Суккубус

Ты устраиваешься на работу в «Хот-Ньюс» личным водителем Бург-хайма. Полтора года ты возишь главного редактора по всей стране, а потом он вдруг говорит: «Рой, ты же умный парень. Не понимаю, почему ты стал водителем?» Ты хочешь отмолчаться, но редактор настойчив. «Не знал, что ты учился на журналиста», – говорит он. Ты киваешь, и хочешь сказать, что тебе не нужна его жалость, но не говоришь, а на следующий день он вызывает тебя к себе и говорит, что иногда людям нужно давать второй шанс. Ты перекладываешь бумажки, редактируешь, отвечаешь на звонки всяких безумцев, уверяющих, что видели инопланетян, или что у них в подвале поселился полтергейст. Работаешь, как проклятый, чтобы тебе доверили твою первую статью, а сестра устраивается на работу в публичный дом – и все снова летит в тартарары…

Кто-то настойчиво постучал в дверь. Рой встал с кровати.

– Рой Ривз? – спросил его незнакомый парень.

– Был им с утра.

– Кэрри твоя сестра?

– Да.

– Тогда иди, забирай ее, – парень кивнул в сторону такси.

– Что значит: забирай?

– Слушай, я всего лишь бармен.

Рой отнес Кэрри в дом и расплатился с таксистом. Бармен уехал.

– Черт! – Рой сел в кресло и закурил. Кэрри начала блевать. Он взял ее на руки и отнес в ванную.

– Думаю, что сейчас тебе все равно, где это делать, – сказал он, опуская ее на кафельный пол.

В голове снова зазвучал голос Бургхайма: «Поговори с ней. Твоя работа висит на волоске».

– Как я, черт возьми, поговорю с ней? – буркнул Рой, переворачивая сестру набок, чтобы она не захлебнулась собственной рвотой. – Как?

* * *

Тени. Они всегда приходили в срок, и Боа знал, что это больше, чем сгустки тьмы. В них была жизнь. В них был сам ад.

Дети спали в своих комнатах. Жена спала рядом… Боа поднялся с кровати. В окна барабанил дождь, но он предпочитал промокнуть, чем позволить этому злу явиться в свой дом.

– Ты проклят, Грегори, – промурлыкала тьма. – Ты и все, что с тобой связано.

Боа не ответил. Снял куртку и открыл входную дверь.

– Куда же ты бежишь, Грегори?

– Убирайся из моего дома!

– Если здесь нет места мне, тогда почему ты думаешь, что здесь есть место тебе?

Боа остановился.

– Хочешь, я навещу твоих детишек?

– Только попробуй…

– Или их мамочку?

Зубы Боа скрипнули.

– Если бы ты было человеком, я бы убил тебя за эти слова. Придушил собственными руками!

– Как убил свою мать? Или дядю Тедди? А, Грегори? Запомни. Ты – такое же зло, как и я. Не заставляй меня напоминать тебе об этом.

– Я просто хочу, чтобы ты ушло из моего дома.

– А что если я захочу остаться? – тьма засмеялась. Ее густота обрела плотность. – Разве ты не хочешь, чтобы я осталась у тебя, Грегори? – спросила тьма, и Боа задрожал, узнав этот голос. – Разве ты не хочешь показать мне моих внуков, сынок?

Его мертвая мать приближалась к нему с распростертыми объятиями.

– Перестань!

– Ну же, сынок, обними меня, – ее обнаженное тело было безобразно худым. – Положи свою голову мне на плечо и поплачь…

Боа отвернулся.

– Обещаю, я не сделаю тебе больно, – теперь за его спиной говорил дядя Тедди.

– Я верила тебе! – женский голос, который Боа запомнил слишком хорошо. Он заставил себя обернуться и посмотреть в наполненные ужасом глаза девушки. – Почему ты позволил им забрать меня, Грегори? Разве я плохо любила тебя? Разве плохо продавала свое тело, чтобы ты мог построить этот дом и отправить своих детей в хорошую школу?

И снова тьма:

– Ты такое же зло, как и я, Грегори.

– Мы будем делать дело или трепаться?

Женский смех.

– С кем ты разговариваешь, дорогой? – голос жены со второго этажа.

– Ни с кем.

– Но я слышала…

– Возвращайся в кровать!

И снова в темноте родился звонкий смех.

– Хватит! – рявкнул Боа.

– О, да! – простонала тьма. – Таким ты мне нравишься больше – дикое животное, защищающее своих детенышей!

– Я сказал…

– Признайся, ты уже выбрал бедняжку, которую отдашь мне? А, Грегори? Скажи, чем ты руководствовался, делая выбор?

– Какая разница?

– Есть разница. Для меня есть и, думаю, для тебя тоже.

– Просто сделай то, зачем ты пришло и убирайся!

– А если я не захочу ее?

Боа промолчал.

– Что, если мне приглянется другая? – тьма снова стала его матерью. – Ведь я так сильно люблю своего мальчика! Думаешь, я стану делиться с очередной сукой, морочащей ему голову? – черные глаза матери смотрели на лестницу.

– Послушай, – капли пота выступили на лбу Боа. – Я отдам тебе любую шлюху. Клянусь. Только давай уйдем из этого дома.

Смех.

– Я же говорю, Грегори! Ты – такое же зло, как я. И знаешь, ад уже плачет по тебе, мой милый сводник! Уже плачет…

* * *

Тэмми снилась Джесс. Такая теплая. Такая счастливая. Такая живая. Ее тело призрачно поблескивало в темноте. В ее глазах горел рубиновый огонь.

– Я думала, что ты умерла, – сказала Тэмми, отрывая голову от подушки.

– Так оно и есть, Тэмми, – Джесс юркнула под одеяло и прижалась к подруге своим горячим телом.

– Значит, я сплю? – спросила Тэмми.

– Значит, ты спишь, – промурлыкала Джесс. Ее руки скользнули под ночную рубашку Тэмми.

– Что ты делаешь?

– Разве ты этого не хочешь?

– Я не знаю, – Тэмми замерла. Руки Джесс поднимались по ее животу к груди.

– Разве ты не мечтала об этом?

– Если только во сне.

– Тогда что тебя останавливает? – губы Джесс коснулись щеки Тэмми. Руки опустились к бедрам: нежно, неторопливо. Тэмми открыла рот, подставляя губы для поцелуя, но Джесс выскользнула из-под одеяла.

– Куда же ты?

– Иди за мной.

– Я хочу, чтобы ты осталась.

– Доверься мне.

Тэмми поднялась с кровати. Дождь хлестал в окно.

– Куда ты меня ведешь?

– Верь мне.

– Я хочу знать.

– Тебе нечего бояться, – Джесс открыла входную дверь. Холодный ветер облизал тело Тэмми.

– Всего лишь сон?

– Всего лишь…

Джесс вышла на улицу. Капли дождя покрыли ее обнаженное тело, намочили волосы.

– Всего лишь сон, – сказала она Тэмми, протягивая руку.