Сумма Теологии. Том VIII

Раздел 4. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ПРОКЛЯТИЕ БОЛЕЕ ТЯЖКИМ ГРЕХОМ, ЧЕМ ЗЛОСЛОВИЕ?

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что проклятие является более тяжким грехом, чем злословие. В самом деле, проклятие, похоже, есть своего рода богохульство, как это можно понять из канонического послания [апостола] Иуды, в котором сказано, что «Михаил, архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле, не смел богохульствовать»³⁸⁴ (Иуда. 1, 9), где, как разъясняет глосса, под богохульством надлежит понимать проклятие. Но богохульство является более тяжким грехом, чем злословие. Следовательно, проклятие является более тяжким грехом, чем злословие.

Возражение 2. Далее, убийство, как было показано выше (73, 3), является более тяжким грехом, чем злословие. Но проклятие приравнивается к греху убийства; так, Златоуст говорит: «Когда кто-либо произносит проклятие: «Да сгинет он и весь дом его», то чем такой лучше убийцы?»³⁸⁵. Следовательно, проклятие тяжче злословия.

Возражение 3. Далее, обусловить вещь есть нечто большее, чем указать на нее. Но проклинающий, предписывая зло, обусловливает его, тогда как злословящий просто указывает на уже существующее зло. Следовательно, проклинающий грешит тяжче, чем злословящий.

Этому противоречит следующее: злословие не может быть чем-то добрым, в то время как проклятие, как это явствует из вышесказанного (1), может быть делом как добрым, так и злым. Следовательно, злословие тяжче проклятия.

Отвечаю: как было показано в первой части (I, 48, 5), зло бывает двояким, а именно злом преступления и злом наказания, и худшим из этих двух является зло преступления (I, 48, 6). Поэтому в случае одного и того же модуса говорения говорить о зле преступления хуже, чем говорить о зле наказания. Итак, оскорбитель, сплетник, злословящий и насмешник говорят о зле преступления, тогда как говорящий зло, о котором мы в настоящем случае ведем речь, говорит о зле наказания или о зле преступления под аспектом наказания. Однако модус говорения здесь не один и тот же, поскольку в случае первых четырех пороков о зле преступления говорится посредством утверждения, в то время как в случае проклятия о зле наказания говорят или путем обусловливания в форме предписания, или пожелательно. Но само по себе сообщение о преступлении человека является грехом в той мере, в какой оно причиняет ущерб ближнему, а при прочих равных условиях причинять ущерб хуже, чем желать его причинения.

Следовательно, злословие, если рассматривать его под аспектом рода, является более тяжким грехом, чем то проклятие, которое выражает простое пожелание, в то время как то проклятие, которое выражено посредством предписания, коль скоро оно обладает аспектом причинности, может быть как более, так и менее тяжким, чем злословие, в зависимости от того, что причиняет больший ущерб, оно или очернительство доброго имени человека. Впрочем, сказанное относится только к сущностным аспектам рассматриваемых пороков, а между тем есть и другие, акцидентные моменты, которые также следует принимать во внимание и которые могут эти пороки отягчить или облегчить.

Ответ на возражение 1. Проклятие твари как таковой имеет отношение к Богу и потому акцидентно оно сродни богохульству, но в случае проклятия твари за её преступление ничего подобного не происходит. То же самое можно сказать и о злословии.

Ответ на возражение 2. Как уже было сказано (3), один из видов проклятия предполагает пожелание зла, и если проклинающий желает другому зла насильственной смерти, то со стороны желания он не отличается от убийцы, хотя он отличается от него постольку, поскольку [в последнем случае] к акту пожелания добавляется внешнее действие.

Ответ на возражение 3. В этом аргументе речь идет о проклятии посредством предписания.

