Суперфадж

Но он уже не мог остановиться.

— Я так больше не могу. Сделайте что-нибудь! — от смеха он аж подавился.

Папа перевернул его вверх ногами и похлопал по спине.

— Я хочу, чтобы ты перестал так делать, Фадж, — сказал он. — Ты понял?

Не знаю, почему родители всегда спрашивают Фаджа, понял ли он. Он прекрасно всё понимает. Тут дело совершенно в другом.

Фадж кивнул.

— Потому что если не прекратишь повторять всё за Питером, я тебя не только по спине хлопну. Ты меня понял?

Я не удержался от ухмылки.

* * *

У мамы есть такая штуковина, чтобы носить Тутси, называется слинг. Она обматывает себя и младенца, и Тутси уютно, и маме удобно. Иногда и папа им пользуется. Мама говорит, когда я был маленьким, такого ещё не придумали. Да, я много чего упустил.

Каждый вечер после ужина мы идём гулять в город и заходим в «Баскин Роббинс» за мороженым. Однажды вечером мама спросила, не хочу ли я понести Тутси в слинге.

— Нет, спасибо, — говорю. — Лучше умереть, чем показаться на людях с младенцем на шее.

— Ой, Питер, ну и глупый же ты.

В «Баскин Роббинс» проводили конкурс: придумать название для нового вкуса мороженого. Я предложил такие: «Лимонный маньяк», «Чокнутый шоколад» и «Отчаянная мята».

Недели две я маялся дома, пока наконец не познакомился с мальчиком моего возраста. Он живёт через дорогу, но когда мы переехали, был в лагере для скаутов. Зовут его Алекс Санто, он тоже пойдёт в шестой класс. Он очень маленький, чёлка падает на глаза, и ходит вечно в футболке с надписью «Принстон, выпуск 1991». К моменту нашего знакомства мне уже так осточертело одиночество, что пусть бы он был хоть о трёх головах, лишь бы моего возраста и хотел дружить.

Как-то утром приходит Алекс и говорит:

— Хочешь вместе со мной заняться бизнесом?

— А что за бизнес? — спрашиваю.

— Черви.

— Черви? — не понял я.

— Да, черви.

— Черви! — сказал Фадж, спрыгивая с нижней ступеньки. — Черви-черви-черви!

Алекс глядел на него.

— Не обращай внимания, — говорю я, — это мой младший братец.

— Угу. Ну так что скажешь?

— Хочу, — сказал я, не имея ни малейшего представления, о каком таком червивом бизнесе толкует Алекс. — Когда мне приступать?

— Да хоть сейчас, — сказал Алекс.

— Ладно. А делать чего?

— Сначала мы их копаем. Потом продаём миссис Малдор, она дальше по улице живёт. Платит она пять центов за штуку.

— А что она сними делает? — спросил я.

— Она не объяснила. Одни думают, что она ловит рыбу, другие — что использует их на участке. А я лично… — Он замолчал и почесал голову.

— Ну, говори, говори же!

— Я думаю, она их употребляет в пищу, — сказал Алекс.

Я аж задохнулся.

— Червячный пирог?

— И червячное жаркое. И червячный сок…

— И червячный суп! И червячный хлеб!

— Ой, ага, это круче всего, — сказал Алекс. — Чудный мягкий хлебушек с червячками.

— Можно сварганить жуть какой вкусный бутерброд с червяками и сыром, — сказал я. Мы уже валялись от хохота.

— И червячное мороженое, — добавил Фадж, прыгая на нас сверху.

— Червячное мороженое, — в один голос повторили мы с Алексом.

Я уже решил, что, если у меня в классе будет Алекс Санто, Принстон может оказаться не таким уж паршивым местом.

В тот день мы с Алексом пошли копать червей. Верней, поехали к озеру на великах. В Принстоне на велике гоняй — не хочу: повсюду вдоль проезжей части велодорожки. Алекс взял ведро и пару совков, и мы приступили к работе. Червяки отыскивались легко. Спустя час мы катили обратно, ко мне домой.

— Миссис Малдор любит, чтобы червяки были чистыми, — сказал Алекс, включая воду в нашем садовом шланге.

— Это говорит о том, что она использует их в готовку, — сказал я.

Мы оставили ведерко с червями на улице и зашли в дом попить. Выходим, а Фадж стоит рядом с коляской Тутси и покачивает червяком у неё перед лицом.

— Прекрати! — закричал я.

— Почему? Ей нравится, — сказал Фадж. — Смотри.

Мы с Алексом заглянули в коляску. Тутси смеялась всякий раз, как Фадж протягивал ей червя.

— Ты прав, — сказал я. — Ей нравится. Эй, мам! Погляди-ка!

— Что там? — крикнула мама. Она пропалывала овощи Милли.

— Ты должна это видеть! — крикнул я в ответ.

Она подошла, вытирая руки о джинсы.

— Смотри, мамочка, — сказал Фадж, вынул спрятанного за спиной червяка и покачал им над коляской Тутси. Тутси улыбнулась и затукала.

Но мама вскрикнула:

— Убери эту дрянь! Быстро! Выкинь его!

— Это же просто червячок, мамочка. Ты что, не любишь червяков?

— Нет, не люблю. Я не люблю червяков, совсем. И прошу больше мне их не показывать. Ты понял меня?

Фадж положил червяка на руку, тот пополз вверх.

— Видишь? Хороший, правда? Я назову его Вилли. Червяк Вилли. Он будет моим домашним любимцем, собственным. Мы будем вместе ложиться спать, и кушать рядышком, и в ванне купаться…

— Фадж!

— Да, мамочка?

— Я тебе сказала — не желаю больше видеть этого червяка. И в дом заносить его запрещаю. И подносить так близко к Тутси — тоже запрещаю. Усвоил?

— Ты, что ли, правда не любишь червяков? — переспросил Фадж для верности.

— Да, — сказала мама. — Правда не люблю.

— Почему?

— Не люблю, и всё. — С этими словами мама вернулась к грядке. Фадж поплёлся за ней.

— У вас что, всегда так? — спросил Алекс.

— Это ты ещё ничего, считай, не видел, — усмехнулся я.

По пути к дому миссис Малдор я вспомнил, как читал где-то, что черви не погибают, если их разрезать пополам, а живут себе дальше. Но я не был в этом уверен и спросил Алекса, проводил ли он такой эксперимент.

— Конечно, — сказал Алекс, — много раз.

— И что?

— Ничего. Получаешь в результате двух маленьких червяков.

— Вот именно. А если миссис Малдор платит тебе почервячно пять центов за штуку…

Медленная улыбка расползлась по лицу Алекса.