Сумма теологии. Том IX

Отвечаю: самое имя воздержания означает удержание от пищи. Поэтому термин «воздержание» можно понимать двояко. Во-первых, как означающий полный отказ от пищи, и в этом смысле он не указывает ни на добродетель, ни на добродетельный акт и является чем-то безразличным. Во-вторых, его можно понимать как [означающий такой отказ от пищи, который] упорядочен разумом, и тогда он указывает или на добродетельный навык, или на добродетельный акт. Именно это имеет в виду Пётр, когда говорит, что мы должны показывать воздержание в рассудительности, то есть, что при воздержании от пищи человек должен действовать так, чтобы надлежащим образом сообразовываться с теми, с кем живёт, с самим собой и со своим здоровьем.

Ответ на возражение 1. Принятие пищи и воздержание от неё сами по себе не имеют отношения к царству Божию, поскольку апостол сказал: «Пища не приближает нас к Богу, ибо едим ли мы – ничего не приобретаем», то есть [ничего не приобретаем] духовно, «не едим ли – ничего не теряем» (1 Кор. 8:8). Однако они связаны с царством Божиим в той мере, в какой совершаются разумно чрез веру и любовь к Богу.

Ответ на возражение 2. С упорядочением питания в смысле его количества и качества врачебное искусство имеет дело со стороны здоровья тела, а воздержание – со стороны внутренних привязанностей в отношении блага разума. Поэтому Августин говорит: «С точки зрения добродетели нет никакой разницы, что и сколько ест человек, если он сообразовывает это с теми, с кем живёт, с самим собой и со своим здоровьем. Важно лишь то, чтобы в случае [возникновения] некоторого обязательства или необходимости он был готов безропотно воздерживаться от пищи».

Ответ на возражение 3. Благоразумию надлежит обуздывать самые соблазнительные для души удовольствия, тогда как мужеству надлежит укреплять душу против уклоняющих её от блага разума страхов. И подобно тому, как мужество хвалят за некоторую избыточность, от которой происходят названия всех частей мужества, точно так же благоразумие хвалят за некоторую недостаточность, от которой происходят названия всех его частей. Поэтому воздержание, будучи частью благоразумия, получило своё имя от недостаточности, но при этом оно блюдёт середину в той мере, в какой это сообразуется с правилом разума.

Ответ на возражение 4. Упомянутые пороки могут последовать воздержанию только тогда, когда оно не сообразовано с правилом разума. В самом деле, правило разума предписывает воздерживаться как должно, то есть с сердечной радостью, и ради чего должно, то есть ради славы Божией, а не своей.

Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ВОЗДЕРЖАНИЕ ОСОБОЙ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что воздержание не является особой добродетелью. В самом деле, любая [особая] добродетель похвальна сама по себе. Но воздержание похвально не само по себе, поскольку, по словам Григория, «добродетель воздержания похвальна только в связи с другими добродетелями». Следовательно, воздержание не является особой добродетелью.

Возражение 2. Далее, Августин говорит, что «святые воздерживаются от еды и питья не потому, что какое-либо творение Божие может быть злым, но просто ради содержания тела в строгом целомудрии». Но это свойственно целомудрию, как явствует из самого его имени. Следовательно, воздержание не является особой и отличной от целомудрия добродетелью.

Возражение 3. Далее, человек должен быть доволен как умеренной пищей, так и умеренной одеждой, согласно сказанному [в Писании]: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1 Тим. 6:8). Но никакой особой добродетели, которая бы умеряла потребность в одежде, нет. Следовательно, не является особой добродетелью и умеряющее потребность в пище воздержание.

Этому противоречит мнение Макробия, считавшего воздержание особой частью благоразумия.

Отвечаю: как уже было сказано (136, 1; 141, 3), нравственные добродетели определены к благу разума постольку, поскольку они оберегают его от порывов страстей. Поэтому при наличии особой причины, по которой страсть уклоняет от блага разума, необходимо наличествует и особая добродетель. Но удовольствия от пищи по своей природе могут уклонять человека от блага разума как потому, что они достаточно велики, так и потому, что человеку необходима пища для поддержания жизни, которая желанна ему больше всего остального. Следовательно, воздержание является особой добродетелью.

Ответ на возражение 1. Как уже было сказано (-, 65, 1), добродетели взаимосвязаны. Поэтому одна добродетель может получать помощь и похвалу в связи с другой, например правосудность – в связи с мужеством. И именно в этом смысле добродетель воздержания похвальна в связи с другими добродетелями.

Ответ на возражение 2. Посредством воздержания тело содержится в строгом целомудрии не только в отношении соблазнов похоти, но и в отношении соблазнов чревоугодия, поскольку воздержание придаёт человеку силы противостоять нападениям чревоугодия, которые тем сильнее, чем больше им уступают. И коль скоро добродетели помогают друг другу, помощь целомудрию не препятствует воздержанию быть особой добродетелью.

Ответ на возражение 3. Одеждой мы пользуемся благодаря искусству, в то время как пищей мы пользуемся по природе. Поэтому особая добродетель гораздо нужней для того, чтобы умерять потребность в пище, чем потребность в одежде.

Вопрос 147. О СОБЛЮДЕНИИ ПОСТА

Теперь мы рассмотрим соблюдение поста, под каковым заглавием наличествует восемь пунктов:

1) является ли соблюдение поста актом добродетели;

2) актом какой добродетели оно является;

3) является ли оно предметом предписания;

4) может ли кто-нибудь быть освобождён от исполнения этого предписания;

5) о времени соблюдения поста;

6) надлежит ли постящимся есть только раз;

7) о том часе, когда надлежит есть постящимся;

8) от какой пищи надлежит воздерживаться.

Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СОБЛЮДЕНИЕ ПОСТА АКТОМ ДОБРОДЕТЕЛИ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что соблюдение поста не является актом добродетели. В самом деле, любой акт добродетели угоден Богу. Но соблюдение поста не всегда угодно Богу, согласно сказанному [в Писании]: «Почему мы постимся – а Ты не видишь?» (Ис. 58:3). Следовательно, соблюдение поста не является актом добродетели.

Возражение 2. Далее, акт добродетели блюдёт середину добродетели. Но соблюдение поста не блюдёт середину добродетели, которая в случае добродетели воздержания должна учитывать естественную потребность в пище и от которой соблюдение поста несколько уклоняет в сторону недостаточности, поскольку в противном бы случае добродетелью воздержания могли обладать только постящиеся. Следовательно, соблюдение поста не является актом добродетели.

Возражение 3. Далее, то, что доступно всем, как добрым, так и злым, не является актом добродетели. Но соблюдение поста именно таково, поскольку всякий, кто не ест, постится. Следовательно, соблюдение поста не является актом добродетели.

Этому противоречит следующее: апостол упоминает о нём в своём перечне добродетельных актов, когда говорит: «…в постах, в благоразумии, в целомудрии…» [318] и т. д. (2 Кор. 6:5-6).

318

В каноническом переводе: «…в постах, в чистоте, в благоразумии…».