Султан и его враги. Tom 1

Сади горел нетерпением покончить со своими преследователями и выстрелил еще раньше приглашения Зоры. Пуля сшибла одного араба с лошади.

— Ловко попал! — закричал Зора и тоже выстрелил, не остановив лошади, а только обернувшись в седле.

Почти в то же время и Сади сделал второй выстрел, и, по какой-то странной случайности, обе пули попали в одного.

— Как жаль! — воскликнул Сади. — Могли бы быть два.

— Ты слишком торопишься, выстрел пропал даром, теперь остался последний.

Видя, как товарищи их пали, сраженные неприятельскими пулями, остальные четверо бедуинов проворно отскочили в разные стороны, заметив, что Зора еще раз прицелился в них.

Но Зора был меткий стрелок. Хотя он и не попал в того всадника, в которого метил, так как тот неожиданно рванул в сторону свою лошадь, вставшую при этом на дыбы, но зато пуля ударила в глаз лошади и прошла в мозг, бедное животное сделало бешеный прыжок и грохнулось на землю, придавив ногу всадника.

— И от этого мы избавились, — сказал Зора, — осталось только трое, а с ними мы справимся, если они нас догонят.

— Остальные, кажется, бросили преследовать нас.

— Как видно, они рассылают во все стороны гонцов, вероятно, для того, чтобы уведомить остальные отряды о своей неудаче.

— Пусть они соединяются, — отвечал на это Сади, — потом не надо нам будет сгонять их.

Трое оставшихся арабов, увидев, что офицеры истратили все заряды, с удвоенной быстротой бросились за ними, им хотелось отомстить врагам за убитых, хотелось догнать их и ловким взмахом копья выбить из седла.

Опасность все еще была велика для Сади и Зоры, перевес теперь был на стороне врагов. У них же для защиты не было ничего, кроме ятаганов, но нечего делать, надо было довольствоваться и этим.

Они проворно обнажили клинки, на которых оставались еще запекшиеся капли крови сыновей эмира.

— Стой! — закричал Сади.

Он внезапно повернул лошадь и, взмахнув ятаганом, бросился на бедуинов.

Его примеру последовал и Зора. Копье было опасным оружием в руках сыновей пустыни, лошади которых повиновались малейшему знаку своего господина. Но ничто не могло противостоять безграничному мужеству обоих офицеров.

Нападение их было так быстро и неожиданно, что арабы невольно отступили.

Сади и Зора поспешили воспользоваться своим преимуществом. Пока Сади был занят двумя арабами, Зоре удалось ловким ударом повалить лошадь третьего, а бедуин без лошади все равно, что побежден. Хотя он ловко выскочил из седла, но выронил при этом копье.

Двумя прыжками Зора очутился возле Сади, сильно теснимого бедуинами, и помог ему одолеть обоих врагов. Вскоре им удалось изрубить одного и сильно ранить другого, третий же, сброшенный с лошади, вскочил на лошадь одного из убитых и, не вступая в битву, бросился к своим товарищам, чтобы известить их об участи пятерых воинов.

— Это еще более разозлит их, — сказал Сади, вместе с Зорой отправляясь дальше, — клянусь бородой пророка, мы сделали сегодня пробу. Вперед! Мы должны как можно скорей добраться до лагеря и немедленно вместе со всеми солдатами выступить против них. День этот еще не окончен! Надеюсь, что он будет славным днем нашей жизни.

— Тебе следует награда победителя, — отвечал Зора, — твое мужество увлекательно. Но еще важнее твои расчеты и умение пользоваться благоприятной минутой. Принцесса была права, открыв в тебе талант и предсказав тебе блестящее будущее. Тебе, Сади, предоставляю я лавры и охотно отступаю перед твоим превосходством.

— Ни слова больше, Зора, — перебил его Сади, — мы оба выдержали тяжелый день и из настоящей опасности спасли свою жизнь, но он еще не окончен.

— Мы можем отдохнуть немного, — заметил Зора после небольшого молчания и медленно пустил своего сильно взмыленного коня. — Кажется, в пылу боя мы свернули с настоящей дороги.

— Солнце садится там, значит, ехать надо сюда, — сказал Сади.

— Видишь ли ты возвышенности вокруг?

— Нет, горизонт заволокло тучами.

— Мы или не на той дороге, или еще так далеко до лагеря, что раньше ночи нам до него не добраться. Однако молодой пастух полагал, что он на расстоянии всего трех или четырех миль.

— Едем дальше, — предложил Сади.

— Лошади очень устали.

— Я думаю, мы с тобой, Зора, устали еще больше, однако не смеем и заикнуться об этом.

— Ну так едем, — согласился Зора.

— Будем держаться левее, — сказал немного спустя Сади, — кажется, в той стороне лежат холмы, полузакрытые фиолетовым туманом.

— В этой пустыне гораздо хуже, чем в море, — сказал Зора, — кажется, нам здесь легче всего сбиться с пути!

— К ночи будет вдвое хуже!

— А мой желудок дьявольски пуст! Что такое молоко — наша единственная пища сегодня!

— Успокойся, — улыбнулся Сади, — в лагере мы найдем все необходимое. — И он такими яркими красками стал рисовать своему товарищу все удовольствия хорошего обеда, что скоро одержал верх, и Зора, смеясь, снова погнал лошадь.

— Ого, посмотри-ка туда! — закричал он наконец, как только последние лучи заходящего солнца засияли на горизонте. — Что там такое, друг мой?

— Хорошо, если бы оправдались твои слова и это были бы те холмы, за которыми лежит наш лагерь, — отвечал Зора, — но теперь мне и самому кажется, что мы на правильной дороге.

Они помчались дальше, и чем ближе подъезжали они к горам, тем яснее видели, что они на пути к цели.

Уже наступила ночь, когда они были окликнуты часовыми и увидели перед собой лагерь. Тшауш со своим отрядом не вернулся, наверное, они попали в руки Кровавой Невесты и стали жертвой ее дикой мести.

Пока оба офицера после тяжелых трудов и продолжительного поста, подкреплялись ужином, солдаты готовились к выступлению.

Пушки снова были разобраны и навьючены на верблюдов. Войско выстроилось, приведя в порядок ружья и прихватив с собой провиант. Через полчаса солдаты, вооруженные и вполне готовые к бою, сидели на конях.

Поев и немного отдохнув, Сади и Зора объявили своим воинам, что на этот раз надо одержать решительную победу, что все враги собрались на равнине и что придется выдержать упорный бой.