Сумеречные лучи

– Он…он убил моего сына! – Растерянно воскликнула женщина.

– Это еще не доказано, – коротко ответила следователь, подходя ближе, –Немедленно покиньте место преступления, пока нам не пришлось применить к вам силу.

Женя нервно засунула пистолет в кобуру и, развернувшись, направилась к своей машине. Андрей проследил за ней растерянным взглядом и засунул руки в карманы серого пальто в поисках сигарет.

***

– А вот и наш именинник!

Комок спутанных темно-рыжих волос ударился ему в лицо, и в следующую секунду сухие руки уже обнимали его за шею, а запах душного спиртового парфюма бил ему в нос.

Андрей выдавил на лице глупую улыбку и неловко похлопал женщину по спине, пытаясь выбраться из ее цепких объятий.

– Вы застали меня врасплох, Надежда Анатольевна, – он сделал шаг назад, треснувшись затылком о бледно-синие отштукатуренные стены милицейского участка, – у меня там свидетель на допросе.

– Подождет! – Пропел контральто Надежды Анатольевны, – будет буянить – влепишь ему четырнадцать суток – будет знать, как портить день рождения моему Андрюшеньке! Сколько там тебе набежало? Тридцать четыре?

– Бог с вами, двадцать восемь с утра было, – покачал головой Казанцев, пытаясь уклониться от пьянящего аромата спирта, будоражившего темные стороны его сознания.

– Не заметишь, как и тридцать четыре стукнет…– вздохнула Надежда Анатольевна, бросая печальный взгляд на выцветший календарь с котятами, висевший рядом с уставом и государственной символикой, – я тебя, вон, еще вот таким помню!

Женщина развела руки, продемонстрировав размер бутылки водки, которую Андрей с удовольствием осушил бы прямо сейчас, если бы ему не предстоял допрос подозреваемого и очередной вечер с замкнутой невестой, сводившей его с ума своим молчанием.

– Как там говорится у нас? – Надежда Анатольевна отодвинулась в сторону, пропустив пару оперативников и выжидающе замолчала, пока они пройдут мимо.

– Посадить дерево, построить дом и вырастить сына, ну или там кого-нибудь…

– Все мимо, – он засунул руки в карманы потертых брюк, скрывая дрожь в пальцах.

– А ты не перебивай! – Женщина шутливо махнула на него рукой, – ты, дорогой мой, расставил в своей жизни другие приоритеты. Нет, ну а что тут такого? Что хотим то и делаем, в рамках устава, конечно. Ты вот у нас вместо положенных, как бы я написала в рапорте, методических стандартов, посадил с десяток опасных уголовников.

– У нас в городе столько не…

– Построил крепкую карьеру, – Надежда Анатольевна строго подняла палец вверх, предупреждая, что ему лучше дать ей договорить, – и вырастил прекрасные отношения с твоей, можно сказать, без пяти минут женой. У меня самой детей нет, ты знаешь, что ты мне почти как сын, но Богом клянусь, если бы был – я хотела бы, да и все матери бы хотели, чтобы он вырос хоть наполовину таким же, как ты.

Андрей отвел взгляд от ее покрасневших глаз, и отошел в сторону, чтобы пропустить одного из своих сослуживцев, который коротко кивнул ему бритой головой.

– По правде говоря, у нас с Женей сейчас непростой период, – Казанцев прервал молчание, переходя на шепот.

– Это со всеми бабами до тридцати столько проблем! – Надежда Анатольевна выдавила из себя искусственный смешок и тут же покраснела, – прости, это все нервы, мне все-таки уже не двадцать восемь, да и не тридцать четыре. Ужасная трагедия, но это не конец света, поверь мне. Вы остались живы, а это главное.

– Да, но… – Андрей нащупал пальцами смятый снимок УЗИ, лежавший в правом кармане, – мы ведь даже имя выбрали.

– Денис – красивое имя, – женщина погладила его по руке, – оно имеет право на то, чтобы рано или поздно появиться в вашей жизни.

– Не уверен, что Женя когда-нибудь будет готова… – Казанцев покачал головой, бегая взглядом по бледно-синим стенам, – да и мне, честно говоря…

– Бунт на корабле?! – Пробасил низкий мужской голос сзади них.

Надежда Анатольевна испуганно подскочила на месте и тут же повернулась.

– Сергей Николаевич? – Удивленно воскликнула она, увидев начальника.

– Я всегда говорю, что разговоры в трюме ни к чему хорошему не приводят! – С напускной серьезностью продолжил крупный мужчина с поседевшими висками, – что это вы тут шепчетесь в неуставное время?

– Так праздник! – Надежда Анатольевна развела маленькими ручками, – вы уже поздравили Андрея?

– С чем? – Нахмурился Чадский и тут же хлопнул себя по лбу, – парус мне в глотку, Андрей Казанцев! Помню, как твой отец первый раз привел тебя к нам в отделение! Сколько это лет назад было? Тридцать четыре?

– Двадцать восемь, – кивнул он, отводя взгляд от календаря с котятами.

– Гм, я не умелец толкать речи, тосты мне тяжело давались… – Сергей Николаевич кашлянул и сжал своей рукой правое плечо Андрея, – как говорится, мы за тобой с самого детства следили, наблюдали, так сказать, твое становление. Ты знаешь, что мы с твоим отцом давно знакомы, и он остается примером для своего поколения, хоть многих уже мы похоронили… да и думаю, для тебя он тоже всегда был и будет примером. Как говорится, для мальчика, гм, отец в воспитании важнее, чем мать.

– Хоть он и перегибал палку, – Вставила Надежда Анатольевна, заметив, как покраснели щеки у Андрея, – в каких-то принципиально важных вопросах.

– В любом случае, он все равно останется для нас всех примером, гм, настоящего мужского поведения, – выдохнул Сергей Николаевич, – правильно я говорю?

– Правильно, – кивнул Казанцев, сжимая руки в кулаки, – настоящий мужчина. Помню, как на мой четырнадцатый день рождения он подарил мне двух проституток, которых сам же и арестовал часом ранее. Ну не молодец ли?

– Андрей… – Надежда Анатольевна предостерегающе посмотрела на него.

– А я о чем говорю? – хмыкнул Чадский, – ну и твоя мать, конечно, мировая женщина. Мы все уже выражали тебе наши соболезнования… если бы не она, ты бы так и закончил свою жизнь, как я тогда сказал…

– С бутылкой в руках и сигаретой в зубах, – вспомнила женщина.

– Именно! – Закивал начальник, тряся лысеющей головой, – а так, твою подростковую психику успешно привели в соответствие с конституцией нашей страны, и…ну, гм, ты стал собственно тем, кем сейчас…являешься. Вот. Не будь, в общем, трюмной крысой, а будь хорошим капитаном своего корабля под названием жизнь, во как!