Сумасшедшие двадцатые

— Я ведь знал, что ты никогда не предашь Клауса, и все это было игрой, но если я умру, то все равно выиграю, - отвечает он.

— Назови мне имя того, кто замешан в заговоре, - продолжает требовать Жерар.

— Красный волк, и он никогда не действует сам, все, что я знаю, но я не хотел становиться врагом Клауса, все, что мне нужно было это прощение, - опускает голову. — Чтобы Никлаус попросил прощение. Я думал, что обрету здесь дом, а в итоге потерял все.

— Я никогда не извиняюсь, - ухмыляется тот, доставая из кармана пальто заряженное оружие. — Прекращайте все это или я убью вас обоих. Кто первый?

— Желая избавиться от монстра, я заключил сделку с еще более страшным монстром, убивает не падение, а приземление, это вас всех и убьет, - руки не дрожат, ведь в любом случае он выстрелит. — Скажите моей жене, что мне очень жаль. Ты ведь не такой, как он Марсель. Я вижу это.

В любом случае кто-то выстрелит и положит этому конец.

Громкие выстрелы, что и заставляет Майклсона сморщится, уж слишком они действую на его слух.

Двое.

Падает на деревянные доски моста, которые мокрые и грязные из-за таянья снега, прижимает руку к кровоточащей ране в области живота.

Двое.

Роже вовсе не боялся смерти, ведь смерть логическое завершение всей этой истории и игры.

— Почему ты был так уверен, что одержишь победу? – Клаус бросился не к раненому другу, а лежащему рядом с Марселем Роже, приставил каблук туфля к его горлу. — Говори! Я все еще могу сделать тебе больно!

— Пока жив я, жива и Ребекка, - сумел прохрипеть он.

Двое.

Один мертв, лежит посреди моста, а Майклсон смотрит в безжизненные холодные глаза Роже, убирает свою ногу, резко вздрагивает и оборачивает на крик Марселя.

Хрипит, пытается приподнять голову и даже если это будет последнее, то Марсель выкрикнет ее имя. Умрет с именем возлюбленной на устах.

Время шло…

Клаус Майклсон словно застыл на месте, видя приближающуюся фигуру женщины с противоположной стороны моста. Блондинка облаченное в пальто цвета кофе с молоком воротник, которого украшал натуральный мех. Клаус бы не обратил внимания на очередную вещь в гардеробе своей сестры, если бы Ребекка не доставала своими его своими капризами, показывая эскиз этого самого пальто в одном из журналов. Видимо, она слишком достала его, если в его памяти отложилась именно эта вещь из гардероба сестры.

Сердце до жути предательски бьется где-то в груди. Слова Роже – блеф. Блеф и игра, чтобы заставить его дрожать от страха, чтобы он испытал страх.

Сердце почти выпрыгивает из груди, и тонкие пальцы сжимаются в кулаки.

— Нет! – пытается выкрикнуть, остановить ее.

В первый раз король Нового Орлеана колеблется.

Выстрел звучит в ушах слишком резко. Ребекка только успела открыть рот, чтобы сказать какое-либо слово, возможно важное слово. Готов броситься к ней, но опускается на пол, не отступив и на два шага. Ноги стали ватными и, кажется, через какую-то стенку в мыслях он слышит смех своей сестры, видит ее белокурые локоны и серые глаза, наполненные грустью. Видит ту девочку, которой когда-то была Ребекка. Видит ту девочку, которая боялась грозы, и для которой он сделал из дерева храброго рыцаря, надеясь, что так он сможет защитить ее, чувствует, что его уже ничто не сможет удержать от падения. Он обещал защищать ее удержать от падения свою младшую сестру, но не смог сделать этого. Падение было неизбежно.

Ее убило приземление.

Ребекка лежит рядом с братом, а точнее лежит ее бездыханное тело. По ткани шерстяного пальто отвратительно расползается алое, окрашивая ее в ненавистный Ребеккой цвет. Она всегда больше любила серый, ведь не зря же ее любимый месяц ноябрь. Алый напоминал о крови и убийствах, которые во имя власти и денег проливала ее семья, а сейчас все это утратило всякий смысл.

Пуля прямо прошла прямо в сердце. Пуля достигла своей цели – сердца Ребекки Майклсон. Стрелявший попал прямо в цель. Дрожащие руки и главное то, что кажется, Никлаус Майклсон плакал.

Внутри зарождается ком отвращения к самому себе, и он кричит, срывая голос. Он виноват. Он не уберёг сестру от падения. Ядовитый ком встает в горле и мешает кричать.

В глазах медленно назревают слезы.

Чувство вины – единственное, что он испытывает сейчас.

Ребекка больше не успокоит – Ребекки больше нет.

Ребекка больше не будет рядом с ним в трудную минуту, не обнимет и не утешит, а ведь она всегда была рядом и любила его, как брата, даже если ненавидела. Она всегда была рядом с ним, даже когда ненавидела.

Чувство вины и отчаяние.

Отчаяние, это когда ты вдруг чувствуешь, что внутри тебя обрывается какая то нить. Вместе с этой нитью, все что удерживалось на ней, начинает рушится и причиняя невыносимую боль. После, на смену отчаянию приходит безнадежность...

Она страшна и беспощадна. Боли ты уже не чувствуешь. И страха тоже. Ничего не чувствуешь. Только черная пустота, окутавшая тебя в свои холодные объятия, медленно и тихо ведет тебя к обрыву... К смерти. Именно Клаус привел свою сестру к смерти, на свидание со смертью.

Клаус Майклсон боялся смерти, но не своей, а того, кого он любит, кто дорог ему. Именно поэтому он и ненавидел рассказы о смерти, пытался написать хороший конец, но увы, в жизни не всегда бывают хорошие концовки.

Вздрагивает слыша выстрелы и видя, как тело Эдона падает рядом с входом на мост. Еще одно мертвое тело лежит на земле. Стрелявший спрятался за машиной и это явно профессионал, тот кого учили убивать и чья рука в нужный момент не вздрогнет, но выстрелил он только при реальной опасности. Выстелил, чтобы следующая пуля не оказалась в сердце Никлауса.

Его сестра мертва, но почему его голос настойчиво засел в его голове. Почему он слышит ее, как будто она здесь, рядом. Но она ведь не здесь. Она мертва. Шок? Смерть – это всегда шок, но у этой игры был только один исход и дорога, ведущая прямо к смерти.

В какой момент тропа, которой мы идём,застывает у наших ног?

Когда дорога превращается в реку, имеющую лишь один исход. Смерть ждёт нас всех в Саммаре.

Невозможно и неизбежно избежать свидания со смертью. Смерть терпеливо ожидает своего часа и приглашает на свидание в Саммаре. Свидание, на которое мы сами идем. Смерть ждет на свидании в Саммаре. Дожидается и приглашает, прекрасно зная, что придет ее время и от этого предложение отказаться будет невозможно. Свидание со смертью невозможно отменить или избежать. Невозможно убежать от смерти, она иногда может прийти на свидание раньше, чем ее ожидают. На свидание в Саммаре. Именно там ждет нас всех смерть.

Исход все рано один.

Исход Свидание в Саммаре.

Смерть ждёт нас всех в Саммаре.

Но можно ли Саммару обойти?

========== Глава 48. Лучше там, где нас нет... ==========

Новый Орлеан.

Сердце вот-вот выскочит из груди, когда Элайджа Майклсон, прибывший вовремя, видит все то, что случилось.

Переступает через лужу крови, спеша подбежать к брату, которого пытались поднять двое крепких ребят из его охраны.