Супермаркет
Шрифт:
Вот о чём он хотел сейчас рассказать, да так и не решился — посчитал слишком опасным. Нехорошо было рассказывать о том, что он выпивает с людьми, которые подсиживают Кодзиму.
«В общем, всё равно, — сказал себе Отака, — больше я на эти сходки ни ногой!»
Он решил всерьёз постараться под руководством Кодзимы создать образцовый отдел овощей и фруктов.
5
У Мотоко были свои планы на сегодняшний вечер. Она собиралась нарочно оставить у Кодзимы в квартире какую-нибудь вещицу и на обратном пути, когда все уже выйдут на улицу, сказать, что кое-что забыла, —
Пока что она болтала вместе со всеми, делая вид, что ей ужасно весело, а тем временем снова и снова прокручивала в мозгу детали своего плана. От таких мыслей её бросало в жар и сердце билось со страшной силой.
«Оставлю платок… Или нет, зажигалку…»
В конце концов Мотоко решила оставить зажигалку. Чужой носовой платок — не такая уж приятная вещь.
Дамскую зажигалку Кодзима обнаружил в уголке кресла сразу же после ухода гостей. Он помнил эту тонкую бордовую вещицу. То и дело у него перед глазами возникал, словно волшебная картинка, образ Ёсико, которая держит в длинных белых пальцах маленькую изящную игрушку, лучащуюся тёплым светом, с ярким язычком пламени. Вот она немножко неумело склоняет над огнём прелестное личико… Это соблазнительное видение преследовало Кодзиму. Он даже закрыл глаза, пытаясь сдержать нахлынувшее смятение чувств.
Ну конечно, это зажигалка Ёсико. Ещё не поздно её догнать. Далеко уйти она не могла. Сжимая в руке зажигалку, Кодзима поспешил вниз по лестнице.
На улице ночь уже вступила в свои права. Воздух был чист и прохладен. Дул свежий ветерок — последнее напоминание о пронёсшемся тайфуне.
Кодзима трусцой припустился по улице в сторону дома Ёсико. Он отчётливо помнил, как она сегодня в общей беседе заметила, что живёт неподалёку отсюда, «прямо за первым железнодорожным переездом».
Он увидел её почти сразу. Эту точёную фигурку и длинные чёрные волосы даже в тусклом отблеске уличного фонаря не заметить было невозможно.
— Госпожа Мисаки!
— Да? — удивлённо обернулась Ёсико.
— Хорошо, что я вас догнал. Вот, вы забыли у меня…
— Ой, да ведь это не моя!
— Как?!
— Это зажигалка Мотоко.
— Правда? А я-то… Надо же!
Кодзима уже хотел спросить, в какую сторону пошла Мотоко, но передумал. Догонять её не было никакого желания. Если бы он знал, что зажигалка принадлежит Мотоко Куробе, разве бросился бы он опрометью из дому и стал бы на ночь глядя бегать по улицам?!
— Ладно, раз уж я всё равно здесь, давайте я вас провожу до дому.
— Ну зачем?..
— Идёмте! — натянуто улыбнулся Кодзима, преодолевая чувство неловкости.
Ёсико взглянула на него и улыбнулась в ответ.
Они пошли рядом по ночной улице, овеваемые лёгким осенним ветерком. Фонари стояли далеко друг от друга, да ещё и луна скрылась за тучами, так что улица была погружена во мрак.
Мотоко довольно подробно продумала начальную фазу осуществления своего плана: что она будет делать после того, как они выйдут от Кодзимы и окажутся на улице. Ёсико всё равно пойдёт в другую сторону, так что с ней проблем не будет. А вот как быть с тремя мужчинами? Если они будут предлагать пойти куда-нибудь ещё выпить, отделаться от них будет нелегко.
Впрочем, это не слишком беспокоило изобретательную Мотоко.
