Сумасшедшие двадцатые
Шрифт:
Рядом с Маклсоном молодые элегантные люди в костюмах из плотной ткани.
Гангстеры поспешили окружить его, как только тот вошел в дом.
Клаус Майклсон одевается как аристократ. Зачем? Он отлично понимал, что внешний вид и отличные манеры способны дурачить и создавать приличную репутацию получше древней родословной. Он не ошибался: и сегодня этот закон справедлив. Растягивает пуговицу пиджака, проходя в одну из комнат. Делает шаги навстречу мужчинам, которые смотрят на его. Под ногами скрипят старые доски пола, что сегодня крайне выводит его. Сегодня Клаус Майклсон мотивирован к мести. Мести к врагу. Мести к тому, кто отобрал у него все. Хотя, Никлауса больше привлекала темная сторона бизнеса, но компании отца и сотрудничества с Генри Фордом он не решится. Не решится, ведь Элайджа не простит этого
— Послушайте меня! На войне всегда проливается кровь, но эта война только Майклсонов. Сегодня я попытаюсь изменить ход событий. Если я проиграю, то моя семья спалит весь этот город до тла. Я не остановлюсь, а если кто-то вздумает предать, то знайте, что за вами придут другие. Моя семья свершит правосудие над предателями. Сегодня, я оставляю вас, в очень надежных руках.
Стоят и смотрят. Ждут решение и своей участи. Всегда боролись и сейчас невозмутимо смотрят на Клауса. Ждут, переглядываясь друг на друга. Ждут, наблюдая, как Клаус забирает из рук одного мужчины бокал виски, смотрит на входную дверь и готов произнести имя.
Еще никогда время не тянулось так долго. Долго и мучительно. Долго, потому что Клаус Майклсон молчит и не произносит имя своего приемника.
Тишина.
Его никто не заменит. Дьявола невозможно заменить, но в мире есть та, кто достойна, называться Королевой Ада.
Стук каблуков, руки крепко сжимают железную ручку. Готова? Нет, Аврора Де Мартель не готова, но она бесстрашная и столкнется со всем. Де Мартель специально оттягивала этот момент и встречу, ведь по ее спине прошлась волна мурашек, а руки предательски дрожат. Аврора аккуратно войдет в игру, чтобы управлять ею. Она здесь и заставит играть по ее правилам.
Улыбается, проходя в комнату. Она здесь и встряхивает копной рыжих волос, а в руках, сжимает Colt. Она готова сыграть.
— Привет мальчики, скучали?
Нагло улыбается, смотря на всех. Аврора смотрит на них сверху, и они понимают, что это означает. Означает, что их судьбами управляет женщина. Означает, что Клаус возложил, на ее голову, кровавую короную приступного мира Чикаго. Сегодня она королева. Аврора обычная женщина, замужняя женщина. Её надо любить, или хотя бы уважать за то, что она женщина. Но Аврора Де Мартель уже давно растоптала все возможное уважение. В старом времени, между супругами не всегда было то, что принято называть любовью и мужчина считал себя полноценным хозяином своей жены. Ведь, по сути женщина была вещью. Обычной вещью, словно красивое платье или украшение, которое с годами теряло первоначальный облик. Если в семье не было ребёнка, то была виновата женщина, потому что она не родила, потому что она не забеременела. Сейчас новое время, новый век, и мужчинам надо уважать не только других мужчин за их превосходство, за их деятельность, за их чин, но и женщину, хотя бы за то, что она женщина, за то, что она больше не вещь. Не вещь. Аврора Де Мартель больше не вещь, ведь в ее руках власть и превосходства перед мужчинами. Аврора заставит уважать себя или убьет.
Особой насмешкой гангстеров над публикой были белые перчатки, которые не просто завершали шикарный образ, но будто символизировали «чистые руки» бандитов. Белоснежные атласные перчатки на руках Авроры — вот, пожалуй, яркая деталь стиля чикагских гангстеров. Белоснежные перчатки и платье тёмно-синего оттенка. Сдержанно, дорого и крайне презентабельно.
Она всегда попадает в цель. В сердце врага — из Томпсона. В сердце мужчины — взглядом. Легендарная и чудовищная героиня приступного мира Чикаго пронзает взглядом и пулей. В руках Авроры Де Мартель Colt и она готова нажать на курок.
Теряет контроль, ступает вперед. Сейчас игру ведет она. Тело дрожит : от колена до локтя. Страшно, ведь сейчас ее желает сломать каждый. Каждый стоящий в этой комнате.
— Клаус, это шутка? – спрашивает Инес.
— Нет, любимый и почему еще никто не поздравляет вашу королеву, - усмехается, наклоняя голову в сторону мужчины.
— Нет, женщина? Клаус ты слетел с катушек вслед за этой сумасшедшей, - кричит кто-то из толпы.