Вопрос 77. О СОВЕРШАЕМЫХ ПРИ КУПЛЕ ПРОДАЖЕ ГРЕХАХ [И В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ] ОБ ИМЕЮЩЕМ МЕСТО ПРИ КУПЛЕ ПРОДАЖЕ МОШЕННИЧЕСТВЕ

Теперь мы должны исследовать те грехи, которые имеют место при произвольных обменах. Во-первых, мы рассмотрим совершаемое при купле-продаже мошенничество; во-вторых, мы рассмотрим ростовщичество, которое имеет место при ссудах. Во всех остальных случаях произвольных обменов нет никаких особых видов греха, которые бы отличались от грабежа и воровства.

Под первым заглавием наличествует четыре пункта: 1) о неправосудных продажах со стороны цены, а именно, законно ли продавать вещь дороже её стоимости; 2) о неправосудных продажах со стороны продаваемой вещи; 3) обязан ли продавец сообщать об изъянах продаваемой вещи; 4) законно ли при заключении сделок продавать вещь дороже, чем за нее было уплачено.

Раздел 1. ЗАКОННО ЛИ ПРОДАВАТЬ ВЕЩЬ ДОРОЖЕ её СТОИМОСТИ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что продавать вещь дороже её стоимости законно. В самом деле, правосудность осуществляемых в процессе человеческой жизни обменов определяется гражданским правом. Но согласно этому законодательству покупатель и продавец вправе вводить друг друга в заблуждение, что имеет место в тех случаях, когда или продавец продает вещь дороже её стоимости, или покупатель покупает вещь дешевле её стоимости. Следовательно, продавать вещь дороже её стоимости законно.

Возражение 2. Далее, то, что общепринято, представляется естественным, а не греховным. Но Августин в качестве общепринятого приводит следующее высказывание некоего шутника: «Вы хотите покупать за бесценок и продавать с наценкой», каковые слова согласуются со словами [Писания]: «"Дурно, дурно!», говорит покупатель, а когда отойдет — хвалится» (Прит 20:14). Следовательно, продавать вещь дороже её стоимости законно.

Возражение 3. Далее, то, что должно быть честно исполнено в соответствии с действующим взаимным соглашением, не представляется незаконным. Но, как говорит Философ, в дружбе из соображений пользы количество отплаты за полученное благодеяние должно зависеть от той выгоды, которую оно принесло облагодетельствованному, а эта выгода подчас стоит больше, чем стоит предоставленная вещь, например, если получатель испытывал нужду именно в этой вещи либо ради избежания опасности, либо для получения некоторой особой прибыли³⁸⁶. Следовательно, в договорах купли-продажи законно отдавать взамен вещь, которая стоит дороже полученной.

Этому противоречат следующие слова [Писания] «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, — так поступайте и вы с ними» ( Мф. 7:12). Но никто не хочет покупать вещь дороже её стоимости. Следовательно, никто не должен продавать вещь другому дороже, чем она стоит.

Отвечаю: прибегать к уловкам ради продажи вещи дороже её стоимости в целом является греховным, поскольку обман ближнего означает причинение ему ущерба. Поэтому Туллий говорит: «В договорах не должно быть никакого обмана: ни продавец не должен навязывать свою цену покупщику, ни покупатель — торгующемуся с ним»³⁸⁷.

Однако если оставить в стороне обман, то о купле-продаже можно говорить двояко. Во-первых, о как таковой, и с этой точки зрения купля-продажа, похоже, существует ради выгоды обеих сторон, одна из которых, как говорит Философ, нуждается в том, чем обладает другая, и наоборот³⁸⁸. Но то, что существует ради общей выгоды, не должно быть для одной стороны более обременительным, чем для другой, и потому все заключенные между ними договора должны соблюдать равенство между [обмениваемыми] вещами. Кроме того, мерой ценности используемой людьми вещи является её стоимость, ради чего, как сказано в пятой книге «Этики», и были придуманы деньги³⁸⁹. Поэтому если стоимость превышает ценность вещи или, напротив, [ценность] вещи превышает стоимость, то налицо нарушение равенства правосудности и, следовательно, продавать вещь дороже её стоимости или покупать её дешевле её стоимости само по себе является неправосудным и незаконным.