Суперпредатель
Шрифт:
— Тварь! — не выдержала Лесли. — Ах, тварь! Он же знает, что я постараюсь добраться до него, и решил обезопасить собственную персону… Ну, я… — Она сжала кулаки.
Романеску виновато посмотрел на нее:
— Лесли, прости. Я не предполагал, что… так получится. Ты же знаешь: я совершенно не умею играть в ваши игры. Я только…
— О, теперь ты, Тео, рвешь на себе волосы и посыпаешь голову пеплом. Хватит, ты не виноват. Это действительно наши игры. Точнее — мои. Мне уже доводилось освобождать заложников…
Неожиданно она услышала странный вопль Теодора Романеску. Этот звук вряд
На секунду у нее помутилось в глазах, и все ее тело пронзила вспышка нестерпимой боли.
Затем все неприятные ощущения исчезли.
Лесли снова увидела кабинет доктора Романеску, но все предметы слегка изменили окраску и форму. В ноздри ей ударила лавина запахов.
Пытаясь навести порядок в голове, она несколько секунд никак не могла понять, почему полковник Халимов столь стремительно прибавил в росте и почему у него вдруг так побелело лицо и округлились глаза. От начальника веяло смесью изумления и страха.
Затем в поле ее зрения возник доктор Романеску, державшийся за сердце.
— Лесли, — простонал он, — ты опять превратилась в римлу!
«В римлу?»
— Ну, конечно. Прямо у нас на глазах. Неужели ты не чувствуешь?
Подняв лапу, Лавейни внимательно осмотрела ее. Все было как прежде: желтая короткая шерсть, длинные когти, прячущиеся между подушечками лап, и, разумеется, хвост с ядовитым когтем на конце.
— Боже мой! — причитал Романеску, наклоняясь к морде зверя. — Ты представляешь, я не успел записать на пленку этот феномен! Кто мне теперь поверит?
«Хватит, Тео… Теперь я припоминаю: Высший Правитель Рупи говорил о том, что состояние моего тела будет неустойчивым. Ну, конечно, Тео! Я же — оборотень, понимаешь? Так что ты еще успеешь заснять интересующие тебя моменты. Я надеюсь, у тебя будет такая возможность… Тео, приведи в чувство Халимова. Он так изумлен, что не слышит меня».
Получив конкретное указание, Романеску оставил свои сожаления и начал действовать. Он заботливо усадил полковника в кресло, из которого тот вскочил, когда восставшая из мертвых Лесли Лавейни превратилась в хищника с планеты Хон. Затем, взяв заблаговременно наполненный водой стакан, сунул его полковнику в руку.
Тот покорно выпил и потряс головой.
— Ну, что же вы, полковник? — насмешливо проговорил Романеску. — Оборотней не видели? Да бросьте вы… Вы же опытный человек и прекрасно знаете о том, что на других планетах можно наблюдать… и не такие фокусы. Полковник, вы пришли в себя? Пора уже, а то… вот Лесли хочет поговорить с вами… Смотрите на меня, полковник! — Теодор вел себя как учитель, объясняющий простенький пример нерадивому ученику. — Лесли будет говорить с вами мысленно, а вы можете отвечать вслух. Помолчите и прислушайтесь к себе… Вы что-нибудь слышите?
— Да, — с искренним изумлением ответил Халимов. — Как будто меня зовут.
— Это она зовет. Она. — Для вящей убедительности Теодор ткнул пальцем в римлу. — Лесли вас зовет. Она хочет с вами поговорить.
— Я тебя слушаю, — обреченно произнес полковник, глядя в глаза желтого зверя.
«Валерий Андреевич, вы в порядке?»
«Вроде да… Если,
конечно, можно быть в порядке после всего этого».«У вас еще будет время все обдумать. Я вовремя превратилась в римлу и даже рада этому. Есть какая-нибудь информация о том, куда направился Геймор Сноу?»
«Косвенная. Дорожная полиция видела его лимузин на восточном шоссе. Судя по всему, он отправился к себе на виллу».
«Где она находится?»
«Насколько я помню, в квадрате пять, сразу за развилкой восточного шоссе. Лесли, неужели ты собралась навестить его?»
«Конечно. Сейчас для такого визита самый удобный момент. Сноу предполагает, что я попытаюсь его найти. Но он ведь ждет Лесли Лавейни — человека, на двух ногах, с мозгами и языком, а никак не зверя. Так что я ухожу, Валерий Андреевич, а вы тут… побеседуйте с Тео. Он вам расскажет много интересного».
— Стой! — крикнул Халимов, видя, что римла развернулась к нему спиной. — Куда ты — без подкрепления? Сноу наверняка вооружен.
«В любом случае одной мне будет легче справиться. У него же заложники, Валерий Андреевич. А эти заложники — генерал Десанта и… мои друзья. Я пойду одна».
Халимов, видимо, уже совершенно освоился с необыкновенными свойствами своей подчиненной, так как в ответ Лесли получила четко оформленную мысль:
«Гнать тебя надо из Десанта, Лавейни. Вечно ты лезешь со своей инициативой!»
«Возможно, я уйду сама. Точнее — уже ушла. Меня же убили, Валерий Андреевич, и тому имеется документальное подтверждение. Но это мы обсудим позже. Сейчас, извините, нет времени!»
Полковник собрался было возразить, но римла сделала большой прыжок к распахнутому окну, вспрыгнула на подоконник и скрылась в кустах.
Сильные лапы римлы быстро несли ее вперед. Лесли мимолетно удивилась тому, как быстро она сама освоилась со своей способностью к превращениям. Она чувствовала себя прекрасно и была совершенно в себе уверена, благо — давно привыкла к звериному облику.
Прилив злобы, охватившей ее при известии о том, что Геймор Сноу взял в заложники ее друзей, уже миновал. Лесли поставила перед собой цель и не собиралась отступать.
Пересекать густонаселенные районы города римла не стала. Лаборатория Теодора Романеску находилась совсем близко от окружного шоссе, так что уже через десять минут Лесли оказалась в пригородном парке.
Здесь было безлюдно, что позволило ей развить максимальную скорость. Хищник, на долгое время лишенный привычных просторов, радовался возможности подвигаться. Лесли же была довольна скоростью, с которой она приближалась к цели.
Рощицы и овражка, заросшие кустами, провожавшие ее шелестом листвы, уносились назад с устрашающей скоростью. Если бы Лесли попыталась передвигаться с подобной скоростью, будучи человеком, то неминуемо врезалась бы во что-нибудь. Однако инстинкты зверя срабатывали, она безошибочно выбирала наилучший маршрут, причем огибала препятствия, даже не замечая этого.
Гораздо раньше, чем предполагала, римла оказалась у оживленной широкой магистрали.
Притаившись в кустах, она присмотрелась к указателям и поняла, что находится около восточного шоссе. До развилки было чуть более пяти километров.