Сумасшедшие двадцатые

Вернуться туда, откуда она так мечтала сбежать. Сбежать и никогда не возвращаться, но Элайджа оказался прав, ведь она все равно зависима от мужчины. Зависима от него. Сейчас они покидают этот особняк, в котором, как казалось должно быть только счастье. Счастье скрытое за огромными железными воротами. Роскошная и беззаботная жизнь. В этом особняке Кетрин познала великую радость и великое горе. Пережила и выжила. Она всегда выживала ведь такова ее сущность. Такова сущность хитрой , изворотливой Кетрин Пирс. В прошлом она многое пережила, и казалось, только обозлилась на мужчин, что делало ее идеальной и хладнокровной убийцей. Случайная встреча с Элайджей перевернула все. Он поверил и решил спасти ту, которая случайно появилась на его пути. Случайная встреча и она уже не желала сбегать. Сбегать от того, в кого отчаянно влюбилась. Она желала уйти, но не может потому она поранилась им, а он ей. Поранились. Как допустимо, что они любят друг друга и готовы сражаться за эту любовь? Невозможно, чтобы такая женщина, в прошлом которой были не только связи с разными мужчинами, но и кровь на руках смогла полюбить. Невозможно, чтобы такой уверенный , воспитанный , непоколебимый , могущественный ,из богатейших семей полюбил ее. Случайность? Судьба? Сейчас это невозможно, ведь они все равно вместе и так будет до конца их дней.

Сейчас они возвращаются в то место, которое Кетрин Пирс считала Адом, но ради его, она готова спуститься в Ад.

Сидит в их комнате, обдумывает все ли вещи, она собрала, пока Элайджа был на похоронах вместе с остальными членами семьи. Кетрин и не удивилась, что Маршалл не пожелала ее видеть. Хоуп осталась с матерью Джексона и Маизой, которая теперь прислуживала семье Кеннеров и ждала приезда своей матери. Люди Майклсонов помогли с продажей квартиры и покупкой дома на окраине Нового Орлеана. Теперь Маиза не переживает и верит в то, что все еще возможно прожить тихую и спокойную жизнь.

Чемоданы собраны, и люди Клауса уже погрузили их в автомобиль и теперь Кетрин Пирс оставалось дожидаться возвращение мужа и отъезда. Смотрела за тем, как по немного запотевшему стеклу скатывались капли дождя. Начинается буря. Он обещал ей вернуться раньше и ему она верила. Просто верила и за все это время так и смогла найти множество причин, почему ее сердце так рвется к нему, начиная от тонкого запаха парфюма и заканчивая фразами, которые знал только он. Поднялась с постели, оставляя свой след на покрывало накрытым поверх постели. Смотрит на постель, берет в руки сумочку на цепочке. Ничто и никогда не заменит его объятий, и чашку горячего чай или кофе, которые она приносила по утрам, не способного согреть так же сильно, как его жаркие и страстные поцелуи.

Ее взгляд практически сразу упал на фотографию со свадьбы Фреи. Она не забыла, просто решила оставить, как воспоминание о них. Она улыбнулась, проведя кончиками пальцев по деревянной столешнице туалетного столика. Фотография, на которой они счастливы. Приятно и тепло становилось на душе, ведь тогда он был с ней рядом, а сейчас его нет и внутри от чего-то все сжалось. Неприятное чувство тревоги медленно сжимало в тиски ее душу, заставляя слегка встряхнуть головой, слегка поджала губы, только от мысли, что с ним может что-то произойти.

Сейчас вряд ли можно было кого-то встретить на улице — все попрятались по своим домам. Все спрятались от надвигающейся бури. Промокли, что называется до нитки, но продолжали идти, слушая, как хлюпает под ногами вода. Никлаус щелкает пальцами, и охранники спешат открыть ворота. Холодно. Чувства тревоги не мог перекрыть даже холод, от которого начало сотрясаться все тело и вот-вот должны были застучать зубы. Чувства, что его жизни может прийти конец. Конец, в подобных поединках за власть все зависит от того, кто выстрелит быстрее, сможет нажать на курок и убить. Элайджа скрестил руки на груди, осматриваясь по сторонам, видя, как водители выгоняют автомобили из гаража. Времени нет, ведь скора, начнется буря. Этот дом, в который его семья переехала, после того, как Никлаус отстоял свое права называться королем Нового Орлена, достаточно близко к городу, но являлся настолько огромным из белого кирпича, с садом и фонтаном, у которого так любила сидеть его племянница. Поднялся вверх по ступеням, толкнул дверь, которая оказалась открыта, и под шум дождя попытался зайти внутрь, но Керолайн оттолкнула его и быстро побежала в сторону мужа, крепко обняла Клауса, что кажется, ему стало легче и он позабыл о предстоящем поединке. Она переживала, но теперь он рядом с ней и она может быть спокойна. Она спокойна, пока в его груди бьется сердца.

