Супергерой для Золушки

Мозг лихорадочно соображал, уши горели огнем от напряжения и стыда, руки тряслись.

— Артем! — Резко обернулась, чтобы позвать Гринева, и тут же уткнулась в его же грудь.

Он шел сразу следом за мной.

— Эй, — его руки сжали мои плечи.

— Артем, — хватая ртом соленый морской воздух, склонила голову. — Позволь мне… Можно я… Мне…

— Говори уже, Варь. — Выругался и прижал меня к себе крепко. — Все нормально, это просто первый раунд. Партия будет за нами.

Постаралась не разреветься, всхлипнула, изо всех сил удерживая слезы, рвущиеся уже из глаз, хотя и знала, что он мне их обязательно простит. Не могла быть слабой. Не имела права. Какой угодно: злой, в бешенстве, расстроенной, удрученной, но только не разбитой. И только не при своих подчиненных. Выпрямилась, сжав руки в кулаки, и подняла на него взгляд.

— Можно мне сесть за руль? — Ужасно хотелось его обнять, но в трех шагах от нас отъезжали от дома машины с оперативниками.

Артем уставился на меня, не понимая.

— Да… — Не отрывая глаз от моего лица, вложил в ладонь брелок. — Но в таком состоянии…

— Просто, — сжала губы, не позволяя им дрожать. — Это меня обычно успокаивает.

Моя грудь высоко вздымалась от частого дыхания.

— Конечно, — тихо сказал он, кивнув.

Отошел, позволяя мне пройти. Застыл, наблюдая за каждым движением и, кажется, боялся даже выдохнуть. Обошла его и села за руль, завела двигатель. Артем опустился на пассажирское сидение, заложил руки за голову и уставился вдаль.

— Боишься, Грин? — Спросила, делано усмехаясь, и сдала задним ходом. Вырулила и направила автомобиль по дороге вниз.

— Нога у тебя опять заболит, — перемещая ладони на уставшее лицо, произнес он. — Беспокоюсь.

А я думала, за машину свою боится.

Выехала на набережную и добавила скорости.

— Доверяешь мне? — Спросила, хватая ртом воздух. Опустила до предела стекло со своей стороны. Больше воздуха, больше ветра. Меня ощутимо трясло. — Доверяешь?! М?

Он не смотрел на меня.

Сильнее вдавила педаль газа. Обогнала сначала одну машину, потом другую, повернула на извилистый горный серпантин, откуда открывался обалденный вид на море и на город.

Лучше бы я поревела. Эмоции, бушевавшие в душе, отчаянно просили выхода.

— Все ожидаемо, Варя. — Артем задумчиво потер пальцами пробивающуюся щетину на лице. — Кто-то слил информацию о том, что мы вышли на Валеру, он же предупредил, что у нас ордер. Подумай хорошенько, кому ты можешь доверять.

— Господи, — немного снизила скорость, въезжая в крутой поворот. Ветер безжалостно хлестал меня по щекам, взлохмачивал волосы, царапал шею. — Да мы же все вместе, мы под пулями ходим, мы друг друга своими спинами готовы прикрыть в любую секунду… Как я могу им не доверять?!

— А Лунев?

Посмотрела на него удивленно и покачала головой.

— Нет.

— Почему? — Черные глаза усмехнулись.

— Просто нет. — Пожала плечами, отвернулась к дороге. — Нет и все.

— Потому что он тебе нравится?

Чуть не нажала одновременно на газ и на тормоз. Во рту пересохло.

— Не поэтому, — ответила, часто моргая. — Я его… чувствую. Знаю. Он не мог.

— Чувствуешь… — Теперь его глаза не смеялись, смотрели уязвленно.

— Это не он. — Повторила упрямо.

— Удивительная штука — женская интуиция. Она видит все, кроме лежащего буквально на поверхности.

— Перестань.

— Да пожалуйста, — развел руками.

— Это здесь, — немного притормозила, рискуя останавливаться на таком участке дороги.

