Сумеречье. Легенда Сумеречного моря
Шрифт:
«Где же Эртан?» – мысленно задавалась я вопросом и пыталась рассмотреть его на оставшемся у входа корабле.
У меня не получалось, и все же я знала, что он где-то рядом. Это придавало моральных сил.
Некоторое время все было спокойно. В гроте стояла мертвенная тишина, все ловцы переговаривались полушепотом, инстинктивно боясь ее нарушить. Даже капитан Диатей и придворные маги старались разговаривать негромко.
Тишина давила.
Уж лучше бы продолжался шторм…
Стоило мне так подумать, как что-то внезапно изменилось.
С другой стороны грота прилетел ледяной ветер, покачнувший наш
Глава 23
Все пространство от воды до верха скал занимала огромная мужская, окутанная туманом фигура. У мужчины был голый торс, оплетенный не то цепями, не то металлическими змеями. Ноги сливались с водой, а длинноватые темные волосы развевались на ветру. Черты его лица казались неуловимо знакомыми, и в следующий момент я осознала, почему.
Скульптуры и портреты Нагхара можно было увидеть во многих книгах и учебниках. Сохранились они и в древних храмах, где поклонялись глубинным. Но, глядя на снизошедшее в наш мир божество, я видела в нем не прототип скульптур и портретов, а его земного сына. Видела Кайера Флинта. Оказывается, он удивительно похож на своего отца…
Появление Нагхара заметила не только я.
Все замерли в неестественных напряженных позах и завороженно на него смотрели. На лицах многих читался настоящий ужас, какого не вызывали ни потерянные души, ни темная магия, ни даже Тайлес.
– Великое Поднебесье… – прошептал кто-то за моей спиной.
– Презренные смертные! – вслед за этим прокатился по пещере голос верховного столпа Глубины. – Как посмели вы в этот день прийти сюда? С чего вам вздумалось, что сумеете мне помешать? Я – сила, повелевающая морями. Я – единственная здесь власть. От тех, кто осмелится встать у меня на пути, не останется и горстки пепла!
В следующее мгновение его глаза цвета штормового моря остановились на мне.
– Ты – дитя смешанной крови. Но проклятая кровь ундин решает все. Ты должна умереть, дабы послужить мне!
Последние слова Нагхара стали толчком, заставившим всех отмереть.
– Занять позиции! – выкрикнул капитан Диатей. – Всем защищать Фриду Талмор!
Ловцы начали плести сети, придворные маги направили силы на усиление защиты вокруг корабля, но ничего не вышло. Нагхар даже бровью не повел, а наша магия оказалась развеяна.
«Это просто безумие!» – отчаянно билось в мыслях. – «Как мы можем противостоять такой силе? Невозможно!»
Подумав так, я резко себя одернула.
«Нет ничего не возможного! Нельзя сдаваться!»
Я не хотела умирать, но в этот момент совершенно не боялась смерти – лишь того, что она за собой повлечет.
Ловцы и маги начали заново, воздух заискрил от творящейся магии. Меня окружило мощное, переливающееся всеми цветами плетение. Купол усилился настолько, что казалось, стал мощнее покрывающего Сумеречье.
На короткий миг я ощутила себя в безопасности, а затем Нагхар поднял руку…
И купол застыл, чтобы через мгновение разлететься на тысячи сверкающих осколков. Окружающие меня плетения погасли и осыпались на палубу вялыми ошметками, которые тут же
обратились пеплом.– Отдайте мне дочь ундин, – прокатился по гроту голос Нагхара. – И я вас пощажу.
– До или после того, как уничтожишь весь мир? – дерзко ответила Сильвия.
Она первой бросилась вперед, чтобы восстановить плетения. Ее магия закружила вокруг меня, сплелась в красивый узор и с бешеной скоростью начала превращаться в мощную защиту. К ней быстро присоединился Тэйн с Итой, за ними – саламандры с Леоном и Крилл. Все действовали настолько слаженно и решительно, что капитаны точно могли ими гордиться. Я тоже не бездействовала и направляла свою магию на усиление плетений – только тех, что окружали не меня, а «Летящий».
– Я предупреждал, – прозвучал голос Нагхара, и в нашу сторону устремился невообразимо мощный поток чистой глубинной энергии.
Она неслась с огромной скоростью и в считанные доли секунды пробрала буквально до костей. Время словно замедлилось, и я понимала, что нам конец. Что защита вновь падет, корабль вот-вот разлетится в щепки, и выжить удастся не всем…
Но в последнее мгновение что-то произошло. Сперва было совершенно непонятно, что именно. Только направленная на нас разрушительная сила внезапно остановилась, сдержанная потоками света.
– Ну здравствуй, папочка, – с ухмылкой бросил восседающий на гидре Флинт.
Бок о бок с ним на морском волке восседал Эртан, и они объединили свои силы, чтобы противостоять Нагхару.
– Решили пойти против меня? – отозвался тот. – Глупцы! И ты, Кайер, убирайся с пути! Не то я забуду, что в тебе течет моя кровь!
– Ши с два! – выплюнул Флинт. – Только тронь Фриду!
– Вы кое о чем забыли, – не двигаясь с места, произнес Нагхар. – Этой ночью моя сила в этом мире становится практически безграничной. И я могу напрямую управлять теми, в ком есть хотя бы крупицы Глубины. А в вас двоих ее – целая бездна.
Глаза Нагхара превратились в два черных провала.
Далее все происходило до того стремительно, что голова пошла кругом. Эртан с Кайером медленно, словно через силу опустили руки, и сдерживающая Нагхара сила исчезла. Затем они обернулись к нашему кораблю и протянули руки в нашу сторону.
– Нет… – прошептала я онемевшими губами. – Только не это… Эртан!
Он меня услышал. На его лице отразилась борьба и страшная, нестерпимая мука. Они с Флинтом практически зарычали сквозь стиснутые зубы. Гидра сходила с ума, Эртан принял облик истинного морского демона.
Я не могла оставаться в стороне и выбежала за пределы защиты, которую вокруг меня снова пытались воздвигнуть.
– Стой! – крикнула мне вдогонку Сильвия, но я не послушала.
Я не пыталась применять магию против двоих дорогих мне людей. Не собиралась плясать под дудку Нагхара, решившего нас стравить. Я просто поймала взгляд Эртана и не отрывалась от его глаз. Ничего не говорила вслух, но думала о том, как сильно его люблю, и насколько много он для меня значит.
В сказках прекрасный принц обязательно почувствовал бы молчаливый посыл принцессы и очнулся от злых чар. Но наша жизнь – не сказка, а я – далеко не принцесса. И Эртан не мог противиться тому, в чьих жилах вместо крови текла сама Глубина. Еще никогда я не видела на его лице такого страдания, такой невыразимо ужасающей муки.