— Я против! Мною никогда не будет управлять женщина! – проходит, задевая Аврору плечом. — С меня хватит.
— Считайте меня
подонком или предателем, но я согласен с Инесом, - кивает один блондин, направляется к двери.— Мы обречены, - вздыхает Себастьян.
Света нет. Она ведь знает насколько опасно задевать мужскую гордость. Что же происходит в реальности? Конечно же ее нет в списках уверенных мужчин и поэтому Аврора Де Мартель сама вписала свое имя. Она и так уже сгорела заживо и возродилась словно птица Феникс. Аврора научилась доверять себе. Сейчас она получит желаемое. Аврора никогда не ждет и поэтому стреляет без предупреждения. Высшая мера от женщины хуже, чем смерть. Стреляет вниз, слишком близко к нонам тех, кто собирался уходить. Стреляет и теперь уже их лица отражают страх. Выстрелы останавливают их. Теперь они бояться ее и для Авроры это удача. Она будет сражаться за то, чтобы последнее слова было за нее. Она будет сражаться за то, чтобы ее слова имело вес. Слова женщины, ведь сейчас настаёт другое время и другой век. Пришло время все менять. Сейчас женщина может стать самым опасным врагом.
Аврора не сожалеет об испорченных патронах. В руках дымящейся пистолет, а на лице ухмылка, потому что ее боятся. Сейчас ее ухмылка раздражает многих. Дышит порохом, резко открывает глаза и смотрит на напуганных мужчин. Сегодня говорить будет она.
— Кто следующий? Ну же! Столкнитесь со мной? – кричит, сжимает руки в кулаки.
— Убить женщину? – шепчутся мужчины.
— Да, как такое возможно? – вопросительно смотрят на Майклсона, который предпочел молчать.
— Не спешите, ведь вы не сможете убить меня, - говорит, но не спешит опускать оружие. — Наш путь лежит во тьме и на этот путь мы встали вместе. Вместе и плевать, что я женщина. Настаёт иной век. Век, когда женщина перестала быть вещью принадлежавшей мужчине. Женщины не вещи и все зависит от того, как вы, мужчины, относитесь к нам! Доверьтесь мне и увидите, на что готова. Я готова сражаться наравне с вами. А теперь прошу прощения, нам нужно устроить кое-кому маленький Ад.
Решительность. Мужчины видят решительность в ее глазах. Видят готовность сражаться, и она будет сражаться. Сражаться на темной стороне и станет королевой. Она будет сражаться, ведь настает другой век. Век женщин.
Вернуться к началу.
Сперва Кетрин Пирс видела руины и камни – все, что осталось от бара и ее прошлой жизни. Элайджа не позволил ей покинуть автомобиль, и поэтому на руины прошлого она смотрела через закрытое окно. Смотрела, вспоминая, как мужчины желали только ее, а ее взгляд мог остановить любого. Она могла поставить на колени любого мужчину и заставить делать все, что пожелает. Сейчас остались только руины. Взгляд Пирс стал более смиренным, потому что сейчас она принадлежала одному мужчине. Женщина одного мужчины. Мужчины, которому отдала свою свободу. Отдала самое ценное, что у нее было и кажется не желает ничего менять. Сейчас она готова на все ради Элайджи и это восхитительно на что способна женщина, когда она влюблена. На лице улыбка, ведь она смотрит на спящую дочь, гладит ее по волосам и желает, чтобы ей приснился хороший сон, ведь сама Пирс решилась покоя.
— Куда мы теперь поедем Элайджа? – спрашивает Пирс, как только тот открывает дверцу автомобиля.
— В безопасное место, - отвечает мужчина, садясь рядом с женой, старается не хлопать дверью, чтобы не разбудить Надю. — Вы останетесь там.
— Твой брат принял относительно Тристана? – шепчет тихо.
— Аврора просила тебя разузнать, - догадывается мужчина и в любом случае он должен ответить жене. — Никлаус не посмеет убить Тристана, доверься мне, потому что я сделал все для этого. Тогда оступилась Аврора, и за все расплатился ее брат.
— Аврора клялась мне, что подобное не повторится, - медленно, смотря мужу в глаза.
— Я верю ей, теперь она замужняя женщина и спасла жизнь Керолайн, - касается ее руки.
— Я сделаю все, чтобы спасти тебя, Элайджа, позволь мне завтра пойти с тобой, - еле шевелит губами, зная, что вероятнее он откажет.
— Защитить нашу семью смогу только я, - твердо произносит мужчина.
— Я тоже сумею защитить нас, - пытается убедить его Пирс и даже не позволяет ему обнять себя.
— Забудь Катерина, ведь подобные вопросы решают мужчины, а место женщины дома, - говорит, видя ее упрямства в ее зрачках.