Суккуба
Шрифт:
Успокоенная, Таня уснула. И ей ничего не снилось. Сон был глубоким, мягким, и как всегда – он был панацеей от всех болезней. По крайней мере до тех пор, пока не проснешься.
– Проснись! Ну?! Встала! Быстро!
Таня испуганно вскинулась с кресла, не понимая спросонок – где она, и что она. Уже стоя на ногах, разглядела – Лена! Это Лена здесь!
– Иди в душ – приказала Елена, осмотрев Таню с ног до головы, и задержавшись взглядом на белых потеках, точнее на корочке, засохшей на внутренней стороне бедра подопечной – Сейчас займемся с тобой сексом. Вернее – передачей энергии. Ты отдашь мне все, что выкачала из Виктора. Всю ауру – сколько я смогу принять.
Таня молча кивнула, и зашагала, почти побежала к двери. Через пару минут она уже стояла под горячими струями воды, смывая с себя все, что мешало жить – начиная с высохшего пота, и заканчивая депрессивными мыслями, прожигающими мозг, как раскаленное железо. Что задумываться? Разве это что-то изменит? Живи, и радуйся жизни! Как цветы. Как деревья. Как животные.
Лена уже лежала в постели – обнаженная и красивая. Простыни, покрывало – все сменили, пока Таня была в душе. Красивое белье, шелковое, бежевое.
Лена поманила Таню рукой, похлопала по кровати рядом с собой:
– Ложись. Вот так. Теперь слушай. Виктор тебе объяснил, как забирать энергию, но не объяснил, как отдавать. Обычно с женщиной работает инкуб, который и отдает ей все, что накопил, но сегодня случай особый, сама понимаешь. Мы по определенному графику получаем жизненную силу, и высшее руководство не занимается и отбором ее у охлоса.
– А что такое охлос? – не выдержала, перебила Таня – Я все время слышу это слово, пытаюсь вспомнить, и не могу!
– Никогда не перебивай, когда я говорю! – недовольным тоном ответила Лена, но тут же смягчилась – Ладно. Объясню. «Охлос» – это толпа, чернь, низшие слои населения. Человеческое стадо, ни на что не пригодное, эдакие разумные животные – если можно вообще назвать их разумными. Ты увидишь их, и скоро. Это у них мы забираем их бесполезную, зазря прожигаемую ими жизнь. А также один человек – «охлос» – это уже наш профессиональный жаргон.
Лена замолчала, и минуты две ничего не говорила, смотря в потолок. Таня не решалась нарушить молчания, помня о реакции на такое «святотатство». Потом Лена заговорила:
– Решено тебя взять в работу сразу – твой дар развился рано, и просто-таки феноменально. Кстати, с нынешнего дня твоя заработная плата будет увеличена до шестидесяти тысяч долларов в месяц. Карта лежит на полке (Лена указала на стену), компьютер – вот он (тоже показала – на стол, где лежал ноутбук). Можешь проверить состояние счета в любой момент. Скоро ты займешься охлосом. Вероятно – завтра. Или послехавтра. Итак, к делу: я буду тебя возбуждать, и в момент наивысшего наслаждения ты должна отдать мне накопленную жизненную энергию. Как это сделать? Почувствуй в себе эту энергию, ощути «емкости» для ее хранения. Понимаю, что это непросто, но и не так уж сложно. Раз ты смогла всосать ее в себя, значит, с тем же успехом можешь и отдать. Почувствуй ауру, ощути. И не спеши. А я пока займусь делом.
Лена поднялась, и встала на колени над Таней, взявшись за ноги девушки, поглаживая ее бедра легкими касаниями. Таня едва не вздрогнула, замерла, прикрыв глаза и стараясь забыть – кто ее ласкает. Забыть, что с ней в постели сейчас жестокое, холодное и можно сказать – бесчеловечное существо. Суккуба высшего уровня, если в двух словах. Нелюдь.
А потом Таня расслабилась, ее будто обдало теплом, и неожиданно Лена стала милой, красивой, желанной, и ужасно захотелось, чтобы она сейчас трогала, целовала, ласкала все, и даже самые потаенные уголки Таниного тела!
