Сумасшедшие двадцатые

— Прости, - тихо шепчет, склонив перед ней голову.

— Простите, я осмотрю ее? – доктор вошел без стука и только его голос заставил

Джексона оторваться от мыслей и покинуть комнату.

Ожидание.

Ходит по коридору, смотря на закрытые двери комнат. Все же второй этаж был исключительно отдан под комнаты и личный кабинет Никлауса Майклсона, в котором он и скрылся после прихода доктора. Джексон сталкивается с Керолайн на которой сегодня кремовое платье в пол украшенное поясом цвета неба, рукава из гипюровой ткани, только украшаю этот зимне-весенний наряд. Молчит, а Джексон приветствует ее. Напуганная Керолайн оборачивается к стоящей сзади Еве.

— Я не понимаю, что Джексон делает здесь? – тихо шепчет Форбс Еве.

— Джексон желал убить Никлауса, а Никлаус Джексона, - пытается объяснить служанка. — По вине Никлауса Джексон лишился всего. Но Миссис Маршалл стала дурно, и это остановило их. Все хорошо. Хейли сейчас осматривает доктор.

— Что? Почему меня не разбудили? Почему не сообщили? – засыпает вопросами.

— Никлаус приказал вас не тревожить, - виновато произносит чернокожая служанка.

— Я с ним поговорю, это переходит все границы, - злится, но бросает улыбку в сторону Джексона.

Открывает глаза. Перед глазами все расплывается, что Хейли не сразу понимает, где она находится и что произошло. Она всматривается в черты лица сидящего рядом мужчины и понимает, что это личный доктор семьи Майклсонов. Боится шевельнуться, но если она все еще жива, значит, ей удалось победить темноту.

— Что произошло? – вздыхает она.

— Все хорошо Миссис Маршалл-Кеннер, - улыбается доктор. — Ваш муж все это время был здесь, сидел рядом.

— Позовите его, - просит она.

— Как пожелаете, - произносит доктор вставая со стула, закрывая чемодан с инструментами.

— Вы не сказали, что со мной, - спрашивает она понимая, что доктор ничего не сказал.

Открывает дверь. Скрип двери заставляет всех собравшихся в коридоре обратить внимание на вышедшего доктора. Замерли. Замерли даже вышедшие из комнаты, Кетрин с малышкой Надей, Клаус замер держа в руках бумажку, которую он плотно прижимает к себе.

— Примите мои поздравления, Мистер Кеннер! – пожимает руку. — Ваша жена беременна. Поэтому резкое падение давления во время беременности требует лечение и может спровоцировать обморок, что и произошло в случае с вашей женой. Возможна угроза выкидыша. Теперь ей нужен покой и терапия. Целью терапии при этом будет не повышение давления до общепринятой нормы, улучшение качества жизни беременной. Сбор из лекарственных растений, в состав которого могут входить зверобой,можжевельник, земляника,шиповник, тысячелистник,цикорий, береза, крапива, мята или смородина.

— Беременна, - улыбается Джексон, обнимая доктора, который этой новостью осчастливил его.

— Еще раз примите мои поздравления, - обнимает на прощание, беря с Кеннера обещание, что тот будет беречь свою жену.

Счастлива, а иначе быть и не может, ведь новость о беременности всегда радость для женщины. Джексон спешит, чтобы обнять и поцеловать. Эта новость и искренняя улыбка на лице Хейли, луч света во тьме, то ради чего Джексон готов был умереть.

— У нас будет ребенок, - Джексон раскрывает свои ладони, и Хейли видит цветок жасмина.

— Я забыла его в своих волосах, - тянется к волосам, вспоминая, как цветок оказался в ее волосах. — Теперь все будет хорошо.

— Я все сделаю, чтобы удержаться и заплатить долг покупателем материалов, - обещает Джексон, да ведь теперь у него есть весомая и реальная цель.

— Простите, что нарушаю вашу идиллию голубки, - Майклсон замирает в дверном проеме. — Я вспомнил кое-что важное.

— И что же ты вспомнил? – Хейли скрещивает руки на груди, а Джексон сидит рядом с ней, обнимает жену сзади.

— О том, что не подарил вам свадебный подарок, - подходит к постели и кладёт на нее бумагу, которую еще несколько минут назад прятал ото всех.

— И, что это? – Джексон берет в руки бумагу, читает, понимая, что это доверенность на управление заводами принадлежавших отцу Хейли.

— Не удивляйся, - самодовольно говорит Клаус. — Доверенность на управления заводами Мистера Маршелла в Луизеане и как бонус корабль, один из тех, что так любил твой отец Хейли.

— Бизнес моего отца, - произносит она.

— Какая же ты упрямая, волчонок. Возможно, вы предназначены друг для друга... Но помяни мое слово, Джексон, если хоть раз предаешь ее, я выслежу тебя и насажу твою голову на кол и поставлю этот кол в садике твоей бабушки. Теперь бизнес твоего отца в руках твоего мужа, но я ведь грешник, подлый человек, - усмехнулся он, вновь смотря на Джексона и Хейли.

— Спасибо, - встает, протягивает руку, желая поблагодарить Майклсона за его поступок.

— Так теперь ответь на мой вопрос: Куда бежать грешнику? – пожимает ему руку.

— К дьяволу тебе, - уверенно отвечает мужчина.

— Если желаешь чего-то добиться чего-то, то тебе придется плюнуть на все правила и стать грешником, - советует Клаус. — Мы еще выпьем с тобой, друг.

— Боже! Какая счастливая новость перед отъездом, - Лилит Сальваторе расталкивает стоящих в коридоре, только чтобы пройти в комнату Маршалл и обнять ее. — Пусть беременность твоя будет счастливой безмятежной, доченька. Жаль, что твоя мать сейчас не рядом. Поздравляю.

Во всей этой суматохи Хейли замечает единственного человека, который не рад, скривил лицо и этот человек – Кетрин Пирс. Зачем ей радоваться ведь только по вине Хейли Кетрин возможно никогда не станет матерью, не прижмет к груди ребенка, от возлюбленного. Теперь Хейли понимает, какую подлость та совершила тогда. Теперь она понимает, что ее поступок разрушил не одну жизнь. Один ее поступок разрушил жизни. Поступок, в котором она поставила на первое место себя, разрушив жизни других.

— Лицо проще, любовь моя, - останавливается рядом с Пирс и Надей. — На самом деле, я бы не никогда не позволил моему брату быть с такой как ты. Однако в твоем положении я не посчитал это нужным. Как известно, я решил не вмешиваться, позволить брату быть счастливым. Поэтому если и заключит с тобой брак, то только из жалости. Только из жалости.

— Ты желаешь засыпать мою рану солью? Сделать мне больно? Вперед. Причиняйте мне боль, а я выдержу, потому что я и не такое выдерживала, - сдержано говорит Пирс. — Но знай, что в глазах Элайджи я вижу в его глазах, это любовь.

— То, что ты называешь любовью - один период, - продолжает тот.

— Тихо. Или я перережу тебе глотку, - угрожает она.

— Умоляю, мне смешно, - коротко отвечает тот. — Без ребенка ты ничто. В любом случае у тебя ничего нет. Ничего. Никого.

— И у меня могли бы быть дети от того, кого я люблю, - оглядывается, замечая приближающегося Элайджу. — Если бы Хейли не помешала, я бы тоже стала матерью.

— Мне пора, - задевает брата плечом.

— И куда ты собрался? – спрашивает тот, преграждая путь брату.