Сумма теологии. Том I

Ответ на возражение 1. По своему происхождению слово «троица», как представляется, служит обозначением единой сущности трех Лиц, в связи с чем троица означает триединство. Но согласно строгому разумению термина он скорее обозначает число единосущных Лиц. Вот почему мы не можем сказать, что Отец есть Троица, так как Он не есть три лица. Однако значение этого термина не содержит указание на отношения между Лицами, но скорее лишь на число Лиц, соотносящихся друг с другом. Итак, это слово само по себе не выражает отношения между Лицами.

Ответ на возражение 2. Собирательный термин подразумевает две вещи: множественность «подлежащих» и некое единство, которому присущ определенный порядок. Так, «люди» есть множество людей, собранных мысленно в определенный порядок. В первом смысле слово «троица» подобно другим собирательным наименованиям, однако во втором смысле оно отличается от них, ибо божественной Троице присущ не только определенный порядок, но также и единство сущности.

Ответ на возражение 3. Термин «троица» употребляется в абсолютном смысле, ибо он обозначает тройственное число лиц. «Троица» выражает соотношение неравенства, ибо, согласно Боэцию, это – неравное соотношение [465] . Поэтому в Боге нет тройственности, но есть Троица.

465

Arithm. 1,23.

Ответ на возражение 4. В божественной Троице должно видеть как число, так и счислимые лица. Так что когда мы говорим «Троица в Едином», мы не вносим число в единство сущности, как если бы мы полагали три раза одно; мы полагаем лица, счислимые в единстве природы, ибо о «подлежащих» некой природы говорится, что они существуют в этой природе. С другой стороны, мы говорим «Единый в Троице», подразумевая под этим, что природа заключается в этих «подлежащих».

Ответ на возражение 5. Когда мы говорим «Троица тройственна», то тем самым подразумевается умножение числа на себя, поскольку слово «тройственный» означает различие «подлежащих», о которых идет речь. Поэтому не следует говорить о тройственности Троицы, так как из этого вытекало бы три «подлежащих» Троицы, подобно тому, как если мы говорим «Бог тройствен», это означает, что есть три «подлежащих» Божества.

Раздел 2. Есть ли сын иное по отношению к отцу?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Сын не есть иное по отношению к Отцу. Ведь «иное» – это относительный термин, предполагающий разность субстанций. Если же Сын есть иное по отношению к Отцу Он должен отличаться от Отца, что противоречит словам Августина о том, что когда мы говорим о трех Лицах, «мы не мыслим никакого различия» [466] .

466

DeTrin. VII.

Возражение 2. Далее, когда речь заходит об ином, это значит, что нечто отличается отчего-то. Следовательно, если Сын есть иное по отношению к Отцу, то Он отличается от Отца, что противоречит словам Амвросия о том, что «Отец и Сын суть одно в Божестве. Между ними нет никакого отличия по субстанции, никакой разности» [467] .

Возражение 3. Далее, слово «инородный» происходит от слова «иной» (alius). Но Сын не является инородным по отношению к Отцу, ибо, как говорит Иларий, «в божественных Лицах нет ничего несходного, ничего инородного, ничего раздельного» [468] . Следовательно, Сын не есть иное по отношению к Отцу.

467

De Fide I.

468

DeTrin. VII

Возражение 4. Далее, слова «иное лицо», «иная вещь» (alius et aliud) имеют то же значение и различаются лишь по роду Поэтому, если Сын есть иное лицо по отношению к Отцу, из этого следует, что Сын есть нечто отдельное от Отца.

Этому противоречит сказанное Августином: «Отец, Сын и Святой Дух имеют единую сущность, так что дело обстоит не так, что Отец есть одно сущее, Сын – другое, а Святой Дух – еще одно, хотя Отец есть одно Лицо, Сын – другое, а Святой Дух – еще одно» [469] .

469

Fulgentius, De Fide ad Petrum I.

