Сумма теологии. Том IX

Ответ на возражение 1. Тот, кто работает как уполномоченный другим, действует инструментально. Но служитель, как пишет философ, подобен «одушевлённому орудию» [890] . Следовательно, если человек проповедует или делает что-либо подобное по установлению начальствующих, то он не выходит за рамки приличествующей монахам степени «ученичества и послушания».

Ответ на возражение 2. Те монашеские ордена, которые учреждаются для воинского служения, [учреждаются] не своею волей, а по решению монарха или Церкви, которые, как мы уже показали (3), в силу своих обязанностей вправе объявлять войны. И точно так же те монашеские ордена, которые учреждаются для проповедования и исповедания, [учреждаются] не своею волей, а по решению тех высших или низших начальствующих, которые уполномочены на это в силу своего служения. Поэтому таким монашеским орденам приличествует помогать своим начальствующим в их служении.

890

Polit. I, 2.

Ответ на возражение 3. Епископы не дозволяют таким монахам проповедовать или исповедать в частном порядке и без разбора, но – только по усмотрению настоятелей или по своему собственному.

Ответ на возражение 4. Закон не обязывает верных жертвовать что-либо на поддержание других кому-либо помимо установленных им прелатов, которым поручено принимать десятины и приношения верных, равно как и собирать иные церковные доходы. Но если кто-то пожелает послужить верным, исполняя вышеупомянутые дела безвозмездно, не требуя того, на что он имеет право, то верных это нисколько не обременит, поскольку их преходящие пожертвования будут таким образом щедро возмещены, и при этом если они что-то и пожертвуют, то не по закону, а из любви, хотя и не так, чтобы другим было облегчение, а им тяжесть (2 Кор. 8:13). Однако если никто не захочет оказывать эти услуги безвозмездно, то установленный прелат обязан – в том случае, когда не справляется сам – искать и самому поддерживать подходящих для этого людей.

Ответ на возражение 5. Семьдесят два ученика представлены не только приходскими священниками, но и всеми служителями низших порядков, которые так или иначе помогают епископам в их служении. В самом деле, мы читаем не то, что Господь назначил семьдесят два ученика на какие-то конкретные приходы, а то, что Он «послал их по два перед лицом Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти» (Лк. 10:1). Поэтому в связи с многочисленностью паствы и трудностью нахождения достаточного количества подходящих кандидатур для назначения в ту или иную местность, представляется целесообразным избрание для подобных служений других людей помимо установленных прелатов, равно как целесообразно учреждать военные монашеские ордена в связи с неспособностью светских князей справиться с неверными в некоторых странах.

Раздел 5. МОЖНО ЛИ УЧРЕЖДАТЬ МОНАШЕСКИЙ ОРДЕН ДЛЯ НАУЧНЫХ ЗАНЯТИЙ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что не должно учреждать монашеский орден для научных занятий. Ведь сказано же [в Писании]: «Я не знаю им числа. Войду в размышление о силах Господа» (Пс. 70:15-16), то есть, как говорит глосса, «о христианской добродетели». Но совершенство христианской добродетели, похоже, в первую очередь присуще монахам. Следовательно, они не должны посвящать себя изучению наук.

Возражение 2. Далее, монахам, кои соединены в мире, не приличествует всё то, что может послужить источником разногласий. Но научные занятия приводят к разногласиям, что очевидно на примере множества философских школ. Поэтому Иероним утверждает, что «по дьявольскому наущению к вере примешалась наука, и люди стали говорить: “Я – Павлов!”; “Я – Аполлосов!”; “Я – Кифин!”», и так далее. Следовательно, похоже, что не должно учреждать никакого монашеского ордена для научных занятий.

Возражение 3. Далее, исповедующие христианскую религию не должны разделять своих занятий с язычниками. Но среди язычников были некоторые, которые занимались философией, да и теперь иные миряне известны как профессора тех или иных наук. Следовательно, монахам не приличествует изучать науки.

Этому противоречит следующее: Иероним побуждает его [(а именно Павлина)] приобретать знания в монашеском состоянии, и говорит: «Будем на земле учиться тому, знание чего будет неразлучно с нами и на небе»; и несколько ниже: «О чём ты ни спросишь, я вместе с тобой постараюсь узнать».

