Сухой закон 2

Хм. А не та ли это война между итальянцами и греками в Чикаго? Впрочем, она очень быстро закончилась. И поводом было как раз то, что последние попытались объединиться с ирландцами Дина О’Бэниона. Мне кажется, я даже знаю, кто мог быть в этом замешан. Один очень активный, но пока малоизвестный молодой коренастый итальянец. С которым мы чуть не поубивали друг друга по ошибке в лесу на границе с Канадой, когда поехали туда за виски.

Я ухмыльнулся и обернулся на приближающиеся шаги. Виктор подал мне руку, и я пожал её.

— Ты в курсе, что Енох «Наки» Джонсон уже пронюхал про то, что ты ищешь склад? — усмехнулся я, прекрасно понимая, что друг и знать про это не знает.

— Нет, — напрягся он, — И чем это грозит?

— Новой сделкой. Ты ещё не заказывал фургоны?

— Пока только сверяю сметы…

— Тогда заказывай, как и хотели, большей мощности и вместимости. Но чтобы на них стоял сзади выносной фаркоп. Стрелой. Понял какой?

— Понял, а вот зачем нам такой — не понял, — помотал головой Громов. — На таких мебель почти не возят, подозрительно будет, — намекнул он на то, что наши грузовики гоняют под надписями мебельной фабрики.

— Мы повезём лошадей в Атлантик-Сити. В Кентукки фургоны пойдут полные виски. Через Вирджинию. Обратно — с лошадьми для скачек.

Виктор задумался:

— Это Наки попросил?

— Он самый. И будет у нас в долгу. Ему в Кентукки соваться не с руки. А вот мы заодно там осмотримся.

Громов прищурился, внимательно разглядывая моё лицо, словно что-то там увидел:

— Только не говори, что ты решил ещё и скачками заняться?

Молодец! Я ткнул его пальцем в грудь:

— Не сомневался в тебе! Енох думает, что для нас это будет разовая акция. А вот я думаю, что это отличная перспектива. Тем более, нас познакомят с коннозаводчиками из Луисвилла.

— И насколько это перспективно? — с сомнением протянул он, — Там же всё поделено между бандитами. Сам Ротштейн завязан на этом. А ты говорил, что переходить ему дорогу не стоит.

— А мы и не будем… — загадочно улыбнулся я, — Хочу оставить это в секрете. Пусть «дозреет».

В подсобке зазвонил телефон. Послышался голос официанта:

— Да. Сейчас спрошу у управляющего…

Он вышел из-за занавески и тихо спросил у меня:

— Господин Соколов, вы «тут» или нет?

Я махнул рукой:

— Тут-тут. Сейчас сам подойду.

Я прошёл внутрь небольшого помещения и закрыл за собой обычно открытую дверь.

— Слушаю!

— Алексей…

Я тут же узнал этот чарующий голос. Спутать его ни с каким другим было невозможно.

— Чем обязан, Кристина? Я рад вас слышать.

— Я здесь встретила ваших «друзей». В гостинице «Хилл». Они сняли номер на неделю. Тридцать четвёртый. И очень весело проводят время. Сначала в ресторане, а потом в номерах. Но я бы не стала водить знакомств с их дамами!

Признаться, я опешил. В том, что коминтерновцы быстро найдут (да ещё и мотивированные такими деньгами на их дело) где проживают агенты бюро расследований, я не сомневался. С их то навыками и практикой слежки. Но вот информация о характере развлечений блюстителей закона была очень ценной. Будущие фбровцы, оказывается, предавались вовсю плотским утехам с дамами лёгкого поведения. Интересное кино.

— Это прекрасно. Я подготовил вам «подарок»!

— А «место», где вы сможете его передать? — игривый голос шпионки заставлял тело юного Алексея, в котором я находился, вибрировать.

— Вечером будет всё готово. А по второму вопросу у вас есть что-то?

— Ну не всё так быстро, Алексей! Не гоните лошадей, всё будет, всё будет…

Опять какие-то двусмысленности. Играется со мной, что ли?

— Хорошо. Как с вами связаться?

— Вы же прекрасно знаете, что я сама всегда выхожу на связь.

— Понял. Здесь будет мой друг, Виктор. Он распорядится обо всём. Можете говорить с ним.

— Чао!

Я положил трубку. Чересчур пока что перестраховывается барышня. Прослушка сейчас — дело страшно редкое. Хотя бы потому что по-нормальному она начнёт развиваться только в середине двадцатых, когда всё то же бюро расследований начнёт большую компанию против организованной преступности и против банд налётчиков, типа Джона Диллинджера. А пока что правительство не видело в этом большого смысла. Вон, Наки даже не парился, когда звонил. Про Розетти говорил, про «товар».

— Виктор. Сюда будет звонить Кристина. Я тебе рассказывал про неё. Здесь, — я выложил перед ним свёрток, — десять тысяч. Это для неё.

Громов тяжело вздохнул, а я чуть ли не заржал как конь от его унылого лица. Очень уж быстро друг сросся с обязанностями казначея.

— И нужно найти квартиру в Уэйкфилде. Неприметное здание. Первый этаж с личным подвалом. Снимешь на моё имя. Ключи отдашь ей. Платить за квартиру — каждый месяц, пока не скажу «стоп». Всё понятно?

— Понимаю, — усмехнулся он.

— Не понимаешь, — устало покачал я головой, — Это не для меня. И не для неё. И лучше тебе не знать, для кого. Строго-настрого прошу тебя — не говори об этой квартире никому. Даже Мишке. Я ему верю, но как выпьет, что-нибудь учудит. Сам там больше не появляйся. Договорись, что оплачивать будешь в конкретный чёткий день. Затем переоформим договор аренды.

— Хорошо. Не задавать лишних вопросов.

— Именно так. Мне нужно позвонить.

Я приложил «трубку» к уху и произнёс в приёмник:

— Соедините меня с полицейским участком Уэйкфилда.

Подождав пару минут, я спросил ответившего мне диспетчера:

— Скажите, я могу услышать начальника участка, лейтенанта Дёрпа?

— По какому вопросу?

— Это конфиденциальное дело!

— Эмм… Ну его сейчас… Погодите. Лейтенант. Вас просят. Вы уже уезжаете? Конфиденциальное дело.

Спустя несколько секунду в трубке послышался недовольный надтреснутый голос Дёрпа:

— Дёрп слушает.

— Скажите, а когда можно будет вызвать пожарного инспектора? — выпалил я.

На пару секунд повисло молчание. А затем Дёрп разразился в трубку громом и молниями:

— Какой ещё пожарный инспектор? Это, по-вашему, конфиденциально? Да вы там…

— Простите, ошибся, — усмехнулся я, и с чистой душой положил трубку, пока лейтенант там ломает комедию перед подчинёнными и посетителями. Слушать разговоры не слушают, но вот установить: откуда и когда был звонок — могут спокойно.

— Всё. Если больше вопросов нет, то мне нужно съездить в одно место, — я стал собираться.