Отвечаю: поскольку ересь, как отмечает Иероним, возникает от неправильного употребления слов [470] , то, говоря о Троице, мы должны соблюдать осторожность и подобающее при этом смирение. Ибо, согласно Августину, «ни в каком другом деле ошибка не является более губительной, искание – более многотрудным, а обретение – более благодатным» [471] . Итак, при рассмотрении Троицы мы должны остерегаться двух противоположных ошибок и с осмотрительностью подвигаться между ними, а именно: ошибки Ария, который вывел из трех лиц три субстанции, и ошибки Савелия, который вывел из единства сущности единое лицо.

470

In Substance, Ер. LVII.

471

DeTrin. 1,3.

Таким образом, для того чтобы избежать ошибки Ария, не следует говорить о несходстве и разности в Боге, с тем чтобы не упустить единство сущности. Однако мы можем употреблять термин «различие» (различение) с целью указать на относительную противоположность. Поэтому, если мы и встретим термины «несходство» и «разность» в трудах истинных авторитетов там, где речь идет о Лицах, в этом случае они употребляются в значении «различие». Для того же, чтобы не упустить простоту и единственность божественной сущности, следует избегать терминов «отделение» и «разделение», которые употребляются там, где речь идет о целом и частях. А чтобы не упустить качество, мы избегаем термина «несоразмерность». Также мы не будем употреблять слова «ина-ковый» и «отличающийся», чтобы не упустить близости и подобия. Ибо, как говорит Амвросий, «Отец и Сын не разнятся между собой, но суть единое Божество» [472] . А согласно Иларию, как мы уже цитировали выше, «в Боге нет ничего инакового, ничего раздельного».

472

De Fide, I.

Чтобы избежать савелианской ереси, мы должны исключить термин «единичность», который упускает сообщаемость божественной сущности. Вот почему Иларий говорит: «Святотатство утверждать, что Отец и Сын суть отдельные Божества» [473] . Мы должны также избегать слова «единственный», чтобы не упустить числа лиц. Поэтому Иларий говорит в той же самой книге: «В речи о Боге мы исключаем идею одиночности или единичности». И хотя мы говорим «единственный Сын», ибо в Боге нет множества сыновей, однако же мы не говорим «единственный Бог», ибо божественность присуща нескольким Лицам. Следует также избегать слова «смешанный», чтобы не упустить порядка среди Лиц. Именно поэтому Амвросий замечает: «То, что едино, не может быть смешанным, и нет многосоставности там, где нет разности» [474] . Также не следует прибегать к слову «одинокий», чтобы не упустить сообщенности Лиц. Ибо, согласно Иларию, «мы исповедуем не одинокого, но и не многоликого Бога» [475] .

473

DeTrin.VII.

474

De Fide, I.

475

DeTrin. IV.

Слово «иной», употребляемое в мужском [или среднем] роде, означает лишь различие в «подлежащем», и поэтому мы можем с полным основанием говорить, что «Сын есть иное по отношению к Отцу», ибо Он, будучи другим Лицом и другой ипостасью, есть другое «подлежащее» божественной природы.

Ответ на возражение 1. «Иное» в смысле названия конкретной вещи указывает на «подлежащее», и поэтому его с достаточным основанием можно употреблять там, где имеется различие в субстанции в смысле ипостаси или лица. Однако нельзя говорить, что Сын отличен от Отца, хотя Он и иное, так как отличие подразумевает отличную субстанцию в смысле сущности.

Ответ на возражение 2. «Отличие» предполагает различие по форме. В Боге же существует одна форма, как это явствует из слов: «Он, будучи образом Божиим» (Филип. 2:6). Поэтому термин «отличие» неприложим к Богу. Правда, Дамаскин употребляет термин «отличие» применительно к божественным Лицам, но [он это делает] в том смысле, что относительное свойство обозначается посредством формы. Поэтому он говорит, что ипостаси отличаются друг от друга не по субстанции, но по определенным свойствам [476] . Здесь «отличие» употребелено в смысле «различения», как было указано выше.

476

DeFideOrth. I, 5.