Отвечаю: как уже было сказано (2), монашество может быть определено как к деятельной, так и к созерцательной жизни. Затем, главными работами деятельной жизни являются те, которые непосредственно определены к спасению душ, каковы проповедование и тому подобные. По той же самой причине и приобретение научных знаний может подобать монашеской жизни, причём трояко. Во-первых, со стороны того, что присуще созерцательной жизни, чему научные занятия могут содействовать двояко. Во-первых, содействуя созерцанию непосредственно, а именно просвещая ум. Ведь созерцательная жизнь, о которой здесь идёт речь, по преимуществу, как мы уже показали (180, 4), направлена на рассмотрение божественного, к каковому рассмотрению человек определяется приобретением знаний. Поэтому праведника хвалят за то, что о законе Господа «размышляет он день и ночь» (Пс. 1:2); и ещё за то, что он «будет искать мудрости всех древних и упражняться в пророчествах» (Сир. 39:1). Во-вторых, научные занятия содействуют созерцательной жизни опосредованно, устраняя препятствия к созерцанию, а именно заблуждения, которые при рассмотрении божественного часто преграждают путь тем, кто несведущ в священных текстах. Так, в «Святоотеческих наставлениях» сказано, что аббат Серапион по причине своей простоты впал в заблуждение антропоморфистов, усваивавших Богу человеческую форму. Поэтому Григорий говорит, что «иные, ища в созерцании большего, чем могут вместить, отпадают в превратное учение, и вместо того, чтобы быть скромными учениками истины, становятся учителями заблуждения» [891] . В связи с этим читаем [в Писании]: «Вздумал я в сердце моем удерживать тело моё от вина, чтобы ум мой руководился мудростью и избегал глупости» [892] (Еккл. 2:3).

891

Moral. VI.

892

В каноническом переводе: «Вздумал я в сердце моём услаждать вином тело моё и, между тем, как сердце моё руководилось мудростью, придержаться и глупости».

Во-вторых, занятие науками необходимо в тех монашеских орденах, которые учреждены для проповедования и других подобных работ; поэтому апостол, рассуждая о том, каким должен быть епископ, к служению которого относятся эти работы, говорит: «Держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силён и наставлять в здравом учении, и противящихся обличать» (Тит. 1:9). И при этом не должно ссылаться на то, что апостолы были посланы проповедовать, не зная наук, поскольку, как пишет Иероним [в письме к Павлину]: «Что другим надлежало приобрести трудом и каждодневным поучением в Законе, то самое было открыто апостолам Духом Святым».

В-третьих, изучение наук подобает монахам с точки зрения того, что общо всем монашеским орденам, а именно потому, что оно помогает нам избегать плотской похоти, в связи с чем Иероним пишет [в письме к Рустику]: «Возлюби науку Священных Писаний, и навсегда разлюбишь плотский порок». Действительно, оно отвращает ум от похотствования и усмиряет плоть сопутствующим обучению тяжким трудом, согласно сказанному [в Писании]: «Бдение изнуряет тело» [893] (Сир. 31:1). Также оно помогает избавиться от желания богатства, в связи с чем читаем: «Я… богатство почитал за ничто в сравнении с нею» (Прем. 7:8); и ещё: «Мы… не имеем надобности в них, имея утешением священные книги, которые в руках наших» (1 Мак. 12:9). Также оно помогает научиться послушанию, в связи с чем Августин говорит: «Что это за упрямство, желать читать, но не желать руководствоваться прочитанным?». Отсюда понятно, что в учреждении монашеского ордена для научных занятий нет ничего недолжного.

893

В каноническом переводе: «Бдительность над богатством изнуряет тело».

Ответ на возражение 1. В этих словах глосса толкует о Старом Законе, о котором апостол сказал: «Буква – убивает» (2 Кор. 3:6). Поэтому «не знать им числа» означает не одобрять «перечисленных» [в нём] обрезания и других плотских соблюдений.

Ответ на возражение 2. То изучение, которое определено к познанию без любви, надмевает и, следовательно, приводит к разногласиям, согласно сказанному [в Писании]: «От высокомерия происходит раздор», тогда как при наличии любви «у советующихся – мудрость» (Прит 13:10). Поэтому апостол, сказав: «Вы обогатились всем, всяким словом и всяким познанием» (1 Кор. 1:5), далее добавляет: «Чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений» (1 Кор. 1:10). Впрочем, в данном случае Иероним говорит об изучении не наук, а разногласий, подмешанных в христианство еретиками и схизматиками.

Ответ на возражение 3. философы занимались мирскими науками, тогда как монахи по преимуществу посвящают себя «относящемуся к благочестию» (Тит. 1:1) изучению Писания и учения. Монахам, посвятившим всю свою жизнь служению Богу, приличествует интересоваться другими науками только в той мере, в какой они соотносятся со священным учением. Поэтому Августин говорит: «Несмотря на то, что, как мы знаем, не должно смотреть сквозь пальцы на тех, кого вводят в заблуждение еретики лживыми обещаниями разумения и знания, тем не менее, мы не спешим исследовать их методы. И мы нисколько не заслуживали бы за то похвалы, если бы не те многие святые сыны своей возлюбленной матери католической церкви, которые делают это из необходимости противостоять еретикам».