– Это Зов – услышала Таня голос Лены – Пока не почувствуешь на себе – не поймешь,
что это такое. Твой Зов сильнее моего многократно. Действие моего прекратится через час, или два. А может и раньше – ты девочка странная, с тобой все возможно. Действие твоего…пока не ясно, но скорее всего – очень, очень длительное. Твоя…подружка сутки готова была целовать землю, на которую ты ступала.Сильные, но нежные руки раздвинули Танины колени, и…больше она ничего не слышала и не ощущала – кроме ласковых пальцев, горячего языка и гладкой, совершенной кожи, на которой не было ни единого пятнышка, прыщика или ранки. Совершенное, как искусственное – существо.
А когда ее тело начали сотрясать судороги оргазма и такой родной, такой любимый голос приказал отдать то, что она должна – Таня выплеснула из себя все, что накопила, все, ради чего умер мужчина в этой постели несколько часов назад.
Лена застонала, выгнулась, будто ее ударили тяжелой плетью и тяжело дыша, хрипло сказала:
– Ох ты ж…черт! Я полна энергией под завязку! А ты, похоже, излилась не до конца! Вот это емкость! Никогда ничего подобного не видела! Ты уникум, девочка!
Когда Лена ушла, Таня долго не вставала с кровати, глядя в потолок, опустошенная, расслабленная, как выжатая тряпка. Думать ни о чем не хотелось, вообще – ни о чем. Несет тебя поток, вертит, как щепку, унося все дальше и дальше – в реку, а потом к морю – и не можешь ты ничего поделать. Только лишь смотреть, как мелькают берега, как причудливо закручиваются несущие тебя мутные воды.
Но откуда-то знаешь – все равно не утонешь. Не можешь ты утонуть. Не можешь себе этого позволить.
Глава 6
Ква! Ква! Ква!
Отвратительный звук! Похоже, что сигнал к обеду.
Таня встала с постели, побрела к двери, толкнула ее, шагнула в коридор, и…едва не упала, чуть сбитая мускулистыми телами! Мимо нее пронеслась целая толпа – штук десять суккуб в самой что ни на есть боевой форме!
Они были похожи на голых обезьян-павианов – огромные клыки, мощные мускулы, оскаленные, уродливые морды – пародия на человеческое лицо.
Впереди, шага в пяти от толпы, несся еще один «павиан» – рыжий, он успевал на ходу еще и плеваться, а так же ругаться самым отборным, черным матом в адрес преследователей.
Рыжего павиана загнали в тупик – коридор им как раз и заканчивался, и тогда он мгновенно развернулся и бросился вперед – на толпу обидчиков.
Несколько секунд в свалке трудно было что-то рассмотреть – мелькание ног, рук, рычание, истошный визг и шлепанье о стены разлетающихся в стороны тел, потом толпа как-то сразу распалась, расступилась, и в центре остался рыжий «павиан», оглядываясь по сторонам, тяжело дыша, покрытый ранами и кровью – то ли своей, то ли чужой. На полу лежали трое «павианов», медленно, но буквально на глазах превращающиеся в людей – девчонок, которые приехали вместе с Таней. На их телах зияли ужасные раны – с такими ранами человек выжить не может. У одной оторвана рука, у другой вспорот живот. Что с третьей – Тане не видно, но явно было, что ничего хорошего с бесчувственной суккубой не случилось.
– Пошли все нах…й! – завопила рыжая суккуба до боли знакомым голосом – Поубиваю всех нахрен! Не возьмете, суки!
– Сдавайся, Валентина! – холодно и спокойно – Ты не сможешь убежать, не сможешь одолеть всех. Тебя расстреляют на месте, не спасет и регенерация!
Лена указала на трех автоматчиков позади суккуб, тут же расступившихся, чтобы не попасть под огонь.
– Тебя просто разорвут в клочки, и ты не сможешь выжить! Сдайся, получи свое наказание, подчинись! Иначе умрешь!
– Да пошла ты на…й! – Валентина оскалилась, показав огромные белоснежные клыки – Отсосете, твари!