Сухой закон 2
Шрифт:
— И обыщите его. Вдруг у него при себе что-нибудь?
Затем я обернулся к «завсегдатаям» и хлопнул два раза в ладоши:
— Бегом на выход, господа. Коли жить охота. Живее!
Мгновенно протрезвевшие забулдыги заторопились на улицу, толкаясь в дверях и чертыхаясь друг на друга. А я обернулся к бармену:
— Оружие у них видел?
— У двоих были револьверы.
— А у тебя что, ничего нет? Даже дробовика? — удивился я.
— Эль-Греко против оружия и насилия! — вдруг вскинулся грек.
— Ну-ну… Это пока… — отмахнулся я от него.
Начнётся Сухой закон — под каждой
Парни вытащили револьверы и двинулись в подсобные помещения. Синицын дал команду одному из «солдат», и он быстро поднялся по лестнице, держа на прицеле второй этаж. Нырнул влево и замахнулся на кого-то, скрытого краем лестницы. Послышался глухой удар и вскрик боли. Мы уже поднялись следом. Взору открылся небольшой зал второго этажа, переходящий в коридор с отдельными дверьми. Посреди стояли несколько диванов. Около одного из них валялся субъект с отнюдь не добрым лицом. Скажем так. При взгляде на него в тёмном переулке сразу стало бы ясно, что ему нужен твой кошелёк или жизнь. Отморозок зажимал нос, из которого струилась кровь, пока его обшаривали двое других бойцов.
Я врезал ногой в ближайшую дверь, и направил пистолет в открывшуюся комнату. Небогатый интерьер в пошлых оттенках розового и красного. С кровати скатился «посетитель», запутавшись в штанах, спущенных до колен.
— Эй, вы чё, совсем охренели?!
По виду обычный клерк, зашедший спустить пар. Я глянул на девушку, лежащую на кровати. Закатившиеся глаза, безвольное тело, синюшные губы, вялые движения. Рядом с кроватью лежало блюдце с маслянистыми кусочками. И длинная стеклянная трубка с расширением. Вот же мрази конченые!
— Она же накуренная опиумом! — удивился я, — Гнида ты эдакая!
— А чё, так даже прикольно… Новая услуга! Да ты вообще кто? — взвился субъект.
— Может, ноги ему сломаем? — мрачно посмотрел на «клиента» Синицын.
— Не надо! Я отдам все деньги! Не надо! — заголосил посетитель, тут же включив заднюю, и перестав быковать.
— Нам твои гроши ни к чему! — отрезал я, — У тебя три секунды, чтобы испариться отсюда. Быстрее! — рявкнул я, увидев, что мужик закопошился, — А то вылетишь через окно!
— Эй, уроды! — раздался крик в коридоре.
И тут же грохнул выстрел, сменившийся истошным воплем. Мы с Капитаном выскочили в коридор, подняв пистолеты. Около дальней комнаты на полу валялся ещё один доморощенный сутенёр, зажимая рану на плече. Рядом на полу валялся револьвер. Хорошо, что окна тут выходят в глухой двор, где нет окон у соседних зданий. Если кто и слышал звук, то очень слабо.
— Хороший выстрел, Ваня! — прокомментировал Синицын.
— Я вообще целился в голову… — будто бы оправдываясь, пожал плечами боец.
Я «страшно» зыркнул на него:
— Без лишних трупов. В этот раз…
Из ближайшей комнаты за шиворот выволокли ещё одного ублюдка.
— Это последний. В остальных комнатах только девушки. Все под опием…
Я тяжёлым взглядом обвёл всех четырёх «пленных». Раненый прекратил орать после пары затрещин и лишь тихонько подвывал. Одна из девушек была более-менее в сознании. Иван вывел её в зал и посадил на диван. Я присел напротив. Если бы не ужасная жизнь и «маска» из синяков под глазами, девицу можно было бы
даже считать недурной.— Как тебя зовут?
— Джудит…
— Ты давно тут?
— Два года… — заплетающимся языком ответила девушка.
— Это они накачали вас?
— Д-да…
— Ещё кто-то был, кроме этих четырёх?
— Нет.
— Приведите Эль-Греко! — скомандовал я.
Спустя несколько секунд бармен уже стоял рядом, бледный как смерть.
— Ты их знаешь?
— Нет. Они заявились два дня назад и сказали, что убьют меня и мою семью, если я ослушаюсь.
— Девушки и раньше работали под этой гадостью?
— Нет. Это они принесли. Когда бордель принадлежал Виктору Павловичу, тут такого не было.
Ага, это бывшая точка Горского. Так я и думал.
— Что ты имел с этого?
— Ничего!
Я грозно поглядел на бармена, и он начал клясться:
— Я только продавал выпивку для клиентов, и всё.
— Ясно. Передай остальным владельцам баров, что если у них будут похожие проблемы, то пусть найдут меня через Мирона — хозяина «Парадиза». Понятно?
— Да, конечно! А что с этими? — бармен показал на четырёх пленных.
— А это уже не твоё дело. У тебя есть телефон?
— Есть!
— Отлично. Иди вниз. Сейчас я спущусь.
Эль-Греко мгновенно испарился, а я повернулся ко всем четырём уродцам:
— Я вас не убью. Но только для того, чтобы вы распространили среди таких же ублюдков, как и вы, что в Бронксе им делать нечего. Понятно? Любой, кто покажется здесь, будет иметь дело с русскими. Ясно? Не вижу реакции.
Четверо закивали, кто со страхом, а кто с ненавистью глядя на меня.
— Отлично. Ещё раз увижу тут — утоплю в Гудзоне. Надеюсь, я понятно объясняю. Ну и напоследок. Нельзя же вас просто так отпускать. А «битие» — определяет наше сознание. Капитан, оформите, пожалуйста! А по девушкам я сейчас распоряжусь.
— Слушаюсь…
И я начал спускаться со второго этажа вниз. Сверху послышались глухие удары, вскрики, и звуки падающих тел. И ещё удары. И ещё…
— Телефон! — потребовал я у Эль-Греко.
Через минуту я уже говорил в «трубку»:
— Миша, пришли грузовик к бару «Кайман». И машину. Тут пять девушек. Да. Отвезите их в приход Святой Марии. Да, там принимают всех. Так у них будет шанс. Ну да, девушки «древней профессии». Посмотрим. По крайней мере, это для них шанс начать новую жизнь при монастыре, если захотят. Оттуда свободный выход… Всё, до встречи!
Я повесил трубку и прислушался. Наверху вскрики прекратились и остались лишь звуки ударов и гулкий топот сапог вокруг валяющихся на полу отморозков. Синицын знал своё дело.
* * *
— Завтра купи с утра карту, Матвей.
— Мы едем куда-то далеко, Алексей Иванович?
— Нет, но в городе вы все ориентируетесь ещё не так хорошо, как Гарри. Нам нужно быть в три часа в отеле «Плейс». Поедем раньше.
Про встречу с агентом Коминтерна Ксенией-Кристиной я не забыл. Сердце при мысли о том танце с девушкой забилось сильнее. Да, неудобно теперь, когда Гарри в больнице. Нужно заехать сегодня и проведать его. Но для начала следует закончить одно дело…