгосрочную динамику развития наших отношений при новом президенте.

Экс-президент сказал, что через какое-то время после периода формирования кабинета Рейгана он хотел бы вновь встретиться со мной. Тогда он сможет, как надеется, дать некоторые практические советы по работе с администрацией Рейгана.

Чувствовалось, что Никсон заметно приободрился с приходом Рейгана к власти. Степень его реального влияния на Рейгана была пока недостаточно ясна, хотя Рейган публично несколько раз подтверждал, что он советуется с Никсоном по некоторым вопросам.

Последние дни администрации Картера

Когда после выборов я посетил госсекретаря Маски, то меня интересовал главным образом вопрос, не собирается ли Картер что либо предпринять — в оставшиеся два месяца до ухода из Белого дома — в пользу ратификации договора об ОСВ-2, о чем президент прежде иногда говорил. Маски откровенно ответил, что президент решил ничего не делать, так как после выборов „у него не осталось ни амбиции, ни амуниции", чтобы заставить сенат заняться этим вопросом. Положение с ратификацией, сказал он, зашло в полный тупик. Сенат нового состава не будет иметь необходимого числа голосов для ратификации, против которой к тому же выступает и новый президент Рейган.

По словам госсекретаря, Картер примирился с поражением и ожидает лишь конца своего президентства, предоставив госдепартаменту возможность работать „в силу инерции".

В воскресенье, за два дня до выборов, в Белом доме вспыхнула было надежда на то, что Хомейни освободит заложников, только чтобы не допустить Рейгана к власти. Однако уже очень скоро стало ясно, что ответ иранского меджлиса не только не помог Картеру, но, наоборот, резко ухудшил его шансы, явившись своего рода факелом, брошенным в бочку с горючим: все накопившееся ранее недовольство его администрацией, вначале вроде приглушенное, вспыхнуло ярким пламенем в понедельник.

К концу понедельника, т. е. накануне самих выборов, президенту было твердо, сказано одним из его главных помощников, аппарат которого провел за воскресную ночь и понедельник срочный опрос общественного мнения, что он проиграл выборы.

Как рассказал мне позже Остин, президент компании „Кока-кола", близкий друг Картера, президент и его жена Розалин весьма болезненно восприняли результаты выборов (она принимала активное участие в избирательной кампании по всей стране).

Это была моя последняя беседа с госсекретарем Маски. С ним мне не пришлось много поработать, но в целом он оставил неплохое впечатление.

Победа Рейгана на выборах стала предметом активного обсуждения в советском руководстве. О возможном его курсе в отношении Советского Союза далеко не все еще было ясно в Москве. Конечно, антисоветизм и антикоммунизм Рейгана были хорошо известны. Но в Москве были склонны в определенной степени списать это на предвыборную кампанию. Во всяком случае Картер, вызывавший у нас в тот момент постоянное раздражение, выглядел не лучше. Надо было думать о первых шагах в новой ситуации. 17 ноября Громыко и Андропов направили в этой связи в Политбюро свою записку.

Авторы записки считали целесообразным через советское посольство в Вашингтоне предпринять шаги по установлению неофициальных связей с окружением Рейгана, имея в виду прежде всего изучение лиц, которые, возможно, займут ответственные посты в его администрации, и выявление их взглядов на внешние проблемы, особенно на отношения с СССР.

Эта записка была одобрена Политбюро, и мне, как послу, были даны соответствующие указания и поручения, которые и выполнялись до вступления в должность нового президента.

20 января 1981 года в Вашингтоне состоялась торжественная церемония вступления в должность нового президента США — Рональда Рейгана. Ему Картер передал эстафету разрушенной разрядки в советско-американских отношениях и нового этапа „холодной войны".

На моих глазах внешнеполитический курс США претерпел в 70-е годы значительную эволюцию. От содействия разрядке международной напряженности, нормализации советско-американских отношений в начале десятилетия амплитуда американской политики к концу этого периода резко качнулась вправо. Я убежден, что это был период упущенных возможностей, особенно в годы президентства Картера. И тут нет смысла спорить о том, какая доля вины лежит на каждой из сторон.

И все же оставался нерешенным принципиальный вопрос: что же было на самом деле основополагающим в советско-американских отношениях: разрядка напряженности или конфронтация? Какие основные причины лежали в основе эволюции этих отношений?

На этих вопросах мне придется еще остановиться.

ЧАСТЬ VII ПОЧЕМУ ЗАКОНЧИЛАСЬ РАЗРЯДКА В ОТНОШЕНИЯХ СССР — США

Демонтаж разрядки

Разрядка в советско-американских отношениях в 70-х годах оказалась недолговечной. В конце этого десятилетия на смену ей пришли новое обострение напряженности и вновь „холодная война".

Кто несет за это ответственность? США или Советский Союз? Американские историки возлагают основную вину на СССР, его внешнюю и внутреннюю политику. Наши историки времен существования Советского Союза, в свою очередь, практически единодушно винили во всем Соединенные Штаты, их политику и действия. Российские исследователи, отдавая дань новому подходу ко всем прежним официальным концепциям, начали с не меньшим усердием винить во всем прежний режим, находившийся у власти в СССР. Лишь немногие в своих работах стремились дать более сбалансированную оценку.

Дело в действительности обстояло гораздо сложнее. Да и вряд ли кто может дать сейчас исчерпывающий ответ на поставленный вопрос. Ясно, однако, одно: весь процесс демонтажа разрядки явился результатом развития и сложного переплетения различных внутриполитических и внешнеполитических факторов, действовавших в обеих странах.

Постараемся кратко суммировать и проанализировать некоторые из этих факторов.

1. Основной причиной неудачи с разрядкой в тот период явилось существование непримиримых противоречий между господствовавшими государственными идеологиями и связанными с этим подходами СССР и США к разрядке, разных ее концепций, что, в конце концов, и разрушило этот процесс. Советское руководство, равно как и администрации Никсона-Форда- Картера, никогда не пыталось подвергнуть сомнению свою собственную аргументацию, собственные постулаты. Философские и политические противоречия тезиса „разрядка есть форма классовой борьбы" вообще не обсуждались и не подвергались сомнению в советском руководстве. Курс на разрядку осуществлялся параллельно с расширением военной и дипломатической активности в „третьем мире". В то же время США, стремясь, как и СССР, уменьшить ядерную угрозу — и в этом было главное достижение разрядки, — продолжали вести глобальное противоборство с Советским Союзом и оказывать всесторонний нажим на социалистическую часть международного сообщества. При этом у обеих сторон сохранялось совершенно различное видение развития мировой истории и своего места в ней, а их мышление оставалось в основном конфронтационным. Все это не могло не найти своего проявления в конкретной политике обеих сверхдержав, в их концепциях разрядки, во вспышках „холодной войны".