Когда вся компания вышла из дома, Ёсико сразу же со всеми распрощалась, сказав, что идёт домой. Трое представителей сильного пола отправились ловить такси, чтобы вместе продолжить вечер где-нибудь ещё. Мотоко, которая обычно в подобных случаях
начинала ныть: «Возьмите и меня! Что вы меня бросаете?!» — на сей раз только весело помахала им рукой на прощание. Чтобы ни у кого не осталось сомнений, она уверенно зашагала по улице, постукивая каблуками. Так она шла с минуту, а потом, следуя своему плану, повернула обратно, к дому Кодзимы. Перед домом был палисадник, обнесённый невысокой бетонной стеной с табличкой из серебристого металла у входа. Между не окрепшими ещё, недавно посаженными деревцами отливали ртутью тусклые фонари.Пышный бюст Мотоко, стеснённый блузкой, часто вздымался от волнения.
В этот момент Кодзима сломя голову вылетел из дому и, не заметив стоявшей совсем близко от дверей Мотоко, помчался бегом в сторону первого железнодорожного переезда.
«Ага, это он за мной бежит — хочет отдать зажигалку», — тотчас оценила ситуацию Мотоко, намереваясь окликнуть Кодзиму, но почему-то не решилась.
Наверное, потому, что во всём его возбуждённом облике чувствовалось какое-то странное, радостное оживление.
Мотоко колебалась. Может, надо просто остаться на месте и подождать — всё равно ведь Кодзима сейчас вернётся?
Или бросить эту затею и пойти домой?
Или?..
Мотоко выбрала третий вариант. Вскипающая в груди ревность заставила её пойти следом за Кодзимой.
Правое предплечье Кодзимы, одетого в рубашку поло с короткими рукавами, коснулось запястья Ёсико — руки их на краткий миг соединились во мраке. Гладкая нежная кожа была прохладна.
«Нехорошо! Надо идти подальше» [27] , — отметил про себя Кодзима, но тут же отбросил эту мысль. Лишать себя того сладкого чувства, что разлилось по всему телу от этого прикосновения, было бы слишком жестоко.
27
По японскому обычаю, взявшись за руки, ходят только любовники.
Кодзима искал подходящую тему для разговора — какую-нибудь лёгкую, приятную, весёлую… Раньше у него в запасе всегда было полно таких тем, но сейчас почему-то ничего не приходило в голову. Всё, что несколько месяцев копилось у него на душе, оседая тяжкими пластами, вдруг стало таять.
Грустно… Ему стало невыносимо грустно.
За переездом была развилка — дорога раздваивалась.
— Нам направо, — нарушила молчание Ёсико.
Голос её тоже звучал необычно глухо.
Она чувствовала, как от касания горячей мужской руки в груди у неё словно закипал огромный, могучий гремящий вал, грозящий затопить всё вокруг.
Сейчас она не думала ни о чём. Два противоречивых желания боролись в её сердце: то ей хотелось, чтобы всё кончилось поскорее, то, наоборот, чтобы эти мгновения никогда не кончались.
Дорога ещё сузилась. Фонарей больше не было.
— Мы уже пришли. Может быть, зайдёте на минутку? — остановившись, предложила Ёсико.
Чуть склонив голову на плечо, она вопросительно взглянула на Кодзиму.
Длинная прядь чёрных волос легла полоской на её белый лоб.
— Спасибо, уже поздно… — сказал Кодзима.
Его глаза, излучавшие жар страсти, встретились с глазами Ёсико, горевшими таким же ненасытным огнём.
Кодзима взял её за руку, и Ёсико ощутила, как по всему телу разливается давно забытая волна пьянящего желания.
Она ждала — ждала, чтобы мужские руки обхватили и поддержали её, готовую обессиленно упасть в его объятия. Глаза Ёсико были открыты, но ей хотелось сейчас закрыть их — и будь что будет…
Но оказалось, что закрыть глаза пришлось не ей.
— Не надо. Сейчас нельзя… — прошептал Кодзима, крепко зажмурившись. — Спокойной ночи.