Пахнет пылью.

С неба капают капли дождя.

Надвигается шторм.

Проститься. Он должен сделать это, хотя бы ради ее.

Сделать так, чтобы от них остались хоть что-то…

— Я собрала все наши вещи, и охранники уже спустили их вниз. Нам обязательно уезжать?

— Да, Керолайн. Так будет безопаснее. Ребекка и Марсель уже уехали. Возвращайся в особняк, ты можешь заболеть, под этим холодном дождем.

— На прощание даже не было времени.

— Так даже лучше, потому что прощаться еще хуже… Ненавижу прощаться…

— Мы и не прощаемся… Я уеду с вами в Чикаго и буду поддерживать вас до конца. Кетрин же едет вместе с мужем, вот и я последую за своим мужем.

— Жизнь Кетрин ничто по сравнению с твоей, Керолайн. Помни, о том, что я Дьявол.

— А я ваш Ангел.

Он из последний сил приподнял свою руку, коснулся лица, не отрывая взгляда от ее бледного лица. Белые пряди прилипли к коже, глаза покраснели от слез, а улыбка сквозь боль? На что могла быть похожа подобная улыбка? И это лицо — единственное, что он бы хотел увидеть перед тем, как совершит задуманное. Майклсон вымученно улыбнулся, едва приподняв уголки своих губ, и накрыл ее ледяную от страха ладонь своей, слегка сжимая ее уже практически не шевелящимися пальцами.

— Ты узнаешь меня — я буду самым счастливым мужчиной в тот момент, когда мы встретимся вновь. Я самый счастливый мужчина, потому что меня полюбил такой Ангел. У каждого Дьявола есть свой Ангел. Но я – Дьявол.

От его слов становилось только хуже, но блондинка выдавила из себя нервный смешок, вытирая ладонью слезы. Она наклонилась, а он оставил на ее лбу влажный поцелуй. Форбс содрогаясь от приближающейся истерики. Именно истерике, ведь около их останавливается черный автомобиль. Останавливается и его дверь открывается.

Пришло время. Майклсон понимает, а ведь он ненавидит прощаться.

Девушка дрожит, положила голову ему на грудь, в котором была такая же тишина, как и вокруг. Даже дождь и звук мотора. Казалось, что все тихо. Она подняла взгляд, аккуратно проведя пальцами по его плечу.

Сейчас Никлаус Майклсон жалок, ведь он должен оставить ее. Оставить, чтобы однажды найти.

Сейчас Никлаус понимает, что его враги победили, ведь он вынужден оставить ее.

Смотрит на асфальт, а тот поднимает ее голову, смотрит в глаза полные слез, но они ведь находятся под проливным дождем и этот дождь скроет ее слезы.

Касается губ и наслаждается этим последним поцелуем. Керолайн ведь даже и не понимает, что тот задумал, а он должен обмануть ее. Не знает, что это их последний поцелуй. Пока она наслаждается этим поцелуем, а его руки касаются ее талии, а Керолайн сбросила с его головы шляпу, запустила свои ладошки в его мокрые волосы. Она думает, что это будет длиться вечно. Увы, их вечности пришел конец.

Конец, когда Никлаус прерывает поцелуй, заталкивает ее в машину, достает из потайного кармана пиджака, заклеенный конверт и передает его в мокрые руки Керолайн.

Сердце болезненно сжалось, ком образовался в горле от волнения, но блондинка упрямо отгоняла все мрачные мысли, как можно дальше от себя сжимая в руках конверт, посмотрела по сторонам и рядом с ней сидел Зелор – один из охранников Майклсона, еще один, Робин, сидел на переднем месте, рядом с водителем. Ее муж сейчас сядет рядом с ней, и они уедут вместе. Только вместе и эти мысли успокаивают ее.

— Клаус…

— Откроешь этот конверт, как только пересечешь линию города.

— А вы? Почему вы не садитесь. Мокните под дождем? Мы должны быть вместе и идти по одному пути.