Сулейман. Я выбрал тебя

Да, точно, она же его еще не видела. И, судя по кислому виду, ей, как и её ненаглядному чаду, он тоже не совсем нравится.

Да идите вы лесом. Я для себя его выбирала.

Хочется сказать громко и с чувством, но установка, что хорошие девочки так не поступают, меня тормозит. Потому киплю мысленно, а потом отмахиваюсь и ухожу на кухню варить кофе.

Может, мне повезет? Кравцова выпьет чашку, выскажет до конца все свои гениальные теории и, наконец, свинтит?

Да, вот такая я нерадушная хозяйка.

Так ведь и не приглашала.

– Возьмём, к примеру, тебя, – входя во вкус, продолжает вещать А.Б. и пристраивается следом за мной, – ну, неужели ты такая безгрешная? Да чушь же! – сама спрашивает, и сама же отвечает не-свекровь. – Ты себе не представляешь, Мария, сколько раз мне говорили, что в администрацию просто так молодой девчонке не устроиться. Только через постель. Но я всегда тебя защищала. Заметь, всегда. Да-да, и не смотри на меня так удивленно.

– Алла Борисовна, мне Вас поблагодарить следует? – пытаюсь уловить ее логику и не заржать в голос.

То, что по мне пойдут топтаться, догадаться я могла, но, чтобы танком проедутся, вот тут, конечно, Кравцова удивила.

– Было бы неплохо. Но хватит и того, что ты поговоришь с мужем, – озвучивает она свои ожидания. – Да-да, и не надо кривиться, с гражданским мужем. Вадичке нужна поддержка в сложный период. Особенно, твоя. Уж финансами помочь не прошу, сын сам закроет вопрос. Хотя, как одна семья, ты могла бы проявить инициативу. Все же мы с Савелием Германовичем уже не молодые, для себя хотим пожить, а тут на сына тратимся. Но пока не об этом.

Отмахивается она от своих же слов и выжидающе замолкает.

– Так проблема-то в чем?

Из всего, что на меня вываливают, сути я все равно не улавливаю.

– Да в глупости, – Алла Борисовна явно понимает вопрос по-своему, потому следующим заявлением ошарашивает. – Это Мельников во всем виноват. Мой сын до такого бы сам не додумался. Я его хорошо знаю. Понимаешь, они для ремонта дорогих машин покупали новые детали, оригинальные, импортные. Чеки владельцам предъявляли вместе с работой и деньги забирали, а по факту запчасти ставили бэушные, купленные на авито по дешевке. Новые же потом назад возвращали в магазины. Якобы те не подошли.

– Не понимаю, – качаю головой, – чеки же при возврате тоже сдаются. Они не могли их предъявить заказчикам.

– Ой, Мария. Да какая разница? Электронные-то сохранялись.

– То есть они по сути обворовывали клиентов. И попались? – делаю вывод, пытаясь поймать брови, улетающие на лоб.

Ни фига себе красавчики. Мошенники самые настоящие.

– Ну да, на глупости прокололись. Поставили какому-то депутату, а по факту бандиту, уж совсем с рухляди, и машина сдохла, проехав всего пару километров. Тот и заинтересовался: как-так, – выдает чудо-не-свекровь, а у меня веко дёргаться начинает.

– И Вы в курсе были? И их не остановили? – распахиваю рот, пребывая в шоке.

– Ну и что? – следует ответ, и столько возмущения во взгляде, что я окончательно теряюсь. – Вадичке отдельное жильё нужно. Не век же ему с нами жить.

Зашибись, семейка Адамс.

Качаю головой и ставлю перед гостьей, наконец-то, приготовленный кофе.

– Алла Борисовна, при всём уважении, я не хочу и не буду продолжать отношения с вашим сыном, – сделав глоток, озвучиваю принятое решение.

– Но почему!? Я же тебе всё объяснила, – слегка повышает голос Кравцова, явно удивленная моими словами.

Говорить, что связывать судьбу с мошенником станет только дура, не берусь, тут у всех свои мысли по этому поводу, подбираю более мягкий вариант.

– Потому что я его не люблю, – выдаю вполне правдивую версию.

– И, по-твоему, это весомая причина? – хмыкает А.Б.

Сглатываю и подвисаю.

Честное слово, хитросплетения в логике не-свекрови не просто настораживают, пугают. Складывается ощущение, что для неё только смерть является уважительной причиной не быть вместе с её сыном.

– По-моему, да, весомая.

Кивком подтверждаю собственные слова и пью кофе, хоть и не чувствую вкуса. Надежда, что чем быстрее опустеют чашки, тем скорее меня оставят в гордом одиночестве, все еще теплится на краю сознания.

– Глупости, Мария. Стерпится-слюбится, – припечатывает самоуверенная гостья. – Послушай умный совет: роди Вадичке ребенка, а лучше пару. Так точно к себе покрепче привяжешь, чтобы никуда не сбежал. А потом уже будешь спокойно ставить ему условия, чтобы глупостями не занимался, и жить королевой. Между прочим, я именно так…

– Алла Борисовна, простите, но у меня очень мало времени, – перебиваю фантазерку.

И пусть понимаю, что хорошие девочки так себя не ведут…

Замечательно! Я прямо тут и сейчас отказываюсь быть хорошей.

– Опять куда-то торопишься? – не-свекровь, как сторожевая собака, делает стойку и, прищурившись, бросает взгляд за мое плечо. Туда, где на подоконнике стоит ваза с подаренными Сулейманом цветами.

Да и ладно. Мне стыдиться нечего.

– Тороплюсь, – киваю и поясняю. – Подруга улетает к родителям на север. Мне нужно срочно с ней увидеться.

– Думаешь, без тебя она на самолёт не сядет? – хмыкает с ехидной улыбкой А.Б., пытаясь подловить на глупой причине для ухода из дома.

– Сядет, конечно, но котёнок в аэропорту один останется. Я не могу так жестоко с ним поступить, – горестно вздыхаю, разыгрывая трагедию.

И с деловым видом забираю свою пустую и ее недопитую чашки и несу в мойку.

Господи, да я даже пешком пойду до аэропорта, если это поможет избавиться от гостьи.

– Какой котёнок? – хмурится Кравцова, глядя на меня недоуменно.

– Тот, за которым я буду присматривать. Почти две недели, – делюсь ближайшими планами.

И уже даже знаю следующую возмущенную фразу, которую мне скажут.

– Но у Вадички аллергия. Он не может…

Прикусываю губу, чтобы не улыбнуться и доигрываю спектакль до конца.

– Сочувствую, – перебиваю слышащую только себя женщину и киваю в сторону прихожей, – Алла Борисовна, очень прошу меня извинить, но Вам пора, мне нужно еще собраться…

Глава 15