— Что? — Он приподнялся и посмотрел вокруг.

Горы, узкий серпантин, поворот, крутой обрыв. И море.

— Мой отец…

— Останови. — Сказал твердо.

Взяв себя в руки, отдышалась, сбросила газ, прижалась к обочине и заглушила двигатель. Внутри все клокотало, хотелось закричать от бессилия и свернуться в комочек от жалости к себе одновременно. Дернула на всякий случай ручник — на таких крутых склонах это не бывает лишним. В салоне повисла тишина, лишь через открытое окно доносился мерный гул волн внизу.

Артем решительно открыл дверь и вышел. Последовала его примеру.

Ветер разыгрался не на шутку. Каждым дуновением старался сорвать с нас одежду, больнее ударить в лицо, сбить с ног. Или просто так казалось потому, что мы были теперь на возвышении. Справа тянулся длинный мыс, на нем виднелся одинокий маяк и белеющий над высоким обрывом памятник погибшим на пароходе «Адмирал Нахимов». Металлические трубы разной высоты врезались в небо, словно оборванные человеческие жизни, бетонный круг опоясывал их у основания точно беспощадная волна, захлестнувшая судно одним резким ударом в тот роковой день.

Мы подошли к краю и уставились вниз. Пароход все еще лежал где-то на дне, скрытый глубинами от посторонних глаз. Почти так же, как и тайна гибели моего отца, он оставался похороненным здесь навсегда.

— Папа ехал оттуда, — указала на дорогу рукой, пытаясь прятать лицо от ветра за собственным плечом. — Потом… — Провела пальцем траекторию к краю обрыва. — Раз… и все…

Артем подошел опасно близко к краю и посмотрел вниз, туда, где шумные волны, словно голодные звери, набрасывались на горную породу.

— Высоко… — Поставил передо мной преграду своей рукой, не давая приближаться. — Но…

Задумался о чем-то.

— Это так несправедливо. Неправильно. — Простонала, не в силах больше сдерживать эмоций. Вцепилась в рубашку Артема дрожащими пальцами. — Был человек, и не стало. Даже не смогли попрощаться, не было похорон, ничего. Хотя бы увидеть его обезображенное тело, хотя бы прикоснуться в последний раз… Обнять… Так больно…

Новый порыв ветра буквально швырнул меня к краю, но сильные руки вовремя перехватили и оттащили подальше. Мимо пронесся, чуть не задев нас, автомобиль. Громко посигналил. Заметила, как Артем, прижимая меня к себе, показал ему неприличный жест. Вытерла ладонью слезы и уставилась в темнеющее небо. Холодной щекой прижалась к горячей шее Гринева и почувствовав, как его руки гладят спину, зажмурилась.

— Похороны… — Тихо произнес он. Словно перестал дышать. Затем огляделся по сторонам и потащил меня за руку к машине. — Садись, Варя. Я вспомнил.

— Что? — Размазывая соленую влагу по лицу, спросила я и послушно устроилась на пассажирском сидении.

— Похороны. — Он завел двигатель, закрыл окна и резко развернул автомобиль. — Я видел Стручкова на похоронах первых жертв.

* * *

Мы поднялись по ступенькам в небольшое здание, находившееся на одной из центральных улиц. Двухэтажное деревянное строение прошлого века, куча офисов, решетки на окнах и старенькие кондиционеры, висящие словно тяжелые скворечники над ними.

Артем приветственно махнул сонному охраннику и увлек меня за собой по коридору. Наконец, мы вошли в просторный и очень светлый офис, заставленный столами и разнообразной оргтехникой. Внутри было очень уютно: белые стены, дающие простора при не очень высоких потолках, жалюзи на окнах, массивные лампы вдоль по периметру потолка.

— Привет! — Как-то облегченно и даже радостно, вдруг воскликнула черноволосая кудрявая мулатка с пухлыми губами, встала из-за стола, заваленного газетами, и бросилась моему спутнику на шею.